– Типа петуха?! – совсем запуталась Ханна, – Как это? Голубь, что ли?!
– Почему голубь?! – не поняли теперь парни, ведь они были не особенно продвинуты в теме сексуальной революции, что по цивилизованному европейскому и американскому миру уже давно прокатилась, но про которую в своих «мыльных операх» уже слышали их дамы, – Ну такой, большой и важный. Его там все парни уважают!
– Сэр что ли?!
– Вот, точняк. Этот, как его, сыр!
– Ааааа… Поняла. Там у них теперь в Лондоне это сейчас модно, когда парни парней ублажают!
– Ну да, типа того! Нас тоже будут!
– И вы туда же?! Вот уж не думала! Какой кошмар, я думала у нас тут все чин по чину…
– А что?! Мы то чем их хуже?!
– Да нет, ничего! Вы только Старейшине не говорите…
– А что?! Думаешь, он позавидует?!
– Ага! Ну, типа того, и орешки вам поотрывает в порыве страсти! – засмеялась она.
– Вот если тебя тут без паранджи твой папаша увидит, тогда точно все нам поотрывает! – заметил благоразумный Бо, – Шла бы ты уже хохотушка…
– Бо, ну какой ты вредный… Давай я тебя поцелую! Тогда возьмешь?!
– Изыди, сатана! – отскочил Бо, – Я еще жить хочу!!!
– Вот трус! А тебя, красавчик Джи?!
– Не, не, не… Бо прав! Мы едем в Лондон. Станем там, как ты говоришь, сэрами-голубями!
– Тьфу на вас, извращенцы чертовы. Я думала, они только в Лондоне расплодились! На те вам и до нас добрались извращуги!
– Да чего ты, чего?! Ну мы же…
– И валите в свой Лондон, придурки! – хлопнула она дверью так, что с крыши осыпались половина новоделаных заплаток.
– Ух, горячая дивчина! – сказал Бо, чуть переведя дух.
– Да, огонь! – согласился Джи, – Всегда вот нами помыкала. Пипец ее мужу придет! Эх, тоже мне, а ведь был крутой моджахед. Ха, она из него быстренько сделает подкаблучника!
– Прям рифма у тебя!
– Какая?!
– Ха-ХА. Ханна, строчка из стиХА!
– И впрямь! Надо бы записать!
– Не, не надо. Найдут – порвут нас на кусочки вместе с бумажкой… Лучше запомни, а еще лучше – забудь… Вспомни ее прЫнца моджахедского… Зверюга!
– Ну да – зверюга…
– Вот…
– Пошли уже спать… Завтра доделаем тачку и в путь!
1.5.
С утра пораньше братаны были уже в гараже. Утренняя прохлада помогала и работать, и снимать видео для отчетности. Поутру хотя бы телефон не перегревался и не выключался. А то ведь коварные афганцы подсунули вместо настоящего с плюсом айфона, что, несколько напоминающее огрызок. Видимо свистнули у темных америкосов китайскую подделку, которая только и делала, что глючила и пыталась иероглифами писать. Хотя, очень может быть, что они ее не у америкосов, а из гуманитарной помощи стрельнули по ошибке. Короче – дело темное, такое же, как и сам телефон.
Парни взялись за дело. Им надо было теперь к раме в пустой моторный отсек приладить двигатель. Дело хитрое и сложное, особенно для тех, кто этого никогда не делал. Но, благо, мотор Запора был не слишком тяжел, да и всяких проводочков, также как и прочей новомодной в современном автомобильном комьюнити ерунды на нем висело минимально, не говоря уже об электронике. Во времена юности советских Запоров даже слов таких нехороших еще не знали. Так что вдвоем парни легко справились. Взяли они его в руки, подняли и засунули в здоровый моторный отсек русского классического внедорожника военного образца под названием УАЗик.
Места осталось хоть отбавляй. Еще бы один такой же агрегат запросто уместился бы, если бы только он у них был.
Привинтили мотор к чему-то металлическому его болтами. Все подошло, ну практически все. То, что не подошло, кувалдой подравняли. Короче – справились.
– Крепче крепи! Мотор все-таки! – советовал Бо, снимая процесс на смартфон.
– Умник… Не видишь, все чин по чину делаю! Не бормочи под руку. А то в лоб сейчас гаечным ключом схлопочешь!
– Да я так, советую! Чего ты злишься?!
– Сам попробуй, попривинчивай… Ай, блин…
– Чего?!
– Палец…
– Ну, ерунда, у тебя еще двадцать осталось…
– Почему?!
– А что, ты не мужик что ли?! Гы-гы!!!
– Ха, остряк недоучка, тоже мне! Сейчас у тебя, смотри некомплект пальцев будет!
В таком духе все и продолжалось. Они сменялись. Кто снимал, кто крутил железки. Все по-честному. И вот где-то часа через три тачка стала обретать-таки вид более-менее нормальной машины… Так что пришла пора попробовать ее завести…
Накапали чуть-чуть бензинчику в шланги… Крутили-крутили стартер – ничего! Чихает и все. Не схватывает, вот беда! Решили, что маловато бензина, чтобы прокрутило двигатель…
Налили в бак бензина… А он взял и потек на землю. Бак малость то ли проржаветь успел, то ли по нему из калаша когда-то шмальнули. Но текло прямо как из душа.
Пришлось бак снимать, да дырки залатать. Только вот незадача, бензин редкостно едкий оказался. Замазку разъел тут же и снова все потекло на землю.
Полумерами оказалось не обойтись – пришлось варить.
Взяли сварочный аппарат. Никто из них, само собой им пользоваться не умел, раньше они только паяльной лампой, да обычным паяльником орудовали. Да и то больше, когда ведра дырявые латали односельчанам, или как их там – однокишлакчанам.
А тут целый сварочный агрегат, техника сами понимаете – серьезная, сноровки и умения требующая. Потому, Джи послал Бо к отцу Ханны, что как раз этот самый аппарат им и притащил давеча за помощью.
Вскоре они явились… втроем. С ними была… наверное, Ханна. Короче, курица какая-то в черных одеждах, через которые ни лица, вообще ничего видно не было. Да и смотреть некогда было – мужчины работали. Потому, ее в уголке поставили, чтобы не мешалась в серьезных делах и под руки не попадала.
Ну сами посудите, какая женщина в реальном восточном гараже может находиться?! Правильно, разве что невидимая. Вот она и должна была быть в уголке именно такой. Тем более в своем маскхалате черном.
Ее папаша раскочегарил аппарат, надел маску железного человека и с умным видом сказал:
–
А ну ка кыш все! Не мешайтесь! Учись – молодежь, пока я жив! – положил бак посередине сарая и приступил…
Но… бак то ведь был хоть и худым, да маленько бензина в нем осталось. Стоял полдень, жарко было, как в аду. В общем к чему я это все говорю? А к тому, что бензин в таких условиях очень хорошо испарялся. Так что бак наполнился очень и очень взрывоопасными углеводородными испарениями. А тут открытое пламя сварочного аппарата, ну и…
БАБАХ был громким!!!
Точнее – оглушительно-сногсшибательным БАБАХом!!!
Морда железного человека вместе с самим сварочным аппаратом пробили крышу и улетели в неизвестном направлении. Сам горе-сварщик был отброшен взрывом и вынес вместе с собой, а может самим собой ворота. Парней и Ханну по стенкам приплющило. Сарай крепким оказался, в целом он устоял, не развалился. Не совсем целым конечно он устоял, но все же, справедливости ради замечу, не развалился полностью же.
На этот грохот сбежалась вся деревня. Думали, что американская ракета по-случайке залетела.
Оказалось – свои шалили… Ну, это еще тогда ладно – ладно, что свои эти отделались еще легким испугом, а не разлетелись клочками по горным закоулочкам. А все потому, что бензина было в баке мало, чтобы третью мировую начать. Было бы больше, тогда все могло быть. Но это не точно. Точно говорю.
Стали сельчане приводить бедолаг в чувство. Первыми очухались парни и Ханна, ведь находились дальше от эпицентра. Как только они пришли в себя, все втроем бросились к папочке-сварщику.
Ханна скинула паранджу, точнее, дымящиеся лохмотья, что от нее остались, и собиралась уже было зарыдать, а он взял, да и очухался, потряс головой, потер уши и как заорет:
