Загнав машину в ангар и подключив ее к зарядному устройству, Владимир, все еще в скафандре, долго проходил обработку, чтобы избавиться от абразивной лунной пыли. Затем – шлюзование и еще одна обработка уже без скафандра, только после этого вернувшийся с поверхности сотрудник допускался в «чистую зону». Экипажи «Аполлонов» не могли себе такого позволить, впрочем, они и не работали на Луне по полгода. Владимир заглянул ненадолго на свое рабочее место в административном секторе комплекса, проверил параметры всех систем по телеметрии, кое-что подкорректировал и ответил на пару-тройку вопросов в рабочем чате. Если ему не подкинули «общественную нагрузку» – дополнительную работу, не входящую в его прямые обязанности, то можно будет идти отдыхать. Нет, новых задач не поступило, и Владимир отправился к себе. По пути он наведался в столовую, чтобы захватить сок и чего-нибудь на закуску. Обычно поселенцы питались непосредственно в столовой, которая использовалась и как помещение для брифингов, но можно было забирать еду «домой».
Он жил с Юджином в тесной комнатушке, основную часть которой занимали две массивные капсулы для сна. Эти устройства были подключены к централизованной системе жизнеобеспечения, что позволяло, находясь внутри, пережить разгерметизацию жилых помещений. Эти неполные два кубометра являлись для каждого поселенца единственным личным пространством, в котором многие остро нуждались. К счастью для Владимира, у него была электростанция, куда редко кто-то заглядывал кроме него. Помимо капсул в комнате имелся стол и шкафчики для личных вещей, все по земным меркам, неполноценных размеров. Для сидения использовались мягкие крышки спальных капсул. Несколько скрашивал обстановку большой мультимедийный экран, висевший на стене.
Полулежа на капсуле с джойстиком в руках, Юджин играл во что-то незамысловатое. Ростом он был выше среднего, крепкого телосложения, темноволосый и решительный, капитан университетской команды по американскому футболу.
– Привет, Женя, с наступающим! – сказал Владимир, раскладывая припасы на столе.
– Володя, привет! – Юджин говорил «Володя» с более сильным американским акцентом, чем мог бы, это стало их веселой традицией, – День независимости завтра, предлагаешь уже начать праздновать?
– Ты ведь все равно не уснешь до полуночи, – Владимир протянул Юджину свою емкость, – предлагаю отпраздновать по-настоящему.
Юджин отвинтил крышку и недоверчиво принюхался. Его улыбка скрылась под тенью настороженности, но уже через миг снова стала абсолютно искренней. Владимир ни на секунду в нем не сомневался.
– Это что водка? Лунный заяц решил с треском вернуться в сибирские леса? Где ты это достал?
– Это лучше водки, 55 градусов, – ответил Владимир, доставая стаканы, – сам сделал на станции еще пару месяцев назад, а сегодня почувствовал, что пора попробовать. Знаешь бывает такое… Хулиганить не будем, все обойдется. Ты со мной?
– Дай русскому атомную электростанцию, и он сделает там водку, – Юджин рассмеялся, – Это могло стать хорошей шуткой, если бы не было правдой! Я с тобой! Хочется иметь воспоминания, не связанные с наукой и работой, на случай, если мы с тобой встретимся седыми пенсионерами.
Они выпили по порции и спрятали улики. Владимир взял второй джойстик и присоединился к игре. Юджин причмокивал губами.
– Недурно, – сказал он, – а я думал, ты не пьешь.
– А я и не пью, – усмехнулся Владимир, – но я ведь был студентом, жил, как это вы называете, в кампусе. Вечеринки, все такое. А в последнее время как-то противно на душе. Как прошел твой день?
– Таскал камни. Так что на тебя нашло, с чего это ты решил, что «пора»? По дому тоскуешь?
– Сложно сказать, – Владимир вздохнул, не отрываясь от экрана, – тревога какая-то… Давай еще по одной.
– Давай, – Юджин придвинулся к столу, – тревогу нагнетает наш красный гигант, это очевидно. Я хотя и прилетел позже тебя, но успел заметить изменения. В начале срока моей миссии он работал аккуратнее, тоньше, а сейчас – как молоток.
Красным гигантом поселенцы называли руководителя экспедиции Георгия Денисенко. Он был одним из основателей лунного поселения, ветераном проекта. Его лицо было красным из-за густой сети капилляров, заметных сквозь тонкую кожу. Поговаривают, что это было следствием нескольких разгерметизаций, пережитых им на этапе строительства лунной базы, и многих-многих часов, проведенных в скафандре при пониженном давлении. А возможно, это было всего лишь особенностью его физиологии. Но уже то, что человека слишком крупного, не соответствующего массогабаритным требованиям, предъявляемым к космонавтам, семь раз поднимали из гравитационного колодца Земли, говорило о том, что он здесь необходим. Это внушало уважение.
– Сдает старик, шутка ли семь лунных миссий, из них шесть в качестве руководителя экспедиции, – Владимир задумался, он ведь уже в конце второй своей миссии был готов забросить все это к чертям. Неужели раньше людей действительно лепили из какого-то более прочного теста, – у каждого свои пределы выносливости.
– Заканчивай депрессию, все с тобой нормально, – сказал Юджин, не отрываясь от игры, – еще перелетаешь старину Джорджа, он ведь начал в 27, а у тебя к 25 годам будет уже две экспедиции. Съездишь в Сочи, или куда вы там ездите, отдохнешь и будешь как новенький.
Владимир с Юджином успели выпить еще по одной, когда в дверь постучали. Они насторожились, но не особо, начальство наведывалось в жилые помещения персонала только в исключительных случаях.
– Войдите, – крикнул Юджин, возможно уже чересчур уверенным в себе голосом.
– Привет, мальчики, как насчет партии в покер? – Врач Екатерина Филиппова и космический инженер Мишель О’Брайен вошли в комнату и по-хозяйски расположились на капсулах. Владимир и Юджин переглянулись, пытаюсь таким образом договориться, как быть дальше.
– Привет! – с улыбкой ответил Юджин, – конечно, мы всегда рады!
Русая голубоглазая Катрин, как все ее здесь называли, так же разительно отличалась от смуглой брюнетки Мишель, как юркий Юйту отличался от здоровяка Сталина, это и была компания, в которой они частенько коротали часы отдыха. Им было интересно и весело вместе, впрочем, выбора особо не было: все остальные поселенцы были постарше.
Учуяв знакомые молекулы в воздухе, Катрин сразу же повела остреньким носиком:
– Так-так, кажется, здесь кто-то что-то дезинфицировал!
– Так и есть, – рассмеялся Юджин, – нефритовому зайцу понадобилась дезинфекция души. Хорошо, что теперь она будет проходить под контролем медика.
– И во избежание дальнейшей психологической несовместимости, вам придется к нам присоединиться, – сказал Владимир, протягивая свою емкость, – вот, шампанского, к сожалению, нет.
Аккуратно, взмахом ладони, направив аромат себе в нос, Катрин вынесла свой вердикт:
– Вы рехнулись!
Мишель тут же оценила ситуацию со своей точки зрения:
– Такого еще не случалось, но придется организовывать специальный рейс космического корабля, чтобы убрать с Луны двух алкоголиков. Это миллиардные убытки и позор на всю оставшуюся жизнь!
– Да бросьте, расслабьтесь, – все еще улыбаясь, отозвался Юджин, – вы же не пойдете нас закладывать. И потом, наши корабли как минимум четырехместные, не гонять же его полупустым!
Теперь переглянулись девушки.
Они остались, напряжение спало. Компания развлекалась как в старые студенческие времена. Разлитая в воздухе, та самая тревога, на которую жаловался Владимир, подсказывала, что уже можно. Можно веселиться, играть в покер, рассказывать смешные истории и даже по возможности немного танцевать. После полуночи емкость опустела, Мишель и Сталина поздравили с днем независимости США, это же так весело! Все забылось, годы учебы, годы напряженной работы, чтобы стать лучшими, стать избранными. Космический холод, космический вакуум, регламенты, организация, руководство, все отошло на второй план. Они снова чувствовали себя восемнадцатилетними, такими открытыми и уязвимыми, но такими смелыми, готовыми встретить все что угодно с гордо поднятой головой. И не было во вселенной никого роднее этих людей, способных разделить эти чувства. Юджин уступил свое место Екатерине и ушел с Мишель ночевать в комнату девушек. Это тоже строжайше запрещалось регламентом. Было тревожно, теперь все это чувствовали, страшно, но так хорошо!
