Владимир Шорохов
Капсула
Автор рекомендует:
«Сеятели»
«Зерно»
Проект «Жизнь за один день»
«В поисках натурального человека»
«Инквизитор времени»
Проект «Лекси»
Проект «Амброзия»
«Лабиринт»
«Гаюс»
«Сборщик душ»
«Вторая попытка»
«Когда обрушились небеса»
«Стена»
«Мерета»
«Жертва»
«Обреченные»
«Геноид»
«Индерпал»
«В доступе отказано»
«Амбарная книга»
«Нелтен»
«Архоада»
1. Зачем он это сделал?..
– Сегодня у тебя смотрины! – восторженно заявил Аерин и покосился на своего друга Кавана, который в ответ тут же закивал головой.
– Шутка принята, – уже перестав сердиться на друзей, ответил Вилей.
В прошлый раз они подсунули ему Гобнет. Так-то она была девчонка ничего, но только вот вся в пирсинге. Даже язык умудрилась проколоть. После неё была близорукая Сайл, а после Сайл – Ниса, которая вечно морщила нос. А после Нисы были Ита и Эйрин… Были ещё и другие. Но только их Вилей уже не помнил.
– Ладно, я побежал! – крикнул он и, ловко и весело вывернувшись из рук друзей, растворился в шумном коридоре университета.
«Нужно проверить. Вчера всё было точно. Да, точно. Но тем не менее… Вдруг закралась ошибка! И тогда…»
Вилей шёл и разговаривал сам с собой.
Вот уже целых полгода он бился над формулой, доказать которую поручил ему Уильям Батлер, – профессор, чуть было «с концами» не заваливший его на аттестации. Может быть, шутки ради, а может, в наказание за то, что Вилей не был готов к зачётам, Батлер сунул ему листок с этой формулой и пообещал, что, если ему удастся её доказать, то он, профессор Уильям Батлер, проставит Вилею все зачёты чуть ли не до конца года.
Вилей вот уже второй год учился в Даремском университете. Он знал, во что обходилась эта роскошь его родителям, поэтому и старался проколов больше не допускать.
– Давин, ты мне нужен! – с порога крикнул Вилей и не разуваясь зашёл в помещение, гораздо больше напоминавшее научную лабораторию, нежели чем комнату в студенческом общежитии.
– А, опять ты… Пробовал. Сопряжение не тянет. Вон, видишь? С тебя двести евро.
– Да у меня столько нет! – возмутился Вилей. – Я в прошлый раз тебе последнее отдал.
– Всё стоит денег. Генератор я взял на время. А вот для сопряжения потребуется новый процессор. А у меня его нет – только материнка. Одним словом, если хочешь доказать формулу в действии, неси деньги. Или я умываю руки.
– Ладно-ладно! – испугавшись, что Давин и правда откажется, Вилей вынужден был согласиться. – Завтра всё принесу.
– Вот завтра я тогда и продолжу. Ну, пойми меня, – посмотрев на своего расстроенного друга, Давин ткнул пальцем в агрегат, являвший собой гибрид системного блока с множеством мультиметров и частотным осциллографом. – Без процессора никак. Я написал программу для сопряжения и думаю, что…
– Сработает? – с надеждой спросил Вилей.
– Не хочу заранее. Боюсь «накаркать». Но…
– Хорошо. Завтра обязательно принесу. Нет, сегодня вечером! Да-да, вечером…
Уже через несколько дней, перекрестившись, Давин включил прибор, с которым провозился почти целых три месяца. С проводами и микросхемами он ковырялся всю свою жизнь. Для большинства людей это было делом весьма туманным, но он, Давин, видел во всём этом чёткие магистрали и связи – подобные тем, что проходят в человеческом теле. Если он начинал что-то объяснять своим друзьям, то все они обычно начинали зевать и старались как можно скорее «смыться». Все – но только не Вилей. В нём Давин обрёл единомышленника. Только если сам он обожал процессоры и провода, то Вилей – карандаш и бумагу, с помощью которых он вечно записывал свои бесконечные формулы.
– А Батлер точно поставит зачёты? – на всякий случай переспросил Давин.
– Да-да, – потирая руки, ответил Вилей и, отсев подальше от прибора, стал ждать, когда стрелка сопряжителя укажет на цифру пять.
Секунда, другая, третья… Стрелка дёрнулась, замерла, а потом резко пошла вправо. Спустя некоторое время она дошла до десяти, упёрлась в ограничитель, а после этого упала до пяти.
– Вроде сработало, – боясь сглазить, прошептал Давин.
– Ага, – не веря тому, что он видит, тоже шёпотом отозвался Вилей.
– А что я вообще сделал?
– Ну, это, понимаешь… как бы тебе проще объяснить…
– Да как можешь. Авось пойму. Ну что, я выключаю?
– Подожди. Пусть ещё постоит. Это ведь… – Вилей откашлялся и опустил глаза. Он делал так всегда, когда заранее предполагал, что собеседник из сказанного им наверняка ничего не поймёт. – Короче говоря, я ищу четвёртое измерение.
– Упс! – изумился Давин. – А я делал настройки под пятое, – пошутил он и чуть не рассмеялся. – Ладно-ладно, – он попытался «замазать» свою шутку, заметив, что его друг помрачнел. – И что теперь? Ну, я про твоё измерение. И где же оно?
– Тут, – Вилей указал пальцем на маленькую бронзовую ячейку.
– Здесь? Что-то я не вижу.
– Понятное дело, – ведь человек привык к существованию только в трёх измерениях. Но здесь открывается четвёртое. Видишь?
– Что конкретно?
– Сопряжение на пяти – значит, всё стабильно.
– Стрелку-то я вижу, а вот измерения – нет.
Давин взял фломастер, просунул его сквозь ячейку, но ничего не произошло.
– Ну, и?!.
– Ладно. Вырубай. Я к профессору.
– Постой-постой! – воскликнул Давин и начал судорожно наводить в своей комнате порядок.
– Профессор – свой человек, – успокоил Давина Вилей и исчез за дверью.
Час спустя открылась дверь. Профессор Уильям Батлер, не обращая никакого внимания на Давина, подошёл к столу, сел напротив прибора и стал внимательно его изучать.
