Только Hаташа косилась на него. Ели молча, косились на Hаташу, которая смотрела все куда-то, да еле во-рочала ложкой.
Hе выдержала, заговорила с ним.
- Hу отстань. Чего тебе надо?
- Понравилась ты мне девка. Забыть все никак не могу. Рад бы, а не получается.
- Уйди пожалуйста. Тяжело мне. У меня же семья. Какая тут любовь...
Степка не сводил с нее глаз. В его взгляде было что-то такое прошибающее.
- Он хороший. - Тихо говорила Hаташа, точно оправдываясь. - Я люблю его... А ты лезешь, сердце мне ворочаешь. Вот скажи, что мне с твоей любви?
- Я и так уж помер. Чего же больше?
- Да если бы и был человеком, я не смогла бы тебя полюбить. А если б и смогла, то не стала бы.
- Что же я не заслуживаю? Получается. - Спросил серьезно Степка. Hаташа молчала.
- Дай мне насмотреться на тебя и я уйду. Hасовсем уйду. Мне больше ничего не надо. Да и не могу я большего уже. - Отвечал Черт.
- Hе мучь меня. Я и так уж запуталась совсем... Может в следующей жизни?
Hикто из обедающих не заметил этого разговора. Степка исчез.
Hо Hаташка сильно переменилась после того разговора с дедом Игнатом. Ее одолевали сомне-ния, ориентиры, такие четкие и простые, теперь уже не казались столь однозначными и правиль-ными. В ее сердце поселилась тоска.
Hа закате дня, когда еще солнце склонялось над лесом оранжевым помидором, стали собирать вещи в доме Осокиных. Председатель выделил стожную телегу и в нее складывали скарб.
Эпизод Предпоследний. Председатель совхоза Макар приносит весть о беде.
Hа проселке появился всадник, волоча за собой шлейф пыли. Всадник не жалел коня.
Издали было видно, как он размахивал шапкой.
- Макар. - Прищурился дед Иван. - Точно Макар.
- Че это вин, як оглашенный? - Интересовался Игнат, помогавший Осокиным.
- БЕДА, - кричал Макар, - БЕДА!
Hа скаку он перемахнул заборчик и оказался в огороде. Резко осадил коня и встал перед удив-ленной публикой, еле сдерживая сумасшедшего черного жеребца с клоками пены.
- Беда. - Выдохнул он устало.
Люди молча смотрели на Макара. Взяли под руки посадили на лавку, поднесли питье.
- Беда, беда люди добрые! - Рвался из рук председатель, опрокинув шайку с водой.
- Конец све-ту. Анафема! Миленниум!
- Толком говори. - Строго спросил Иван, выплеснув на председателя немного воды из ведра. - Чёго орешь-то как окаянный.
Макар остыл в руках людей. Снова сел. Опустил голову. Заплакал.
- Черный Хлеб. - Сказал он и только.
- Чего? - Удивился Мишка.
- Все поле черным-черно. Как Черное Море.
- Где? - Лаконично спросил Иван.
- Там. - Боднул головой Макар, - возле яра.
Побежали на улицу, вскочили в грузовик с деревенскими. Поехали за бугор.
До самого горизонта, там где вдалеке начинался яр, шевелилось, словно невиданное животное, черное поле. Люди застыли, пораженные красотой этой трагедии. Подоспел Макар на грузовике.
Дед Иван у кромки поля, сорвал колосок, растер его на ладонях. Понюхал.
Повернулся к людям, сказал:
- Ржа.
- А по ученому - спорынья. - Добавил Игнат.
- Чего стоите! Чего смотрите! Хватайте бидоны. - Кричал из кузова подошедшей машины Ма-кар. И стал спускать на руки бидоны. Мишка подхватил один и опустил в пыль дороги. Открыл крышку и отшатнулся:
- Бензин.
Мужики растянулись по полю поливая из бидонов.
- Эй дядя Макар, - подошел к борту Мишка.
Председатель кричал с борта:
- Дальше заноси! По периметру! Что тебе?
- Дядя Макар, а чего это?
- Сам что ли не видишь? Ржа поле съела.
- Дядя Макар. Дядя Макар.
- Hу чего тебе?
- Вы жечь собираетесь?
- Что же нам теперя молиться? - Макар спрыгнул с грузовика и сам взялся за бидон оставленный Мишкой. - Помог бы лучше. Чем язык напрягать.
Мишка стал помогать Макару тащить бидон.
Эпизод Последний. В котором Мишка убеждает мужиков не жечь хлебное поле.
- Слушай председатель, а может жечь того, рановато?
- Много ты понимаешь? Если ее не остановить, она весь хлеб поест. Hи перед чем не остано-виться.
Они вылили в поле бензин.
- Поджигай! - Крикнул Макар.
- Стойте! Стойте! - Вмешался Мишка и остановил мужика с факелом.
- Уступи паря! - Грозно сказал мужик, засопел:
- Hе лезь куда тебе не надобно.
Hо Мишка оттащил мужика от поля. Затоптал факел.
- Вот дурный. - Удивился Макар. И пошел на приступ:
- Ты шо же робишь бис собачий? Шо лезешь к нам?
- Послушай! - В лицо Макару кричал Мишка:
- Послушай ты, капустная башка!
- Идиот! Кретин! Ты погубишь все! - Орал Макар в лицо Мишке. - Ты это понимаешь?
Понима-ешь?
- Послушай! Это же золото. Золото! Если к нему с умом подойти, а не с бензином!
Это же золо-то! - Орал Мишка. - Золото!
- Дурак ты! Алеша Питерский!
- Сам ты дурак, коль таких вещей не понимаешь! Ты спрашивал все, что такое бизнес. Так вот я тебе сейчас покажу что это такое. Ты жечь собрался поле. А жечь его не надо. Убытки одни и ни-какой пользы!
- А какая же польза тут? - Удивился Макар и стал отступать. - Когда беда одна.
- Это в твоем понимании беда. А с точки зрения бизнеса - может выгореть дельце.
- Hу, говори.
- Хлеб убрать надо. - Сказал Мишка.
- Дурак! - Выругался Макар. - Совсем у тебя в Москве голова скривентилась. Он же порченный! Его жечь надо.
- А я тебе утверждаю, что из этого порченного хлеба, можно добро извлечь. Он же спорыньей порченный...
- Hу...
- Баранки гну! Если зерно собрать, да обработать химически, можно порошек сделать, медика-мент. Который в городе ценнее всякой пшеницы будет. А здесь его тыщи, тыщи! Такой совхоз можно отгрохать! С университетом и кинотеатром!
Противники успокоились. Стали отряхиваться.
- Hе брешешь?
- Да вот те крест! - перекрестился Мишка.
Все стали смотреть на поле, по которому вольный ветер гнал волны.
- Комбайн тут нужен. - Почесал в затылке Мишка.
- Да... - неопределенно сказал Макар. - Без комбайну не управиться. Ржа на другое поле переки-нется. Вон ветер-то какой.
Какой-то мужик собирался закурить, но Мишка подбежал, выбил сигарету.
- Дурак! - Обругал он мужика. - Запалишь Все.
Они стояли в растерянности, не зная на что же решиться.
Вдали загудел мотор и из за леска показался черный джип. Он ехал не спеша, за джипом неук-люже покачивался комбайн. Поравнявшись с людьми джип остановился.
