«В жизни моей прошу винить немецкого поэта Гейне, выдумавшего зубную боль в сердце»1

«La mort est dans l'adieu d'un ami veritable»2

«…Один, один. Я всегда один!»3

«Мне не хватает лишь одного – не хватало всегда, но сейчас я ощущаю отсутствие этого как большое зло. У меня нет друга, Маргарет; никого, кто мог бы разделить со мною радость, если мне суждено счастье успеха; никого, кто поддержал бы меня, если я паду духом. Правда, я буду поверять свои мысли бумаге; но она мало пригодна для передачи чувств. Мне нужно общество человека, который сочувствовал бы мне и понимал с полуслова. Ты можешь счесть меня излишне чувствительным, милая сестра, но я с горечью ощущаю отсутствие такого друга. Возле меня нет никого с душою чуткой и вместе с тем бесстрашной, с умом развитым и восприимчивым; нет друга, который разделял бы мои стремления, мог одобрить мои планы или внести в них поправки. Как много мог бы подобный друг сделать для исправления недостатков твоего бедного брата! Я излишне поспешен в действиях и слишком нетерпелив перед лицом препятствий. Но ещё большим злом является то, что я учился самоучкою: первые четырнадцать лет моей жизни я гонял по полям и читал одни лишь книги о путешествиях из библиотеки нашего дядюшки Томаса. В этом возрасте я познакомился с прославленными поэтами моей страны; но слишком поздно убедился я в необходимости знать другие языки, кроме родного, – когда уже не мог извлечь из этого убеждения никакой истинной пользы. Сейчас мне двадцать восемь, а ведь я невежественнее многих пятнадцатилетних школьников. Правда, я больше их размышлял и о большем мечтаю; но этим мечтам недостает того, что художники называют «соотношением», и мне очень нужен друг, достаточно разумный, чтобы не презирать меня как пустого мечтателя, и достаточно любящий, чтобы мною руководить»4

Риг дал Ари перевести дух – побыть одному. Ему и самому это было нужно, прийти в себя!

Он переступил порог кабинета, закурил.

Риг вспомнил «– Хотел познакомиться с тобой…

– Почему не познакомился?!

– Боялся!

– Меня?

– Себя!».

– Какой странный ребёнок! – Счастливо подумал Риг.

Риг окинул взглядом кабинет, – красиво, всё так, как ему нравится! Изображение мифа об Исиде и Осирисе на стене… Бог Жизненных сил – Осирис, и богиня Мать – Исида! На полотне Исида обнимает Осириса, он же словно спит…

Раздался стук в дверь.

Риг подумал, что это Ари пришёл к нему, и с радостью, громко, сказал:

– Войди!

Дверь открылась – на пороге стоял Джанни.

– Ты занят?

– Нет…

Риг расстроился.

– Входи!

– Я хотел с тобой поговорить… – Начал сын.

– Я тебя слушаю?

– Ты меня не простил? – Подумал он. – Обижаешься?

– Мама просит тебя, её простить!

Риг посмотрел на сына.

– За что?

Риг решил не подавать вида. Зачем! Она сама всё понимает…

Его покоробило слабодушие Моны – не пришла сама…

– Виновата!? – Подумал он. – Приди сама!

– За провокацию. – Сказал сын.

И добавил:

– Он всегда был таким – заучкой и заикой!

Джанни сказал это ему без негатива, с сочувствием.

– Самый красивый парень в школе и самый некоммуникабельный!

– Ты знаешь Ари со школы?

Риг вновь почувствовал, как у него защемило сердце.

– Да. Он хотел со мной дружить, а я был дурачком; смеялся над тем, как он беспомощно заикается от волнения!

– Ари заикается? – Удивился Риг.

– Да… – Изумлённо сказал Джанни. – Ты не знал?! Ари не сказал тебе?!

Риг ощутил такую бездну боли – почти агонию!

Понял, всё понял!

Вспомнил (вновь) «– Хотел познакомиться с тобой…

– Почему не познакомился?!

– Боялся!

– Меня?

– Себя!».

– Боялся, что заикаешься!? – Подумал он. – Поэтому… избегал меня!

– Господи! – Подумал Риг в сердцах. – Ты всегда всё так усложняешь?!

– А ты, нет? – Сказал ему внутренний голос. – Ты такой же!

И он согласился с этим голосом – такой же!

– Если бы я не усложнял, – Думал Риг. – Я бы остался с Моникой – мне было бы нечего ей прощать!

Риг посмотрел на сигарету в своей руке.

Подошёл к столу, и раздавил её в пепельнице.

Поднял голову – посмотрел на кинопостер фильма «Дикие дни».

Девушка на кинопостере закуривает сигарету.

Ему тоже захотелось закурить – ещё одну сигарету, а может, не одну…

Закурил!

– Почему? – Вдруг спросил его, Джанни. – Ты всегда так за него переживаешь?

– Потому, что люблю!

Риг перевёл взгляд на сына.

– За тебя я тоже переживаю, потому, что люблю!

– Любишь?! – Недоверчиво спросил Джанни.

– Люблю…

Риг кивнул.

– Я же говорил тебе…

Он улыбнулся ласково и враждебно – одновременно.

– Иначе бы убил!

– Из-за того, что я вмешался в ваши отношения?

– Из-за того, что ты посмел решать за меня!

Риг посмотрел сыну в глаза, посмотрел как удав на кролика – зачаровывающим пронзительным взглядом.

– Из-за того, что зная, какой он – Ари, – какой чувствительный, ты разрешил себе издеваться над ним… Я никогда тебя за это не прощу, никогда!

– Отец…

– Замолчи! Он не слабый – он очень добрый!

– Я не думал, что Ари слабый!

– Думал!

Джанни замолчал, сник.

– Ты прав.

– Я знаю, что я прав! Никогда, слышишь, никогда не смей подходить к нему с мерками, которыми ты меряешь обычных людей!

– Почему?! – Смутился Джанни.

– Ари не такой как ты и я – у него внутри душа, а не бездна!

– Что ты имеешь в виду? – Ещё сильнее смутился сын.

– У нас – у тебя и у меня, внутри бездна (так же, как у большинства людей), – всеалчущая бездна, а у него душа, Душа, которая решает всё!

Риг вновь вспомнил «Серафиту» Бальзака – когда Вильфрид смотрит на Серафиту, его охватывает ощущение бездны!

Риг понял, почему; это его бездна – Вильфрида!

Ари успокоился, – побыл один, успокоился! Соскучился…

Риг поразил его в очередной раз – дал ему побыть одному – привести мысли в порядок!

Ему это было нужно, подумать.

Ари вдруг осознал, что это не далось Ригу легко, оставить его наедине с самим собой…

Ари почувствовал, что не может обижаться на Рига, – не хочет, и даже… не имеет права! Не имеет – с Ригом он узнаёт себя…

Ари вспомнил, какие у Рига руки, – какие большие и красивые! Какой он весь… большой и красивый! Красивый сильный мужчина!

Ари соскучился по силе Рига, по его ласке, по звучанию его голоса, по блеску глаз – улыбке!

Ари почувствовал, как он любит Рига – как он нуждается в нём!

Он вспомнил, как Мадонна пела:

Ты мне нужен

Нужен!

Я нуждаюсь в тебе

Я хочу, чтобы и ты нуждался во мне5

Вспомнил, как Моника целовала Рига…

Подумал, – Ты тоже нуждаешься в нём? Предала, но нуждаться не перестала, – не смогла, перестать!

Ари её понял – провокаторша!

Понял: цепляется!

Он посмотрел на кинопостер фильма Вонга Кар Вая «Дикие дни».

«Сегодня ты увидишь меня во сне».

– Ты такая же? – Внезапно подумал Ари. – Как Юдди6 – «птица без ног»…

Ему захотелось встать и пойти к Ригу – насиделся один! Быстро насиделся…

Ари улыбнулся над собой – он не умеет долго сердиться и обижаться, – да и не хочет уметь! Сердиться и обижаться, значит, жить как призрак – прошлым!