Нет, все же я ненавижу молоко. Оно тут же рвется наружу. Зажимая рот рукой, бегу в туалет. Девчонки за мной. Стоя перед толчком на коленях, вспоминаю снимок Райса и красивейшую девушку на Земле – модель Милу, и меня полоскает еще сильнее.

Они просто созданы друг для друга! Успешные, красивые, счастливые и богатые. Что ж так тошнит то? И так погано на душе?

И слова Тани никак не выходят из головы.

– Ты как хочешь, – строго говорит Татьяна, – но из кафе мы идем прямиком в аптеку и покупаем тест на беременность.

– Не надо. Этого не может быть, – выползаю из кабинки и иду полоскать рот. – У нас было то всего раз, и я тебе говорю, мы предохранялись!

– А я тебе говорю, что стопроцентной контрацепции не существует!

– А я тебе как будущий медик говорю, что 98% процентов это хороший показатель!

– Я очень надеюсь, что ты не попала в счастливые два процента. Топай, давай без разговоров! – с надеждой смотрю на Свету.

– Да, Юль. Лучше перебдеть.

***

Запыхавшись, забегаю в медицинский центр.

– Воробьева! Что за дела? – Вероника Ивановна осуждающе смотрит то на меня, то на часы.

– Простите. На маршрутку опоздала и… – Толик устроил мне допрос с пристрастием.

Хотел знать почему я прячусь от него, прижал к стене, лапать начал. Еле сбежала, пусть теперь пожалуется Нине на боль в паху.

– Нянчишься с вами, как с маленькими. Давай быстрей, – толкает меня в спину. – Проходи всех врачей по списку.

На втором этаже встречает подруга. Вместе со Светой и Вероникой Ивановной бегаем, все в мыле как лошади. Я даже не успеваю посмотреть на табличку.

– Последний остался. Гинеколог, – Света тянет меня за руку. Упираюсь, – Ты чего такая бледная? – подруга понимает все по моему побелевшему лицу. – Юль? Ты же говорила, что сделала тест и всё в порядке.

– Я не смогла! Как представлю, что вы правы, становится страшно. Нина меня просто убьет. Толик весь мозг вынесет. Я просто в ужасе, – грызу ногти с испугом смотрю на табличку «гинеколог», где должны вынести мне приговор.

– И сколько ты будешь прятаться? До самых родов? Юль, ты же знаешь, что в случае чего, у тебя есть подруги и мы всегда поможем, поддержим и примем любое решение.

– Какое решение?

– Рожать или нет, – аборт?!

Как я умудрилась вляпаться в это?

Из кабинета выходит медсестра, вглядывается в толпу.

– Кто еще с медицинского? Воробьева есть?

– Есть! – Света запихивает меня в кабинет, сжимает кулачок с фразой «держись».

Через пять минут осмотра, самые худшие опасения подтверждаются. Беременна. И мне приходится столкнуться с реальностью и принять самое тяжелое решение.

– Рожать будешь или на аборт? – сухо спрашивает гинеколог, продолжая делать записи.

– Я… – строго смотрит на меня.

– Как перед мужиком ноги раздвигать не была такая робкая. А тут погляди-ка. Думать начала.

– Что вы так со мной разговариваете?

– Как?

– Словно я у вас миллион заняла и уже год не отдаю. Заполняйте документы для практики, а уж о своем решение я сообщу своему участковому врачу.

– Посмотри какая обидчивая!

Бросает ручку и передает документы.

– Иди к другому, но учти. С абортом не тяни, или на учет вставай. Чтобы с ментами тебя не искали.

Выбегаю из кабинета как ошпаренная и тут же натыкаюсь на Свету, грызущую ногти.

– Ну что там? – слова встают поперек горла. Вероника Ивановна забирает у меня документы.

– Беременна? Юль! Да как же так-то? У тебя и парня то не было. Я думала Света вперед забеременеет от своего Арсения. Практика только началась, академку придется брать.

– Никакой академки! – твёрдо заявляет Света, беря меня за руку. – Родит по-быстренькому и вернется к учебе. А с ребенком есть кому посидеть. Мама моя поможет, сестра ее, Таня посидит.

– Ну да, ну да, – согласно кивает Вероника Ивановна. – Я с учителями поговорю, на дом задание дадут, если что. И если помощь какая нужна будет, обращайся, Юлечка. Не стесняйся, – меня трогает их забота и желание помочь. – А папа что?

– Он еще не в курсе. Ничего. Просветим, – Света достает телефон. Я тут же прихожу в себя и выхватываю.

– Что ты собираешься делать?

– Напишу ему.

– Нет! Я тебе запрещаю!

– Юль, он будет отвечать за то что сделал!

– Нет. Это моя проблема.

Сколько раз читала в журналах о девочках, которые провели ночь с ним и предъявляли Жене ребенка, оказывалось, что врали. Я еще искренне потешалась над ними, а теперь оказалась в ряду этих идиоток.

За столько месяцев он даже не позвонил. Я не буду так унижать себя и ребенка. Не буду навязываться.

– Хорошо. Ты на учет встала? – спрашивает Света.

– Там такая грымза. Я не хочу к ней.

– Правильно. К моему пойдешь, – Света роется в телефоне и набирает. – Во такая тетка! – показывает жестом «класс».

Через некоторое время мы уже едем в другую часть города. Любовь Петровна очень добрая и внимательная. Осматривает, опрашивает. В ее голосе нет презрительного тона. Тут же договаривается и мне делают УЗИ. Домой возвращаюсь одновременно с Ниной.

– Прошла комиссию? – Нина раздевается.

– Да, – признаться ей в коридоре неудобно.

– Ох, Юль! – Нина меня обнимает. – Я так тобой горжусь! Медсестра эта такая же достойная профессия, как и учитель. Ты прости, что наговорила тебе всяких глупостей. А о том звездуне, мы просто забудем. Сделаем вид, что ничего такого не было. Он всегда приносит одни беды. И там в приюте…

– Он не виноват! – вспыхиваю, заступаюсь за Женю. – То что случилось после его отъезда, это Ромка виноват.

– Ага, он его разозлил и свалил в закат. А ты потом…

– Как он мог отвечать за действия другого человека? Как мог меня защитить? Его даже рядом не было!

– Что ты так за него заступаешься? Он тогда был эгоистом и сейчас. Использовал твою детскую влюбленность – это подло!

– Он меня не узнал.

– Просто чудесно! – я не хочу больше ругаться с Ниной. Она впервые за долгое время поговорила со мной по-человечески.

– А! Явилась, – прихрамывая выходит Толик. Держа в руках замороженную курицу.

– Толик? Что с тобой?

– Да стукнулся об угол стола. Льда в доме нет, пришлось взять курицу, – с ненавистью смотрит на меня. Я ухмыляюсь. Шепчу одними губами «всегда пожалуйста».

– Чем ударился?

– Тем самым! – прыскаю от смеха. А хорошо я его приложила.

– Бедненький мой! – ласково причитает сестра. Действительно бедненький. Умом, порядочностью.

Нина обнимает Толика и целует его. Рассказывать сестре бесполезно. И я ее понимаю. Нина любит говнюка, заступается. Не хочет видеть какой он на самом деле. Защищает так же, как только что я заступилась за Райса. Гены.

Прохожу, решая отложить разговор о моей беременности.

***

В комнату заглядывает улыбающаяся Нина. Глаза светятся. Я даже знаю причину. Толик сегодня ночью расстарался. Думали, что я сплю. А я всю ночь ворочалась. Смотрела на плакаты Райса, освещенные лунным светом, думала что было бы, если бы я его нашла и рассказала о своем интересном положении. Подруги конечно мне помогут, но родной папа был бы лучше.

– Девочки, хотите чай, кофе?

– Нет, Нин. Спасибо, – благодарит Света и с укором смотрит на меня. – Ты ей не рассказала, – утверждает.

– Не смогла. У нас только-только все наладилось. Я знаю, что эта новость ее не обрадует, а Толик так точно истерику закатит.

– И она ничего не замечает?

– Про тошноту сказала, что съела что-то не то, одежду стараюсь носить свободную. Живот, пока, небольшой. Незаметно.

– Хочешь вместе расскажем? – предлагает Таня, ласково заправляя волосы за ухо.

– Нет. Я сама должна. Спасибо вам за поддержку. – Я все же решила принести вам сок, – Нина ставит поднос на столик и садится напротив. – А как этот мальчик?

– Какой мальчик? – напрягаюсь.

– Ну ваш новенький. Максим? Видела как он провожает тебя до подъезда. Вы встречаетесь? Мне он понравился, – подруги испытующе смотрят на меня.