Мороз одевал в холода все вокруг. Даже меня. Сегодня я был скуп на эмоции. Все свои эмоции я отдал долгой бессонной ночи. Я был настроен только на конструктив, который Шеф с радостью со мной разделит.

– Я хочу работать, – начал я резко.

– Кхм, – заулыбался он. – Неожиданно. Но, кажется, у тебя есть работа. Хотя вошканье с подержанными авто – сложно назвать работой под стать твоему нынешнему статусу. Или ты хочешь заниматься чем-то другим?

– По направлению своей деятельности, – сухо отвесил я.

– Кхм. Если честно, я в тупике. Что ты имеешь в виду?

Я поднял на него глаза. Без лишних слов они говорили больше, чем я. Молча и грозно. И он растерялся. Нахмурил поседевшие брови. На лбу прорисовалась поперечная морщина, ставшая за годы еще глубже. Шеф замолчал на какое-то мгновение, строго осматривая меня.

После он подошел к хьюмидору и достал сигару. И тишина затянулась. В трех минутах молчания был только дым зажженной сигары. Он проникал ко мне в душу истошно и с абсолютной паранойей. Все сто восемьдесят секунд.

– Я так по-ни-ма-ю…

– Ты правильно понимаешь, – я поднял глаза на отца вновь. – Ну так что? Есть работа?

– Ты меня застал врасплох, Рустем!

– Я все-таки еще на это способен?

– Периодически выдаешь номера.

– Как все творческие люди!

– Ну-ну…

– Ну так что? Неужели нет работы?! Что, никого не надо убрать?! – злился я.

– Я смотрю, ты начал откровенно отпускать про это на всеуслышание. И уже не в первый раз.

– Я думал, мы здесь вдвоем. Разве нет?

– Меня пугает твой настрой!

– С каких пор ты чего-то боишься? Я думал, теперь ты хочешь жить полной жизнью. Ничего не бояться, вкушая, как говорится, эту жизнь от и до.

– Да, Рустем, ты прав. Я живу от и до. Ну а ты?

– А что я? – идеальные брови поднялись.

– Ну скажи-и… Что случилось?

– Я просто хочу делать по жизни то, что у меня получается, па-па.

– У тебя многое получается, только ты ленишься или бросаешь на полпути.

– Потому что мне не-ин-те-ре-сно!

– Убивать интереснее?

– Что-то в этом есть.

– Это из-за нее? Очередные выходки под сумасшедшего?!

– Да все меня достало! – я расплылся в нервной улыбке. – Честное слово. Постоянный самообман! Самокопание! Для чего?! Почему?! Сам не пойму…

– А ты не пробовал просто жить? Без копания, как ты говоришь. И без идеалов, которые ты себе выдумал. Не пробовал?

– А как? Я не умею. Может, научишь? – с издевкой вновь спросил я.

– Рустем! Может, ты прекратишь искать ангела во плоти? Все – люди. Понимаешь, нет? У всех есть недостатки. У всех!!! Нет идеальных людей. И тем более баб! Закурить не желаешь?

– Не-е-е.

– Подожди-и, – серые глаза с пытливым взглядом всматривались в мою физиономию. – Ты что, вновь на наркоте?

– С чего ты взял, па-па?

– Да я вижу. Ты думаешь, я уже забыл твой наркоманский взгляд? Отрешенный донельзя.

– Хы. Так, немного. Балуюсь.

– Ты же знаешь, что тебе нельзя. Что ты творишь?

– Почему нельзя-то? Если очень хочется, па-па, то очень даже можно.

– Я так и знал, что эта телка тебя в такое дерьмо приведет!!!

– Она подарила мне месяцы любви.

Шеф с шумом подвинул стул. Ему явно не понравился мой ответ.

– Любви? Ты смеешься? Какую любовь? – он все больше злился, размахивая беспорядочно крепким кулаком. – Я видел этот разврат! И слышал не раз! Это – не любовь! Даже мне известно определение любви! И это точно не то, что я видел в ее глазах и поступках по отношению к тебе!

– Тебе-то откуда известно, что такое любовь?! Разве ты любил?!

– Может быть, я и не знаю… Но ты превратился с этой сукой в какое-то ничтожество! И порой я думаю, что хорошо, что я не любил. Не хочу превратиться в нечто подобное. В того, кого уважать не хочется!

Дослушав его, я расхохотался. Оперевшись о стол локтями, я опустил голову вниз. Это было похоже на истерический смех или начало какой-то психической болезни. Вновь. Хотя, скорее, ее продолжение. Смех был все сильнее и яростнее, но он скрывал всю боль. И, когда я наконец успокоился, я выдохнул.

– Ну так что? Работа есть?

– Ты что издеваешься??? – он швырнул в стену бокал, в который только что налил виски. – Ты что себе позволяешь???

– А что я позволяю? Что?!

– Как ты со мной разговариваешь? Как ты себя ведешь?

– Как же, па-па? Ну как? – тихо спросил я, а потом закричал. – Ты же этого хотел!!! Ты же этого всегда хотел!

Он не мог не заметить, что я изрядно под наркотиками, а также пьян. Взгляд не скрывал переживаний по части любовной драмы. И он это знал. Но он предпочел сейчас быть шефом для меня, а не папой, на плече у которого будет плакать сынок.

– Ну? – я прервал молчание. – Я хочу работать! Давай!

– Ты!!! Щенок! Пошел вон отсюда!

– Щенок? У-у-у… какие мы грозные.

– И как наркота слезет с твоей головы, а разум твой прояснится – придешь, и мы договорим! Пошел вон!!!

– Хорошо, па-па. До-го-во-рим.

Я ответил ему дерзко, потому что ответ звучал как песня: протяжно и нелепо, как текст караоке. Я издевался. И я не уверен над кем точно.

Все так же иронично я поправил после себя кресло, показно разгладив все складки великолепного велюра. И, не выключая образ насмешки над самим собой, я поспешил вон из кабинета отца, слегка пританцовывая. Но, уже выйдя, я вновь открыл дверь и просунул голову в проем.

– Погода хорошая за окном, не правда ли, па-па?

И, уже с шумом захлопнув дверь, снова рассмеялся. Но в этом смехе уже включилась привычная игра когда-то талантливого актера. Ведь свои маски на лицо после долгого отпуска пришлось достать вновь.

– Проспался? – так встретил меня Шеф ранним утром в своем кабинете.

– Да. И тебе доброе утро, папа.

– Не язви! Доброе утро. Садись. Хочешь кофе?

– Хочу, конечно. Зачем звал так рано?

– Ты же хотел работу. Я нашел тебе работу. Но не ту, о которой ты просил.

– Хы. А что так?

– Может, ты прекратишь???

– Хорошо. Прекращаю, – сменив тон на конструктивный, ответил я, рассматривая пятно от виски на стене. – Что за работа?

– Ты уже взрослый мальчик. Мне тебя не усыновить. Сыном официально не сделать. Но приемником ты должен быть в работе. Ты же знаешь это. Я хочу ввести тебя в совет директоров, и чтобы ты постепенно вникал в суть. А по поводу работы, о которой ты меня просил, – и он тяжело вздохнул. – Это все в прошлом, Рустем. Обойдемся как-то без этого. И не ухмыляйся! Я и так нарушил слово в прошлый раз. Но хватит! Хватит этого дерьма! Будем как-то решать проблемы без металла. Хотя в контексте моего бизнеса это звучит иронично. Но если мне еще раз будет нужна твоя помощь… Ты обязательно узнаешь об этом сразу же. Мы договорились?

Он поставил кружку с кофе рядом со мной. Его безжизненные глаза с некоторой мукой устремились в мои.

– Договорились, папа. Договорились!

– Ну вот и хорошо. Не понравится если – вернешься к своим машинкам или к школе. Мда… Хотя что за бизнес, который деньги не приносит? Ну, да ладно! Кстати, ты что отращиваешь бороду?

– Ну как-то так, – я развел руками.

И далее все было банально и скучно: много стратегических схем, бизнес-планы на годы вперед, капитализации, коллаборации, инвестиции, издержки, конкуренты и другие модные и в чем-то новые для меня слова. Во всяком случае, их значение с точки зрения крупного масштабного бизнеса черной металлургии.

Первым же делом Шеф меня отправил на так называемые курсы. Это не было похоже на какое-то ускоренное обучение по специальности. Скорее, он хотел, чтобы я понял суть этого бизнеса и набрался умной терминологии. Чтобы я в офис компании пришел не каким-то там сыночком руководителя, а человеком, вполне имеющим нужные понятия и подготовленным через край.

Уже спустя месяц я был в курсе всего, что творилось в компании Колесникова. Знал в лицо каждого руководителя подразделений, а здороваясь с ними, всегда четко проговаривал имя, фамилию и отчество, чтобы заучить как стихи Лермонтова. Я имел представление о том, с какой просьбой можно к кому обратиться, а кому отдать приказ; где найти какой документ, а с кем можно выпить кофе. Меня в компании отца тоже стали узнавать и признавать. Не только по родственным связям, но и по трудоспособности.