– Я к вам обращаюсь! Вы выпьете за моё здоровье или нет!? – вдруг неожиданно близко раздался громогласный голос.

Друзья подняли головы и увидели широкоплечего детину, судя по одежде, одного из пиршествующих моряков. Что произошло дальше, мы уже знаем…

Когда очень скоро конфликт был исчерпан, и Френсис с Анри собрались покинуть эту таверну, к ним подошёл незамеченный ими прежде дворянин.

– Браво, господа! Я восхищён! – воскликнул он, – Подумать только, я и глазом не успел моргнуть, как вы уже поставили эту чернь на место! Браво!

Друзья непроизвольно смерили незнакомца взглядом. Перед ними стоял человек чуть ниже их ростом, очень худощавый, что визуально делало его выше, с серыми от седины волосами и с совершенно бесцветным лицом.

– Я никогда не сомневался в ваших достоинствах, друг мой, – незнакомец дружески улыбался Френсису, – Браво! Это воистину…

– С кем имею честь говорить? – решительно остановил его молодой герцог.

– Шутить изволите? – улыбка незнакомца стала напряженнее.

– Да какие уж тут шутки. Будьте любезны, сначала представьтесь, – поддержал друга Анри, – Ведь мы видим вас в первый раз.

– С вами, сударь, мы и правда не знакомы, это верно. Граф де По к вашим услугам, – и странный дворянин изобразил поклон.

– Анри де Монсо, – в тон ему, как ни в чём не бывало добавив к имени частицу "де", представился ещё не остывший от драки Анри.

– Позвольте узнать и ваш титул, – граф как мог миролюбивее улыбался.

Анри усмехнулся и обернулся к Френсису, но тот никак не среагировал на это, потому что был всецело поглощён рассматриванием нового знакомого. Что ж, Анри чуть поклонился графу де По и рискнул поинтересоваться:

– Вас сильно разочарует тот факт, что я не помню свой титул?

Улыбка окончательно сползла с лица графа де По.

Вот это Френсис заметил и, поспешив взять инициативу на себя, сдержанно улыбнулся:

– Вижу, что моё имя вас не интересует, и это очень странно… Ладно, дабы не усугублять неловкую ситуацию, я всё-таки представляюсь. Френсис Гай Гейсборо сын герцога Бетенгтона к вашим услугам, – Френсис веско кивнул, что должно было заменить поклон, – А теперь, Ваше Сиятельство, прошу нас простить. Мы спешим по своим делам и хотели бы раскланяться. Было приятно познакомиться.

Френсис ещё раз кивнул и решительно направился к выходу. Граф де По ему не понравился, не такого человека он хотел бы видеть первым знатным фракийским другом, поэтому решил повременить с более близким знакомством. «Для начала, нужен план, новые имена!» – напомнил он сам себе о недавно принятом решении.

Анри ещё раз окинул графа взвешивающим взглядом и поспешил за другом. В миг утратив всякий интерес к графу, друзья, казалось, уже забыли о его существовании и потому не расслышали его изумлённый тихих возглас:

– Как Бетенгтон?!! Что за новости?!

* * *

Виконт де Крахтью блуждающим взглядом окинул дверь хмурого серого дома, у которого стоял в этот момент и взялся за тяжёлое кольцо, чтобы постучать, но почти в тот же миг дверь распахнулась, и перед ним возникло сияющее лицо белокурой девушки. Её бледно-голубые глаза просто пылали от восторга, словно она всю жизнь мечтала только о том, чтобы увидеть виконта, а игравший на щеках румянец делал её чахоточного цвета лицо даже привлекательным.

– Господин Крахтью! Это вы!?

– Добрый день, Жаклин, – покровительственно улыбнулся виконт.

Ему нравилось внимание молоденькой горничной, и он даже позволял себе делать ей маленькие подарки, поощряя такое её поведение. Но сейчас она была возбуждена сильнее обычного, что Крахтью при всей своей невнимательности не мог не заметить.

– Что-то случилось? – тут же поинтересовался виконт.

Девушка залилась краской, покраснев так, как это могут делать лишь блондины:

– Ваш батюшка Его Сиятельство граф велел сразу же, как вы появитесь, проводить вас к нему.

– Но я голоден, и прежде ты меня накормишь. Верно, детка?

– Конечно, господин… – девушка смутилась пуще прежнего, но дар речи не потеряла, – Правда Его Сиятельство ожидал, что вы не станете торопиться, и потому просил ещё сказать… Сказать, что…

– Что же? Говори!

– Что у него к вам есть дело, очень срочное и важное. Оно касается какой-то графини.

– Графини де Монсар?!

– Да, кажется…

– Что ещё стряслось?! – и Крахтью, в миг забыв о Жаклин, бросился было к крыльцу, но горничная ловко схватила его за рукав кафтана и так заставила остановиться.

– Господин де Крахтью, господин граф приказал мне провести вас к нему через чёрный ход.

– Что!? Чёрный ход? Это ещё почему? – не поверил своим ушам виконт.

– Не знаю. Может быть… Видите ли, он привёл каких-то двух молодых господ и, как я поняла, не хотел, чтобы вы их видели, – рискнула предположить Жаклин.

– Ничего не понимаю. Мой глубокоуважаемый папаша снова мудрит сверх всякой меры. Ведь всё уже утряслось как нельзя лучше, и опять что-то не слава Богу. Ладно, веди меня, девочка, как это тебе велели. Будь умницей, одуванчик.

Девушка быстро присела в кратком реверансе и сразу же направилась к лестнице, под которой пряталась едва заметная дверца. Вооружившись свечой, Жаклин поманила за собой виконта, и они ступили в узкий душный проход. Девушка, идя впереди, заблаговременно предупреждала Крахтью о ступеньках, но застоявшийся воздух явился для нежного обоняния молодого человека слишком суровым испытанием. Начавшееся лёгкое головокружение притупило его и без того не слишком сильный разум, и Крахтью на какой-то миг потерял координацию. Волею случая это произошло как раз в тот момент, когда ему предстояло сойти по трём ступенькам и миновать уже открытые Жаклин двери. Оступившись, Крахтью запутался в собственных ногах, в результате чего явился в комнату графа де По в горизонтальном положении, уткнувшись носом в ковёр.

Граф развернулся на шум и увидел, как смертельно бледная от страха Жаклин силится поднять виконта на ноги.

– Это что ещё такое?! – граф нахмурился, и голос его заметно дрожал от едва сдерживаемого гнева.

Это привело Крахтью в чувства, и он, наконец-то, сам предпринял попытку встать. Нос его и правда пострадал, алая струйка крови уже достигла подбородка.

– О, Господи всевышний! Господин виконт! – ужаснулась Жаклин и бросилась вытирать ему кровь.

– Любезная, отдай ему платок и убирайся, – отрезал граф.

Девушка вся съёжилась, отдала свой белоснежный платок виконту, поклонилась и убежала прочь.

Крахтью был жалок. На глазах уже навернулись слёзы, и весь его вид взывал к состраданию. Но граф де По, как будто, не замечал этого. Будучи удивительно похожими внешне, отец и сын всё же разительно отличались характерами. В серых глазах графа светился ум, плотно сжатые губы придавали его лицу металлическую непреклонность и заставляли думать, что этому человеку не свойственно улыбаться. Граф тоже был очень худощав и, не в пример сыну, сильно сутулился, что, впрочем, придавало ему больше солидности, казалось это бремя забот и тяжёлых обязанностей тянуло его к земле. Но, несмотря на сутулость, граф казался много выше сына, и сейчас весь его вид говорил о великом презрении к стоявшему перед ним существу.

В ответ виконт обиженно шмыгнул носом.

– Тряпка! – обронил, наконец, граф.

– Отец!

– Послал же чёрт сына! – и граф тяжело опустился в кресло. Крахтью не решался последовать его примеру, – Только Богу известно, каких трудов мне стоит удерживать в свете этого недостойного отпрыска. Доколе тебе будет нужна нянька?! Глаза бы мои тебя не видели! То ли дело сын графа де Лаган, – граф безнадёжно развёл руки и вновь бросил взгляд на сына, – Где тебя носило?

– В городе… Раз уж вы вспомнили графа де Лаган… Я… Я видел Антуана де Валеньи, – и виконт, наконец-то, позволил себе сесть.

– Де Валеньи в городе?! – граф насторожился, – Говори, где, при каких обстоятельствах ты его видел?

– Он сам на меня вылетел. Это случилось… По-моему, судьба соизволила свести нас лицом к лицу не более, чем часа два-три назад…