– Опять пельмени! – взвыл Витька. – Сколько можно?

Он брезгливо наморщил нос и стал похож на летучую мышь, о чем я ему незамедлительно и сообщил. Вик изобразил оскорбленную невинность, поднялся с табуретки и убрался с кухни. Пока пельмени булькали в кастрюльке, стояла подозрительная тишина. Я разложил еду по тарелкам, поставил на стол масло, уксус и сметану и пошел звать Витьку лопать.

Он висел в гостиной на люстре вниз головой, полностью завернувшись в перепончатые кожистые крылья. Кот сидел под ним на полу, задрав ногу и довольно вылизывая себя под хвостом. Ругнувшись, я вернулся на кухню. Смертельно обиженная, блин, летучая мышь! Будет там висеть часа два, пока сам не успокоится, или меньше – если приму соответствующие меры.

Проглотив без всякого удовольствия свою порцию пельменей, я снова полез в морозилку, внимательно обозрел ее содержимое и глубоко задумался. Лазанья? Котлеты? О, вон штрудель завалился за пачку котлет, его только в микроволновке разогреть.

Почему мне, спокойному и хозяйственному парню, обожающему домашний уют и тишину, приснился такой мучительно агрессивный сон? Нет, ничего особенного там не происходило, мне не приходилось убегать от опасности или наоборот, преследовать кого-то… И все же сон был насквозь пропитан напряжением, те полутемные коридоры казались наэлектризованными, чувствовалось, еще немного, проскочит искра, и все взорвется. И почему забылось, чем все кончилось, прошел я испытание или нет? И почему для меня это так важно?

Микроволновка дзинькнула, кухня наполнилась сладким ароматом ванили и печеных яблок. Трясти братца и уговаривать его слезть с люстры бессмысленно, а вот на запах он и сам приползет, не выдержит. Наверняка уже принюхивается.

Так оно и случилось, стоило только брякнуть тарелку на стол. Вик немедленно материализовался в дверях с довольной рожей. Мне бы так научиться мгновенно, вслед за обстоятельствами, соответственно реагировать. Никак не получается, так уж я устроен, вот приснился неприятный сон, и целый день псу под хвост, зациклился и остановиться не могу.

Я вышел с кухни. Витька, сладострастно принюхивавшийся к штруделю, озабоченно спросил за спиной:

– А он скоро остынет?

– Через десять минут, – мстительно ответил я и пошел валяться на диване с чувством выполненного долга.

Кот перестал вылизываться и вопросительно уставился на меня круглыми желтыми глазами. В следующее мгновение он уже запрыгнул на мой живот. Я взвыл. Раскормленная жирная скотина! А ведь еще полгода назад был тощим и невзрачным котенком, который сам пришел к нам домой из подъезда. У меня не хватило духу выгнать его обратно, и вот она, расплата за добрые дела.

Спихнув котяру с живота, я перевернулся на бок. Кот немедленно забрался на меня снова. Я перевернулся на другой бок, он съехал на диван, и в то же мгновение повторил штурм. Ладно, черт с тобой, ты победил! Витька гремел на кухне посудой, напевая себе под нос. Кот удовлетворенно мурлыкал. Оставив попытки согнать его, я задумался.

Всем вокруг было хорошо, одному мне тошно. Следовало быть честным с самим собой и признать, что на самом деле сны тут вовсе и не причем. Просто пару недель назад закончился мой бурный, но недолговечный роман со Светкой, и я до сих пор не оклемался. Никак не пойму, чего она нашла в своем новом парне, и чем он оказался лучше меня? И почему мне постоянно не везет с девушками? Всегда-то они находят себе кого-нибудь, кто кажется им более подходящей кандидатурой для романа.

Перевернувшись на спину – свалившийся с меня кот решил более не испытывать судьбу и свернулся рядом – я принялся размышлять, чем бы мне таким заняться. Может, кино посмотреть? Или книжку почитать про осознанные сновидения? Тема эта меня очень даже интересовала, вот только мозги от жары плавились и напрягаться не хотели нисколько.

В конце концов я решил, что ближе к вечеру, когда станет попрохладнее, неплохо будет завалиться в гости к Сережке с Маринкой и выпить с ними водки. Холодной водки… Пожалуй, самое то для душевного расслабления. Звякнуть им, что ли, предварительно, вдруг у Сережки окажется подходящее настроение?

Но внезапно на меня навалилась неодолимая сонливость, я зевнул во весь рот и забыл про все свои неприятности, провалившись в полную темноту. Как будто меня так настойчиво позвали, что пришлось пойти. Где-то на периферии отрубавшихся чувств возник и резко начал удаляться изумленный Витькин вопль…

И все.

То есть нет, совсем не все.

Как будто на меня опустилось кольцо синего огня, и я протек, просочился сквозь диван из одной реальности в другую, и эта другая оказалась, как бы это выразиться поточнее… Полной шизой она оказалась, вот что.

Я снова шел по коридорам, как в прошлом сне, только на этот раз ярко освещенным, с высоченными потолками, покрытыми точно так же, как пол и стены, плиткой песочного цвета, который почему-то был мне неприятен. По стенам стекала вода, скапливаясь на полу по самую щиколотку, и я брел по этой воде, чувствуя, как прохладные струи приятно щекочут мои подошвы.

Местами плитку закрывали странные лианы с колючими ветками, отдаленно напоминавшими еловые. Они высовывались из щелей между полом и стенами, добравшись до потолка, свешивались вниз, и с них капал мелкий дождичек. Не могу сказать, что этот круговорот воды в отдельно взятом коридоре, в котором угораздило оказаться моему сонному телу, меня радовал, но спрятаться все равно было некуда.

Впрочем, кое-где в этом бесконечном коридоре попадались двери, некоторые были приоткрыты. Я принялся совать нос во все щели, не столько из любопытства, сколько в надежде спрятаться от надоедливого душа с потолка. Свободных помещений не обнаружилось, везде за дверями находились самые разнообразные существа. Большие, едва не под потолок, маленькие, ростом мне до пояса, но большей частью примерно одного со мной роста, и все человекообразные – сверху голова, внизу ноги, по сторонам руки, мелкие детали не в счет.

Сзади раздался непонятный звук, как будто кто-то откашлялся. Я оглянулся – никого. Стоило мне сделать шаг вперед, как хорошо поставленный голос жизнерадостно провозгласил:

– Приветствую тебя, новый посетитель!

Хотел бы я знать, что тут посещаю… Еще повертев головой по сторонам, я так и не обнаружил никого, кто мог бы со мной разговаривать.

Голос спокойно объяснил:

– Я не существо, а устройство, и нахожусь далеко отсюда, так что мы с тобой общаемся на расстоянии. Пусть этот аспект наших взаимоотношений тебя не смущает, думаю, ты быстро привыкнешь. Я буду сопровождать тебя как советчик и телохранитель.

Теперь мне стало казаться, что голос звучит в моей собственной голове.

– Что со мной может случиться в этой бане? – рассеянно перебил я его словоизлияния, заглядывая в очередную дверь. – Или это дурдом, и на меня может напасть какой-нибудь придурок?

Он натужно рассмеялся.

– Скорее, я буду охранять тебя от самого себя.

А! Маленький мальчик в опасном месте без присмотра? Ну-ну! Вот только одно дело – разговаривать на расстоянии, и совсем другое – охранять. Впрочем, это мне пока не интересно.

– Куда я попал, в музей или зоопарк? – поинтересовался я. – Или все-таки в больницу?

– Скорее последнее, хотя не только оно. Это Центр, – многозначительно, с нажимом произнес он, – мы так его называем.

– Центр чего?

– Много чего, – усмехнулся голос, – в том числе обучения и реабилитации. Те ребята, которых ты видел за дверями, проходят реабилитацию. А ты будешь обучаться.

Я слегка ошалел и вместо того, чтобы спросить, чему меня будут здесь обучать, да и, собственно, чего ради, поинтересовался:

– А почему тут вода везде течет?

– Для красоты и удовольствия, – охотно и напевно ответил голос. – Вода – это самое прекрасное, что есть в нашей вселенной.

Хм… Интересные у них эстетические предпочтения. Не буду спорить, вода в больших количествах нравится и мне, но только не в доме, особенно на полу. Озеро или река еще туда-сюда…