– Воу, парень, не торопи события, – Лиза улыбнулась, хотя на самом деле едва не растаяла от подобных планов на будущее. – Просто… Как бы это сказать… Об Ане думала, в общем.

– Нашла о ком думать. И что твоя непутёвая сестра выкинула на этот раз такого, что ты о ней с утра размышляешь?

– Да в том-то и дело, что ничего. Если верить маме, её со вчерашнего вечера словно подменили. Ходит, улыбается всем, обнимает всех, «спасибо» и «я люблю тебя» по каждому поводу и без повода. Только что вообще со мной до остановки захотела пройтись.

– Ого. Ты вот сейчас не шутишь?

– Не-а. Меня сегодня с утра обнимала вот. Поцеловала даже. Сказать, что я удивлена, будет серьёзным преуменьшением.

– Ну надо же… что же вчера с ней такого произошло?

– Не знаю, – Про невесть откуда взявшийся шрам на лице, отсутствие татуировок и частичную потерю памяти Лиза сочла нужным не упоминать. – Может, мы теперь с ней сможем нормально общаться. Как сестры, понимаешь…

– Понимаю. Знаешь, не хочу показаться пессимистом, но как-то я читал статейку в Интернете о том, что способ мышления человека, да и его образ жизни вообще, зачастую кардинально меняются после того, как с ним случится что-то… очень плохое, скажем так.

– Что, например? Избиение? Изнасилование?

– Возможно, хотя ничего конкретного я не имел в виду. Ты вот заметила изменения в поведении. А внешне что-то изменилось? Не появилось никаких признаков, я там знаю, того, что над ней как-то поиздевались? Ожоги какие-нибудь, синяки, раны… Ничего такого не было?

– Н-нет, вроде, – вновь умолчав о шрамах на лице, Лиза мотнула головой. – Вроде бы ничего такого…

– Странновато как-то… Ладно, поживёшь-увидишь, может, она сама тебе что-то расскажет. Ну или скоро вернётся к своей привычной линии поведения.

– Сплюнь.

Костя, оглянувшись через левое плечо, исполнил просьбу, едва не попав в шедшую за ними Аллу Валентиновну, их учительницу по литературе.

– Костя, что за манеры?

– Простите, Алла Валентиновна, это чтоб не сглазить.

– Тогда ещё по дереву постучать нужно.

Костя, пожав плечами, постучал себе по лбу, вызвав улыбки на лицах учительницы и девушки.

– Какие планы на вечер, Лиз?

– Ну после школы уроки подтяну и всё, больше никаких планов.

– Окей, тогда, может, сходим куда-нибудь?

– Если погода не будет такая же, как вчера вечером, то без проблем.

– Надеюсь, не будет. Смотри, – и Костя указал взглядом на капающую с заснеженной крыши воду. – Того и гляди, к вечеру придётся резиновые сапоги обувать.

– Супер. Только всемирного потопа нам не хватало.

– Ничего, у твоего персонального Ноя найдётся место в ковчеге, если что.

– Это ты меня так ненавязчиво к себе домой приглашаешь?

– Почему бы и нет? Если тут к вечеру будут ручьи на тротуарах, то понятное дело ни о какой прогулке можно не думать. Не в Венеции живём, гондолы по улицам не плавают.

– А твои родители?

– Идут в гости к маминой коллеге по работе. Так что часов до десяти вечера квартира полностью в моем распоряжении.

– Таааак, кажется, я знаю, чем закончатся наши посиделки…

– Да ладно, просто фильм какой-нибудь посмотрим…

– Ага, фильм, ну да.

– Ладно, у тебя ведь сейчас контрольная по географии, насколько я помню? – Костя остановился на лестничной площадке второго этажа, на котором находился класс Лизы. Ему же нужно было подняться этажом выше.

– Ты помнишь про мои контрольные едва ли не лучше меня, – Лиза быстро поцеловала Костю в губы. – Увидимся на перемене.

– Ага. Давай, порви эту контрольную, как Бобик – грелку…

Едва отгремел звонок на урок, Лиза сразу же выбросила из головы свою странную сестру, своего бойфренда и вообще всё, что могло хоть как-то помешать ей сосредоточиться на уроках. Благодаря этому умению, её успеваемость последние три года неуклонно росла вверх, и если всё так пойдёт и дальше, то школу она закончит с одними «отлично». Медаль, конечно, ей вряд ли дадут, всё-таки две оценки «хорошо» она за первый семестр получила. Но Лиза об этом не особо задумывалась. «Хорошо» и «хорошо». По сравнению с успеваемостью её сестры, которая едва-едва переползала из класса в класс, Лиза чувствовала себя если и не вундеркиндом, то уж точно кем-то вроде дитя-индиго. Хотя кто знает, вдруг новая Аня тоже блещет интеллектом, как… Стоп. География. Контрольная. Вот о чём ей нужно думать. Всё остальное остаётся ждать за дверью классной комнаты.

В результате, выражаясь словами Кости, контрольную по географии она «порвала». Со спокойной совестью сдала работу сразу по звонку на перемену и вышла из класса, позволив мыслям вновь заполнить её мозг. Конечно же, сразу вернулись сомнения и подозрения, касающиеся её так внезапно изменившейся сестры. Как Лиза ни старалась, она никак не могла найти понятное, логичное объяснение произошедшему. Ещё сутки назад Аня была… Аней. Такой, какой она её видела последние несколько лет. Лиза не могла сказать точно, когда начались изменения в характере и поведении её сестры. Ведь были же смутные воспоминания из детства, которые с каждым годом было всё труднее выуживать на поверхность непрерывно расширяющегося и углубляющегося моря событий, происходивших с ней. И там они с Аней были не просто сёстрами. Они были лучшими подружками. Всё время проводили вместе за теми нехитрыми детскими играми, которые сейчас казались глупостями, но тогда их детская фантазия наполняла их таким же смыслом, как и реальную жизнь. И вот, в какой-то момент Аня стала отдаляться от неё и от родителей. Замкнулась в себе. Стала грубить и огрызаться на абсолютно, казалось бы, безобидные фразы. Закрывалась в своей комнате, никого туда не пуская и выходя оттуда только для приёма пищи и посещения уборной. Потом тот случай в первом классе, когда Аня едва не покалечила троих (!) четвероклассниц и у них дома в первый раз побывала полиция. Первый, но далеко не последний. И хотя в тот раз Аня заступалась за неё, Лиза всё равно не могла понять, каким образом её сестра умудрилась избить трёх девочек, которые были старше её на три года. Да ещё и с таким садистским удовольствием на милом личике. А когда Аня подросла, то и вовсе стала пропадать сутками напролёт со своими друзьями, ни одного из которых Лиза не знала, да и знать не хотела. И слала по известному адресу всех психологов, которые пытались с ней побеседовать. Одно время Лиза пыталась поговорить с Аней по душам, выяснить, что случилось и может ли она хоть как-то помочь сестре. Но, каждый раз нарываясь на грубости, решила прекратить бесплодные попытки и жить так, словно её сестра… нет, не умерла, но что-то вроде этого. А вместо неё в теле Ани поселился какой-то демон.

Лиза остановилась на лестничном пролёте, занеся ногу для следующего шага и забыв поставить её на следующую ступень.

Почему это раньше не приходило в её голову?

То есть, речь, конечно, не об одержимости в прямом смысле этого слова. Вдруг у её сестры самое что ни на есть банальное раздвоение личности? И последние годы её контролировала, скажем так, «злая» половина. А вчера случилось что-то, благодаря чему её «добрая» сторона смогла побороть «злую» и вернуть контроль над телом. Отсюда и частичная потеря памяти, из-за которой она не помнит элементарных вещей. Того, что у неё есть сестра, например. И из-за чего они учатся в разных школах…

Версия неплохая, более-менее разумная. Но она не объясняет исчезнувшие тату, появившиеся шрамы и сумасшедшую, всепоглощающую боль, которую она испытала вчера вечером. От мысли о которой её вновь передёрнуло.

Лиза достала смартфон из кармана брюк, повертела в руках, хотела уже набрать номер Ани, поинтересоваться, всё ли у неё там в порядке, но в этот момент к ней подошёл Костя.

– Чего стоишь посреди лестницы? Забыла, как этой штукой пользоваться? Я напомню: поднимаешь ногу, ставишь её на следующую ступеньку…

– Иди ты, – улыбнулась Лиза и спрятала телефон в карман, так и не позвонив сестре. Не успеет понедельник смениться вторником, как она сильно об этом пожалеет.