Саша тем временем вышел на палубу и проверил груз, с удовлетворением отметив, что ящик не сместился ни на сантиметр при уходе на второй круг. Отстегнув все ремни, он стал толкать лист фанеры с ящиком к люку, откуда уже задувало ветерком. Фанера хрустела, но все-таки медленно катилась по роликам.

– А ну, давай вдвоем! – подошел Эдик, тоже уперся в ящик – и тот покатился веселее. Снаружи уже ревел двигатель хайлоудера, подкатившего к борту «Веселого Роджера».

– Толкаем на платформу, – сказал Саша, когда машина встала вплотную к самолету. За пару секунд они выкатили груз на хайлоудер.

– Take it, bro! – крикнул Саша водителю погрузчика, выйдя следом за грузом на хайлоудер. – Sign my cargo documents, please!²⁹

– Ok, Оk! – помотал головой оператор, поставил закорючку в документах и ловко спустил платформу с грузом на уровень земли, где подоспевший вилочник немедленно забрал ящик и умчался на склад. Махнув на прощание рукой, Саша вернулся на самолет.

– Закроешь люк? – спросил Саша у Эдика. Тот кивнул. Бортоператор хлопнул его по плечу и сунулся в кабину:

– Летим, мой капитан?

– Летим, – кивнул Батя. – Центровку Миша посчитал, рулим туда же, взлет обратным курсом.

– Не забудьте про то, что у нас нет воды и аптечки на борту. Центровка более передняя будет.

– Упс! – Миша, покраснев, торопливо достал свой мобильник, включил на нем калькулятор и принялся что-то быстро пересчитывать на бланке. Львович свирепо посмотрел на него, потом повернулся к бортоператору:

– Пристегнитесь получше.

Потом снова посмотрел на второго пилота:

– Семь процентов центровка будет, не девять³⁰. Взлетим, но на пределе. Внимательней надо! – это он уже второму пилоту. – Леща получишь в следующий раз.

– Виноват…

– Должен будешь. Всем на борту. Рулению сообщи пока, что мы улетаем, – отвернулся капитан к открытой на планшете карте аэропорта.

– Есть!

Выруливали на полосу долго и муторно, тем же маршрутом, что рулили на перрон по прибытии, подсвечивая себе путь фарами. Потом на полосе Саша и Эдик снова спускались на землю и с фонариками в руках руководили разворотом самолета в стремительно навалившихся сумерках, потом забирались обратно в самолет по раскачивающейся лестнице. На фоне стремительно темнеющего неба уткнувшийся носом в землю пассажирский лайнер смотрелся особенно жалко. «Отлетался, бедняга…» – мельком подумал Саша, закрывая за собой входную дверь после того, как они с инженером поднялись на борт перед взлетом. «Порежут теперь на металлолом… Кто его тут восстанавливать будет?».

– Взлет разрешаю, – сообщил диспетчер. Полоса, подсвеченная цепочками огней, расстилалась перед ними. Горы резко выделялись на фоне вечерних небес.

– Проверимся напоследок, – сказал Львович, беря с приборной панели залинованный чек-лист бумаги со списком проверок перед взлетом. – TCAS³¹ включена, фары включены, РЛС³² включены, курс взлета соответствует, часы включены, – глаза его бегали по кабине, контролируя, что все действительно настроено правильно.

– Все так! – доложил Миша, дублировавший проверку за капитаном.

– Ну, с богом, ребята… – вздохнул Львович, кладя руку на рычаги управления двигателями и плавно двигая их вперед. – Катманду-Контроль, «Жар-Птица», взлетаю.

Разбегались мучительно долго. Пустой самолет, с минимальной заправкой – и минимальной длины полоса на высокогорном аэродроме. Не лучшее сочетание, хотя и не фатальное. Отрывались чуть не с последних плит. Когда взлетели и убрали шасси и фары, Саша, сидевший в кабине позади пилотов, тихонько выдохнул от облегчения. Встававшая дыбом прическа медленно улеглась обратно на череп.

– Саша, грей чай и обед. Я зверски голоден, – распорядился Батя. – И музыку поставь, пожалуйста!

– Да, мой капитан.

И вот в кабине самолета, вынырнувшего за облака, в последние лучи предзакатного солнца, снова вкусно запахло едой, и зазвучал из динамика уверенный голос:

Мы любили танцевать

Босиком на битом стекле

Умели плавать в соляной кислоте

И ходить по тонкому льду

В своем родном Катманду.

Мы не гуляли по Вселенной

С песней вдоль и поперек

Но можем смело сказать наперед:

Нет места лучше и в раю

Чем родное Катманду!³³

Глава 4. Огни Бенгалии.

Остаток полета Саша смотрел на ноутбуке научно-фантастический фильм, Эдик играл на телефоне в шахматы, а пилоты, лениво переговариваясь, вели борт над облаками при свете тающей зари и раскаляющегося белого полумесяца. В Дакку борт вернулся уже затемно. Еще на рулении Саша позвонил в ЦУП и спросил про расписание.

– Пятнадцать часов отдыха! – сообщил он, закончив разговор и сунувшись в кабину. – Зато в Индии будем сутки. Говорят, тут лучше не задерживаться, местечко еще то.

«Веселый Роджер» уже остановился на той же стоянке, что и утром, и к самолету подъезжал давешний трап с тем же номером.

– Ресторан нам оплатишь? – ухмыльнулся со своего места Миша.

– Естественно. Завтра просто еды поменьше возьмем на перелет в Индию. И там в ресторан сходим.

– А в Индии мы что делаем?

– Два двигателя оттуда на ремонт потащим в Москву. И какие-то лекарства заодно.

– Ну, по рукам!

Местному супервайзеру, прибывшему на стоянку вместе с экипажным автобусом, Саша вручил заказ бортпитания на утренний рейс, наспех написанный на листке из блокнота. Границу и таможню прошли быстро. Никого не волновали четверо уставших, небритых мужиков со скромными чемоданами. Их микроавтобус долго пробирался через улицы, то погрязшие во мраке и грязище, то залитые светом неоновых реклам, пока, наконец, не замер у входа в Best East Hotel (Four Stars)³⁴.

– Название уже настораживает, – хмыкнул Батя. – Четыре звезды?

– Все сходится, – отозвался Эдик. – Ты, Миша, я и Саша. До завтра – официально четыре звезды!

– Тогда я спокоен.

Когда бортоператор вошел в ванную комнату в своем номере – то с изумлением узрел развороченный белоснежный бок ванны, заклеенный кое-как бесформенным куском белого же линолеума. Было похоже на то, что по ванне когда-то в упор выстрелили из дробовика, после чего попытались ее как-то залатать. Не исключено, впрочем, что так оно и было.

– Хрена се! – удивился Саша. Но потом махнул рукой – и включил воду, которая сразу потекла на пол ванной через плохо проклеенные стыки. Приняв душ, бортоператор переоделся в чистую одежду и обзвонил коллег:

– Готовы? Спускайтесь на ресепшен через десять минут, пойдем ужинать.

Пока экипаж собирался, он уже успел разменять на ресепшене чуток долларов на местную валюту – разноцветные бумажки с каллиграфической вязью и изображением различных мечетей. Оглядев холл, Саша привычным движением спрятал деньги в карманах джинсов так, что никто из оказавшихся поблизости не увидел, сколько именно он наменял у скучающего портье. Это уже было на уровне рефлексов – никто никогда не должен был знать, сколько у него сейчас наличности, особенно в бедных странах. Нельзя было отсвечивать. Вообще.

– А где все? – пробасил появившийся из лифта Эдик.

– Идут еще, – пожал плечами оператор.

Звонок возвестил о прибытии второго лифта, из которого тотчас вышли пилоты – оба в шортах и футболках, ни дать, ни взять, туристы.

– Все, банда в сборе, пойдем ужинать! – воскликнул Миша.

Как обычно, пошатавшись по городу, сообща выбрали ресторан, где еда была сделана из более-менее понятных ингредиентов.

– Заказываем все меню, каждому по два раза? – предложил Эдик, когда все расселись за столом.