Машина трогается с места.

– Евгения, вообще-то у наших офисных работников принят дресс -код. И это точно не спортивная обувь и не толстовки, снятые с бывшего парня, – расслабленно выдает Дамир Тигранович, откинувшись на своем сидении и плавно поворачивая руль одной рукой.

Щеки мгновенно жарко вспыхивают. И я кусаю губы, чтобы не выдать что-нибудь лишнее. Инстинктивно поджимаю грязные кроссовки под свое кресло и бросаю быстрый злой взгляд на блестящие чистотой, идеальные ботинки Дамира…Будто сам себе их перед выходом вылизал…Козел.

– Я не ваш офисный сотрудник, Дамир Тигранович, – отвечаю наконец через пару секунд, поворачиваясь к нему. Вижу, как мгновенно каменеет его лицо от одной моей попытки возразить, и добавляю, чтобы смягчить свое заявление, – И меня никто не предупреждал.

У Керефова дергается кадык. Почему-то при виде этой прозаичной картины мне тоже хочется сглотнуть.

– Считайте, что я вас сейчас предупреждаю, Дубина, – чеканит он, так прямо и не смотря на меня. Его длинные смуглые пальцы, покоящиеся на руле, на секунду сжимаются крепче, и Дамир вкрадчиво добавляет, – И временно вы – МОЙ сотрудник. А значит ВЫ приходите к девяти, не нарушаете субординацию, придерживаетесь делового стиля. Ясно?

И мне достается косой жгучий взгляд. Такой жгучий, что лицо начинает гореть сильнее, а во рту так печет, будто мне насыпали на язык чили, и я теперь вполне способна изрыгать огонь. Но я держусь…Пока.

– Ясно, – и все-таки голос предательски звенит, словно натянутая тетива, – Ещё что-нибудь?

– Не бухать по будням, но я уже говорил, – неожиданно весело хмыкает Дамир Тигранович, чем выбивает почву у меня из-под ног, потому что я только что очень- очень злилась, но он…Что? Шутил?

– Ну, и юбки приветствуются, Дубина, – уж совсем странным бархатным голосом добавляет Керефов и хитро косится на меня, – Есть у вас?

– Извините, Дамир Тигранович, бывших парней в юбках у меня не было, – глухо парирую я, мстительно вспоминая ему характеристику, данную моей любимой толстовке. Боковым зрением ловлю, как он давит в себе загорающийся внутри смех. И почему-то меня буквально парализует эта картина. То, как он поджимает губы в тонкую упрямую линию, но на щеках все равно проступают глубокие, совсем мальчишеские ямочки, и даже коротко стриженная борода их не способна скрыть. То, как вспыхивают искорками черные, пронзительные глаза и словно начинают светиться изнутри. Воздух в машине будто густеет, пропитывается чем-то, и мне становится сложно дышать. Накатывает легкая паника, душно, мозг смутно сигнализирует об опасности…Я хмурюсь и тру лоб, прикрывая глаза.

Кажется, мы уже приехали, и Керефов паркуется.

Немного отпускает… – Ну, это радует, – роняет Дамир, выключая зажигание и отщелкивая ремень безопасности.

– Что? – рассеянно интересуюсь я, потеряв нить разговора.

– Что в вашем послужном списке не было ни извращенцев в юбках, ни лесбиянок, Дубина.

– Ну и что, даже если бы были, Дамир Тигранович, – лениво огрызаюсь я, тоже отстегивая ремень, – Какая вам разница?

– Вот и я не понимаю, какая, – будто сам себе говорит Керефов и покидает салон, сильно хлопнув дверью.

Не дожидаюсь, пока он проявит галантность и откроет мою, и выхожу тоже.

Минуя проходную, мы направляемся к лифтам. Керефов жмет кнопку вызова и опирается плечом о гранитную стену, исподлобья смотря на меня и рассеянно потирая щетину.

– А почему пешком шли? Не на машине? – интересуется он, когда металлические двери кабины разъезжаются, – Сюда неудобно добираться на общественном транспо…

– Я на машине, – перебиваю я, первой заходя в лифт. Оборачиваюсь к нему, лопатками упираясь в металлическую стену, и пытаюсь сказать без ехидства, но у меня, похоже, ни черта не выходит, – Просто ваша профессиональная помощница Элина не заказала на нее пропуск. В итоге меня развернули на проходной и пришлось парковаться на Двинской, а потом идти пешком.

Не знаю, что такого смешного я сказала, но четко очерченные губы Дамира вновь дрогнули от сдерживаемой улыбки, когда он нажимал на четвертый.

– Мне на второй, – напоминаю я, смотря на панель с цифрами.

– Вам со мной, – отрезает спокойно Керефов и все-таки улыбается. Криво и щуря черные глаза, – И она не помощница – она секретарша. И да, вполне профессиональная.

–Пф! Не сомневаюсь, – фыркаю я тихо, с трудом удерживаясь, чтобы не закатить глаза.

Дамир улыбается шире. И я машинально подмечаю, что глаз у него почти прошел…Когда он вот так снисходительно щурится, будто слишком много плохого думает о тебе в этот самый момент, красноты почти не видно…

– Не сомневаетесь в чем, Дубина? В ее профессионализме как администратора? – с иронией тянет Дамир, засовывая руки в карманы и облокачиваясь спиной на кабину, – Или намекаете, что у нее есть более интимные обязанности, в которых она профи?

Я вспыхиваю до кончиков ушей. Опять. Я не ханжа, но все-таки это очень скользкая тема для общения с малознакомым человеком, еще и твоим временным начальником.

Боже, он уже достал меня – вгонять в краску каждую долбаную минуту! И вообще, почему мне должно быть стыдно? Я что ли с секретаршей сплю?!

– А у нее правда есть такие обязанности? – в итоге с вызовом интересуюсь я, выгибая бровь и зеркаля его позу с руками в карманах.

Настает очередь Керефова раздраженно фыркать.

–Пф! Я что, похож на героя анекдотов?

Я бы ответила, но лифт дергается, останавливаясь. Двери разъезжаются, выпуская нас наружу. Керефов выходит первый, и мне ничего не остается, как семенить за ним по гулкому белоснежному коридору, не понимая, зачем он вообще меня с собой потащил. Спрашивать почему-то не хочется. Наверно потому, что каждая наша попытка заговорить заканчивается как-то неоднозначно. Дамир идет быстро, не оборачиваясь, утыкается носом в свой телефон по дороге. На один его широкий шаг выходит два торопливых моих, приглушенной дробью разносящихся по длинному коридору.

– Алло, да, звонил? – уже говорит с кем-то по телефону, а меня начинают терзать сомнения, что Дамир вообще помнит о том, что я семеню за его спиной.

Может просто развернуться и пойти на второй? Керефов дергает на себя ручку его приемной и все-таки придерживает передо мной дверь, не переставая с кем-то говорить. Нет, все-таки не забыл…

– Пропуск на машину ДубИной выпиши, – бросает подскочившей с места секретарше, на секунду прикрывая ладонью динамик, – И Крачкову через десять минут ко мне позови с документами по Новороссийску.

– Здравствуйте, Дамир Тигранович. Конечно, Дамир Тигранович, – раболепно бормочет профессионалка Элина, провожая липким взглядом начальника до самой двери кабинета, пока та за ним не захлопывается.

Я шагаю к столу Элины.

Даже не поздоровался с Санчо Панса своим. Мда…Ну, хоть не с одной мной Дамир – сама вежливость. Тепло улыбаюсь профессионалке, почувствовав родственную душу.

Но, оказывается, что очень зря.

Потому что, как только дверь за большим боссом с глухим стуком закрывается, овечье выражение сползает с ее прекрасного лица, и на меня взирает шипящая змея, а не готовая на все ради Керефова секретарша.

– Могла бы и не жаловаться сразу. Я просто забегалась, – цедит она, плюхаясь в свое кожаное кресло, – Знаешь, есть и поважнее дела, чем пропуск на ДУбину выписывать.

Бросает на меня ядовитый взгляд и начинает хихикать.

– Ой, извини. НЕЧАЯННО ударение не туда…

– Ага, – киваю я, думая, что надо бы как-нибудь сообщить ей о своих тренировках по боксу, – Пропуск выписывай, Элина.

– Сегодня я узнала, что мужчина, которого я ударила в ночном клубе, мой новый босс…

– Вы дрались вчера в клубе, Женя?

– Да…Это вышло случайно, правда. Он принял меня за мальчишку и…

– Вас это задело? То, что он вас принял за мальчика?

– Нет. Нет…Задело, что он отправил купить меня выпивку ему и моей подруге в достаточно грубой форме.