Нет-нет.

Я не должен был быть здесь, если не способен нормально проводить девушку. Мне не нужно было встречать ее сегодня. С моей стороны это была глупость!

–До свидания, София, – я пересилил себя и развернулся, чтобы скорее забыть ее мягкие черты лица, смеющиеся глаза и приятный голос.

Глава 3

Несколько дней я пытался занять себя работой. Как только я заканчивал одно дело, но еще не приступал к другому, врезались мысли о ней. Стоило уточнить, что она думает обо мне – ей не понравилось, что я начальник ее начальника? Или как я разговаривал с сотрудниками? Не может же быть, что ей неприятно мое внимание к ней? Воспоминания о последней встрече говорят обратное. Ни об одной женщине я не думал больше двух суток. Может, потому что я так и не понял ее – она готова была не очень хорошо отзываться обо мне, но я уверен, что притягивал ее так же, как она меня. Вот так я и не заметил, как остался на первом этаже и снова столкнулся с ней.

Ее движения повторял молодой человек, которого я застал прошлый раз еще в лаборатории. Я видел, как он догнал ее и резко забрал пальто из рук, но это Софию не остановило. Она только обернулась и еще быстрее направилась к выходу. Мужчина же кинул пальто на пол и поспешил за ней. Теперь я мог разглядеть Софию, пока она приближалась ко мне. Но мне это не понравилось. Разобрав испуг на лице, я уже перемешивал картинки в голове. Сделав несколько шагов и оказавшись наравне с ней, я взял ее за руки, накинул пиджак и отвел в машину. Она не была против, раз взглянула на меня и опустила голову. Мне нужно было вернуться за ее верхней одеждой, что я сделал. Сев за руль, я кинул пальто на заднее сиденье и молча поехал вперед. Не знал куда ее отвезти, поэтому выбрал знакомый нам обоим маршрут. Я боялся посмотреть на женщину, так волнующую меня, понимая, что этого она не хотела, но заметив, что София не пристегнулась, потянулся в ее сторону. Мы как раз стояли на светофоре, поэтому я отстегнул свой ремень и хотел обезопасить ее, но моего движения она испугалась и только теперь посмотрела прямо на меня, и я вспомнил, как чувствовал себя два года назад… Я отступил. Надеюсь, ей легче от того, что она не видит мои глаза.

– Пожалуйста, ремень! – только это я смог тихо сказать и продолжил вести машину.

Я понимал, что-то случилось, и не должен спрашивать, но она должна рассказать.

Нельзя было оставлять ее одну, поэтому я развернул машину. Всю дорогу она молчала, я гадал, что она чувствует: страх, боль, стыд? А что должен чувствовать я?

Стоило позвонить домработнице, женское общество не помешало бы сейчас, хотя она не тот человек, кто может помочь успокоиться.

Когда случается неприятность или беда, невозможно, чтобы каждый принял это одинаково. Один из нас открывается, выдавая эмоции здесь и сейчас и ему можно посочувствовать и помочь, другой же, становясь зрителем этой сцены, решает, что не имеет права пугать своими эмоциями и оставляет их только для себя. А они, как и впечатления прячутся ото всех глубоко, так как не сейчас их время. Но когда оно придет, лекарство будет слишком горьким. На сцене останутся только голые чувства.

Я понимал себя и знал, что отношусь ко второму типу, поэтому надеялся, что София скоро расскажет все и успокоится. Когда мы приехали ко мне, я отвел ее кухню и налил стакан воды ей и себе. Повсюду был полумрак, лишь несколько точек на полу подсвечивали комнату. Огонь плиты поддерживал это свечение, чай не был готов. Она просто следовала моим просьбам: пройти, сесть, подождать, выпить воды. На кухне было светлее, чем в других комнатах, думаю, нам обоим было комфортно. Когда я сел напротив, она смотрела мимо меня. У нее было немного испачкано лицо, значит, в машине она плакала. На губах еле виднелась помада, но до сих она пыталась ее стереть. Нужно было взять ее за руку, и толкнуть в пропасть, но можно ли? Я вспомнил, как ей было любопытно прошлый раз, когда она хотела спросить, почему я в темных очках и решил упасть в пропасть первым:

– У меня отсутствует вещество, защищающее от воздействия солнечного света, поэтому я вынужден так жить, – при этом я встал, чтобы сделать нам чай, мне казалось, это хорошей идеей. Минуту она молчала. Я ждал, когда она раскроется.

– То есть, ты как Скотт из “Людей икс”? – она слегка улыбнулась, а я немного удивился. Добавив ей мяту, я поставил перед ней кружку с чаем и сел напротив. Она приходила в себя.

– Никогда не задумывался о таком сравнении, это интересно, но из меня не исходит луч света, – я дал ей время выпить чай. – Но ты должна мне рассказать, что случилось. Об остальном ты можешь больше не беспокоиться.

– Что это значит? – на ее лице снова появился испуг, но другой.

– Скажи, когда это началось?

Повернув голову, интересуясь тем, что вокруг нее, она неуверенно проговорила:

– Как только я начала работать здесь, он говорил, что, если я соглашусь, то…– она достала из кармана какие-то леденцы, взяв один себе, второй протянула мне – … буду работать с тем проектом, каким мне интересно за достойную зарплату, да и быстрое повышение если захочу…

Я встал, так как не мог это слушать. С таким я еще не сталкивался, и мне хотелось, чтобы с ней случалось подобное, да и не с кем другим. Неужели это в моей компании?

Леденцы напоминали чабрец или душицу, а София продолжала, она была сильнее, чем я думал:

– Потом он отстал, иногда приходил, но только смотрел или общался с моим начальником. Но пару недель назад он пришел ко мне домой и требовал большего от меня! Я не знаю почему, но к счастью, он в тот вечер ушел, кажется, ему позвонили. А сегодня я еле отбилась от него, он кричал, что я не смогу больше работать здесь, он представить так, будто это я… Он знал, что я часто задерживаюсь!

– Я рад, что ты поделилась со мной, – пытаясь правильно среагировать и, проглатывая все, что хотел бы сказать вслух, я вернулся к ней, – как я уже сказал, не беспокойся ни о чем, особенно о работе. Он тебе что-нибудь сделал?

– Нет, – она осматривалась. – Это твой дом?

– Да. Немного мест, куда я мог бы поехать. Стоило рассказать мне раньше!

– Наверное, большой. Ты живешь здесь один?

– Да. Стоило поделиться с кем-нибудь. Наверняка у тебя есть подруги?

– В нашем отделе я новенькая, к тому же я женщина, мне бы никто не поверил.

Она встала.

– Но я поверил! Я видел, как он смотрел на тебя!

– Вот именно! На словах и ты бы засомневался! Где у тебя…А то, что ты сказал, это правда?? – она вытерла щеки, будто на них снова были слезы.

–Правда. На втором этаже есть ванная, где ты можешь включить свет и привести себя в порядок. Потом я отвезу тебя домой.

Хотелось, чтобы она чувствовала себя в безопасности.

–Неужели. Как же ты так живешь?

Я надеялся, что это риторический вопрос и ничего не ответил.

С ней приходится продумывать каждый шаг. Я показал ей куда идти.

Стоя у двери в комнату, я понимал, что на это время это ее личное пространство, и я не должен входить.

– Там все необходимое… должно быть. Если что-то нужно – скажи! – я понял, что она вошла, потому что в комнате зажегся яркий свет. Почему все сразу бросаются в поисках выключателя и щелкают им?! Видимо это привычки людей. Все-таки чувство самосохранения у меня работает, я, оставаясь за дверью, мог выдохнуть. – Я прикрою дверь!

–Извини! – она подошла к двери с той стороны. А понял я это по тени на полу. В щель между дверью и полом необычно сочился яркий свет тонкой полосой и, видимо, когда она шевелилась, на полу играли фигуры. – Я машинально! Ты в порядке? Хорошо, что ты остался там. Кстати, этому есть название – «идиосинкразия».

Она не видела моей улыбки.

–Я буду внизу.

Я спустился и сел в гостиной. Обычно в это время я беру машину и катаюсь по темным улицам и думаю. Но сейчас слишком много мыслей в голове. Надо было чем-то занять себя. Можно что-нибудь приготовить, к тому же София захочет поесть. Интересно, что она любит? Первой мне попалась фунчоза, поэтому я приготовил салат, в надежде, что ей тоже понравится. Времени научиться готовить у меня было предостаточно. Должно понравиться.