Где есть лишь жадность, жажда выгоды, желанье счастья,
И кучу с гору золота собрать – одно хотенье.
Но этот путь ведёт во тьму, где всё, зачахнет, сгинет.
Это – тюрьма, где всё губительно, непостоянно,
К отсутствию так не придёшь, когда всё в жизни минет,
В отсутствии источник жизни лишь бьёт неустанно.
Отсутствие «у» 無 – не смерть наша, не исчезновенье,
Это – нечто, сверхбытие, что на себя самодавлеет,
Что вечное даёт во временах нам проявленье,
Что дарит миру нас, и миром через нас владеет.
Конфуцианец:
Когда я впервые сел в позу лотоса и повесил перед глазами на стене этот стихотворный лозунг, написанный иероглифами, то подумал:
«В каждом из нас живёт три мыслящих существа: три философа, три мудреца и три учёных. Один находится в покое, другой – в движение, а третий – в осмысление всего происходящего. Один от всего отрекается, другой всё приобретает и старается куда-то попасть, а третий думает о том, для чего всё это он делает, и что ему от этого надо. И каждый из этих философов создаёт своё учение. На Востоке в Поднебесной из-за этих особенностей человека и было создано три учения, которые так и называются «Сань-фа-цзяо» (Три учения): буддизм, даосизм и конфуцианство. Эти три учения не находятся в противоречии, а как бы дополняют друг друга, делая человека более совершенным и сильным. Какова же их суть? Буддизм занимается визуализацией (я вижу всё внутри себя, и всё очищаю до пустоты, добиваясь полного покоя – Нирваны, из которой мне уже никуда не хочется выбираться, я даже не хочу вновь рождаться, становясь Буддой). Даосизм желает добиться Бессмертия (я выхожу в мир иной вместе со своим телом, изымаю себя из пустоты для вечного существования в лучшем мире, обволакиваю себя ясно-фиолетовой дымкой, чтобы защитить своё тело и своё «я» от любого вторжения извне, и, управляя собой и всем своим окружением, становлюсь Бессмертным). Конфуцианство погружено в изучение мира (я старюсь приобрести такие знания, которые бы меня подняли над всеми и сделали Совершенномудрым). Поэтому и говорят: Буддист растворяется в пустоте, даос – в движенье, а конфуцианец же – в учение и осмыслении».
Прежде, чем усесться в позу лотоса для медитации, я очистил свою комнату от всего лишнего, вынес мебель и оставил только большое зеркало, в котором я мог видеть себя, сидящим в позе лотоса. Я полностью разделся, оставив на теле только набедренную повязку. Мне предстояло решить множество задач. Во-первых, я должен был вникнуть в суть иероглифов, начертанных мной на лозунге, смысл которых я понимал, но мой ум ещё не совсем уяснял, что они означали, потому что многие понятия и категории не были мной ещё прочувствованы, хотя я и догадывался, что они значат. Многие слова означали для меня пустоту, так как в них скрывалось нечто, что я до сих пор не мог представить. К примеру, что такое электричество? Многие люди даже не задумываются над этим, хотя им повседневно пользуются. Я же должен был разобраться в понимании электричества досконально, до самого основания, понять все его разновидности, потому что сам должен был научиться вырабатывать в себе электрическую энергию. Эту энергию китайцы называют пневмой Ци 气. Мне нужно было уметь раскладывать её на положительную и отрицательную, и делать это так, чтобы каждый мой орган вырабатывал бы нужную мне энергию. При помощи её я мог бы в себе производить такие действия, которые способны были бы создать во мне нечто, выходящее за границы моего тела и превращающееся в некий энергетический сгусток, способный жить своей независимой жизнью. Но для начала я хотел освоить секрет свечения, создавать вокруг себя некий нимб, который бы потом мог преобразиться в некую таинственную ясно-фиолетовую дымку свечения, которая могла бы менять всю мою действительность, изымать меня из одного места и переносить в другое. Для этого я оставил в комнате большое зеркало, чтобы видеть себя и те изменения, которые происходят с моим телом.
Во-вторых, мне нужно было научиться попадать в другую действительность, но так, чтобы потом возвращаться в своё время и в то место, откуда я начинал своё путешествие, чтобы не затеряться в параллельных пространствах. И в третьих, и это было самое главное, я должен был обрести Бессмертие, то есть получить то, чего многие не имели и не могли иметь, потому что жили в плотном физическом мире, где всё начинается с рождения и заканчивается смертью. Мне нужно было понять, почему всё это происходит, и как научиться сопротивляться плотному миру, продляя свою самость в вечности.
И тут мне пришла в голову одна мысль, я думал:
«Даосизм – это весьма личностное учение, и в нём нет той составляющей всеобщего сотериологического учения о спасении, которая присутствует в буддизме или христианстве, где всем скопом люди отправляются в рай или спасаются от гибели. Нет, и такого не может быть в мире, в принципе. Все люди разные по своей природе, и у каждого человека есть своя собственная жизнь, и то, что он делает, чего в жизни добивается, то и получает. И это справедливо. Поэтому бессмертие – это удел отдельных избранных личностей. В то время как прочие должны довольствоваться тем, что они заслужили, то есть довольствоваться субстанциональным бессмертием, у которых есть перспектива продолжить после смерти своё существование в виде печени мыши, лапки насекомого, или листа дерева, а перед тем – пережить своего рода промежуточное существование в виде «призрака» 鬼 (гуй) в подземном царстве теней».
Я подумал, что образ самого бессмертного у даосов вырисовывается как сущности, обозначенной иероглифом 仙 «сянь», в состав которого входят такие ключи как «человек» и «гора». То есть там присутствует уже сам образ отрешённости, где человек удаляется в горы, поросшие лесами, и проводит в горах время в уединении с природой. Но ведь того же самого можно добиться в пустой комнате, где нет гор и лесов, а есть только лозунг, висящий на стене, и зеркало, отображающее нынешнюю действительность. И есть ещё мыслящее сердце в моём теле, которое может всё переставлять и возвращать на свои места, как бы испытывая данную действительность на прочность.
В первой строке лозунга говорится о важности поисков бессмертия, и эти знаки объясняют, что бренность мирской жизни с её благами и ничтожностью является иллюзией и ничего не значат с приближением смерти. И это, как ни скорбно понимать, и есть удел любого существа, не обретшего Путь 道 Дао . Жизнь человека сравнивается с пузырём на поверхности воды 水泡浮 (шуйпаофу) . Но у мудреца есть одно отличие, и это – даосский подход к проблеме жизни и смерти, что отличает его от буддийского видения мира. Даос не говорит о бренности и тщете жизни, а напротив, утверждает, что бездумное времяпровождение тем и плохо, что отвлекая людей от поисков Дао, движения к Бессмертию, и неминуемо ведёт к смерти. Поэтому жизнь уподобляется «хрупкой драгоценности», легко разрушимой, как пузырь на воде.
Ведь если я умру, то всё исчезнет для меня, и этот лозунг и это зеркало, и сам я превращусь в прах или пепел. Что останется после меня? Ничего! А даосизм создаёт своё учение о физическом бессмертии через бесконечное продление жизни. И это учение никогда не разделяло человеческое начало на смертное и бессмертное – на тело и душу. В своём трактате "Цзо чжуань" мудрец Цзы-чань ещё две с половиной тысячи лет назад говорил, что три души "хунь" 魂 связаны с активным началом Ян 阳, а семь душ "по" 魄 с пассивным началом Инь 阴, и ими обладают все люди независимо от пола и положения. Мудрец Кун Инь-да в то же время считал, что души "по" отождествляются с телесностью, с плотью, а души "хунь" – с пневмой Ци в её модусе жизненной силы. А позднее даосы полагали, что с пневмами Инь и Ян души по и хунь проявляются по своей жизнедеятельности как «по» – животное начало души, а «хунь» – как ментальность и разумная душа, притом души «по» находятся в прямой зависимости и в подчинении душам «хунь». После смерти человека комплекс душ «хунь» превращается в дух Шэнь 神, который продолжает существовать ещё некоторое время. Но для того, чтобы обрести Бессмертие, человек должен, как можно дольше, сохранять своё тело, которое является единственной нитью, связавшей души воедино. И для того, чтобы сделать бессмертным дух, следовало сделать таковым и тело. Но как это сделать? По мнению даосов, дух должен укреплять тело, а тело должно укреплять дух. Ещё при жизни человек должен создавать свой бессмертный остров в неком воображаемом пространстве, которое и должно стать его будущим отечеством, таким, в котором находился Моцарт, создавая свои бессмертные произведения. Но как это делается?
