Всё это я написал в своём Приложении, будучи человеком, и угадал много тайн в раскрытии бессмертия. Я был на правильном пути, поэтому и превратился в совершенный дух после своей добровольной смерти. Да, я ушёл сознательно из мира живых в лучший мир небесный, перестав одновременно посещать два мира. Отличие мира плотного от мира тонкого состоит в том, что в мире тонком легко находиться, в нём нет никакого сопротивления и взаимодействия с опасными препятствиями. К тому же, мы, духи, знаем о том, что происходит, что происходило, и что будет происходить. Среди духов есть много даосов, оставляющих себе свои земные оболочки, и когда они попадают в земной мир, то восстанавливают свои телесные образы. Но им не всегда бывает приятно оставаться в земном мире.

Я считаю, что человек должен относиться к своему телу, как к инструменту, при помощи которого, он может стать бессмертных духом, и понять главное, что человек – это та машина, которая вырабатывает свой дух в течение всей своей жизни. Если б не было людей, то бы не было и духов, поэтому человеку отводиться на земле особая роль – через своё тело, ум и волю воссоздать свое вечное отображение физического и духовного превосходства над всеми сущностями Вселенной. Человек, когда-то овладевший этим искусством, может вновь вернуться в свою жизнь, но тогда он будет обладать сверхъестественными возможностями, как об этом написал один даос:

Один Небесный Друг сказал мне: «Сами мы не знаем,

Какая сила в нас живёт, знать б сторону, другую,

Кто мы, на самом деле, есть, и что мы представляем».

После чего он рассказал историю такую:

«Был у меня друг Чжу Пу-ань, когда я с ним сдружился,

Поездки совершали вместе мы по стране нашей,

В то время я с ним в Академии Ханьлинь учился,

Кто – он, на самом деле, не подозревал я даже.

Он молодым был, чтоб иметь средства к существованью,

Учил детей, раз как-то мы село с ним посетили,

Услышали вдруг жителей такое восклицанье:

– «Пришёл к нам мастер Чжу»! О нём в селе все говорили.

И сразу стали угощать вином нас и едою,

Просили имя написать, чтобы пугать им духов,

О нём в той местности распространяли много слухов

О том, что он – святой, все говорили меж собою.

Чжу улыбался, говорил: « Я – не святой! Учитель!

Учу детей, собой же ничего не представляю,

Лис, бесов, разных духов, дьяволов не изгоняю».

Те ж утверждали, что он дьяволов всех победитель.

Он говорил им: «Почему смеётесь надо мною?

Я – человек обычный, и ничем не обладаю».

Те спорили и говорили: «Дар Вам дан судьбою -

Всю нечисть изгонять везде, как ангелам из рая.

Ведь перед Вами в селе нашем Лисы дух являлся,

И женщинам всем не давал проходу, издевался,

Три года он нас мучал и над нами измывался,

Вчера же, поглядев на небо, он нам вдруг признался:

– «Завтра придёт к вам мастер Чжу, мне нужно убираться,

Бежать отсюда». И тут вы сегодня появились,

Зовут вас Мастер Чжу, мы не могли вас здесь дождаться,

Так как в местах других вы в это время находились.

Везде, где вы бывали, духи, черти исчезали.

Здесь только все и говорят о вашей лишь отваге,

Мы вашего прихода с нетерпением здесь ждали»!

Чжу имя написал им и оставил на бумаге.

И после этого покой в селе установился,

Затем деревню вместе мы, другую, посетили,

Там тоже жители, придя, ему все поклонились,

И имя написать его – духов прогнать – просили.

Раз мимо мы одной деревни проходили,

И жители её нам по секрету рассказали,

Что им лиса сказала, когда с ней те говорили,

Что через двадцать лет он встретится с ней в Чжунчжи зале.

Тогда ещё не сдал экзамен он, а лишь учился,

А позже, став учителем в Тайсюэ а Чжунчжи школе,

Он встретился с духом лисы, когда там находился,

И встреча эта состоялась не по его воле.

Там в храме вдруг украли жертвенную всю посуду,

(Тот храм при школе, императорской, там находился),

Священник был расстроен и искал её повсюду,

Но не было её, тогда он к Чжу и обратился.

Чжу вспомнил, что ему в селе том раньше говорили,

И вызвал дух лисы, за помощью к ней обратился,

И в ту же ночь сервис, посудный, в храме появился,

Все чаши были теми же, что раньше в храме были.

Текст оригинала

朱法師

同館翰林朱澐之父朴庵先生，陝西人也，少時課徒為業。偶至一村，村人傳呼曰：「朱法師來矣！」具酒饌求書姓名，以為鎮壓。朱笑曰：「我乃蒙童之師，非法師也。且素無法術，不能鎮怪。汝輩何為？」眾人曰：「此村有狐仙為民患者三年。昨日空中語曰：『明日朱法師來，我當避之。』今日先生來，果姓朱，故疑為法師。」朱寫姓名與之，某村果安。

未幾。朱別過一村，其村人之歡迎者如前，且曰：「狐仙有語，二十年後，與朱法師相見於太學之崇志堂。」朱其時尚未鄉舉也。

後中壬子科舉人，選國子監助教。監中祭器久被狐竊去，司祭者皇皇然，索而弗獲，方議賠償，朱記前語，為文祭之。一夕，俎豆之屬，盡橫陳於崇志堂，絲毫無損。屈指算之，距到某村已二十年。

《悟真篇》  張伯端

(об особенностях даосской медитации)

С этого дня я стал заниматься практикой «пестования своей жизни».

Каждый день я делал выписки из воззрения Чжана Бо-дуаня, вывешивал их на стену и погружался в медитацию, стараясь пропустить их через три восточных учения – «сань-фа-цзяо»: Буддизм, Даосизм и Конфуцианство. И каждый раз мне являлись трое: буддийский монах, даосский мудрец и конфуцианский учёный, которые комментировали эти выписки, а я должен был из трёх объяснений, найти своё сокровенное понимание предложенной мне истины. Любая истина в жизни обрастает комментариями, так как всё объективное, рано или поздно, переходит в субъективную плоскость из-за того, что каждый человек имеет о каждой вещи своё мнение. И пути к истине неисповедимы, поэтому кто-то добивается успеха, а кто-то терпит поражение. Кому-то Истина открывается, а кому-то – нет. Поэтому я хочу рассказать о своём личном опыте и о тех достижениях, которые я приобрёл, благодаря этому опыту.

Но первую Начальную Часть его знаний я получил, оказавшись в больнице, когда лежал под ножом хирурга с отключившимся сознанием. Тогда под наркозом я сделал своё первое путешествие через своё подсознание в мир, чудесный, где впервые обрёл гармонию с самим собой и научился перемещать своё сознание в запредельные сферы. В то время по всему миру свирепствовала пандемия, и я боялся, ослабленный после операции, заразиться и навсегда уйти в мир иной. И было это так:

Попал я в век иной и был в одной южной державе,

Где доминировали лишь даосские ученья.

Решил я поучиться там, чтоб приобщиться к славе

Людей известных, чтобы мудрецов понять уменье.

Был удивительный муж из семьи Ван, мил и строен,

По имени Цзи Тань, его друзья превозносили,

Он нравом и характером как истинный был воин,

Не поддавался чарам женщин и нечистой силе.

Он презирал чертовы луноцветия – сладострастье,

Красу, бесовскую, и похоть, но их не страшился,

И не имел к привычкам, вредным, лишнего пристрастья,

Он в гвардии царя из дома Чана находился.

Так на исходе лет тех «Многократного Сиянья» (1)

Придворные чиновники все часто умирали,

Народ во множестве везде гиб от заболеванья,

Умерших души, не найдя приюта, что-то ждали

И, собираясь в толпы, пропитания искали,

Ломились в двери всех харчевен и девиц хватали,

Чтоб поразвлечься, кто был против, то тех заражали,

Так многие от тяжкого недуга умирали.

А если кто молитвами их унимать пытался,

И заговором, то заклятья были все бессильны,

И каждый, взявшийся за это, скоро убеждался,

Что демоны, несущие всем смерть, были всесильны.

Они в полях царили подле города, не зная

Ни опасения, ни страха, и их все боялись,