− Ты за бутылку готов был трахать кого угодно. Я не мог не воспользоваться случаем.

− Я реально так и сказал?

− Ну не дословно, но смысл тот же. Для меня: хочу спать или хочу переспать одно и тоже.

− А… − смутные воспоминания кое–как просочились в голову сквозь болезненную пелену. Да, определенно, кто–то крутился вокруг меня, когда я напивался в баре, отмечая легко заработанные деньги деньги.

− Я тебе помог, приютил, в душе отмыл. Скажу честно. От тебя несло, как от бомжа. Если ты будешь таким же послушным, как вчера, мы поладим.

− Поверить не могу. Я трахался с мужиком… Уу… голова трещит. Допустим, так и было. Ты на меня что… кредит взял или мою квартиру себе переписал? Что? Говори!

Я взглянул на него пристально, чувствую, что закипаю от злости. Вот же ушлая мразь! Подсуетился гаденыш! И на себя я тоже злился. Вот чего раньше мозги не включились? Только сейчас стало доходить как я опустился. Ниже плинтуса, но оказалось и это не предел. Наверно должно было все это со мной произойти, чтобы в голове, наконец, все на место встало.

Мужик заржал.

− У тебя даже паспорта нет, чтобы такую авантюру прокрутить. Хочешь? – он протягивает мне сигареты.

Да, закурить бы не помешала. Отказаться, мне гордости не хватило. Сидим курим.

− А куда я паспорт дел?

− Хрен его знает, ты мне не докладывал. Но мордашка у тебя красивая, как и оказалось и член немаленький. Для меня в самый раз будет. Не мог я мимо пройти.

− Слушай, − процедил я сквозь зубы, − не тяни за яйца, говори уже, что я подписал. Иначе я за себя не ручаюсь.

− Не горячись. Побереги силы, они тебе еще пригодятся. Я тут видос снял. Зацени.

Он протянул мне мобильник, но в руки не дал. Я увидел бар, в котором пропил деньги за сданный в ломбард телевизор. Увидел себя, сидящем за барной стойкой, не замечающим ничего вокруг. Пью рюмку за рюмкой. Подкатывает Олег, бесцеремонно садится рядом, называет себя по имени.

− Отвали… − бурчу я, опрокидывая в себя порцию алкоголя.

− У тебя закончилось, будешь еще?

Мужик ставит передо мной бутылку.

− Наливай.

Как же стремно смотреть на себя со стороны. Докатился…

− Тебя отвезти домой?

− Пох… Ты вообще… кто такой?

− Олег, а тебя как звать?

− Ви…ктор. Чего тебе, О…лег?

− Подпишешь бумагу одну, я тебе еще бутылку поставлю.

Я киваю.

− А спать хочешь?

− С кем? – спрашиваю я и ржу, как идиот. Смешно мне!

− Со мной, − вполне серьезно отвечает мужик.

− Да пох….

И вот я уже тычу ручкой в какую–то бумагу.

− Сюда, − услужливо помогает этот гавнюк. – И сюда… А теперь идем. Бутылку я заберу с собой.

Мужик засовывает бутылку себе в карман, тянет меня за руку, потом поддерживая, ведет к выходу. И видео закончилось.

Я совершенно не въезжаю в происходящее.

− И что это значит?

− Ты подписал договор на оказание мне интимных услуг.

− Чего?! Я по–твоему кто? Проститутка?

− Ну не надо так грубо.

Мужик протянул мне копию договора.

Ну да в моем состоянии сейчас самое время пытаться прочитать напечатанный на бумаге текст. Пялюсь в буквы и ничего не могу понять. Но подпись узнал, определенно моя, хоть и корявая − каллиграфия в алкогольном угаре была бы верхом пилотажа.

«Лучше бы у меня руки отсохли, а не мозги», − подумал я, уткнувшись в бумагу.

− Это полная хрень! – произношу я и, разорвав договор на клочки, спешу к выходу. Мужик даже не пытался меня задержать. Открываю дверь и офигеваю… за дверями стоят два амбала – нехилые такие ребята. И самое шокирующее, они голые! Был момент, всего секунду, когда я погрешил на белую горячку.

− Возвращайся, − говорит Олежек – мороз по коже от этого имечка.

Белая горячка не причем… Мне увиденное не померещилось.

Я обернулся к нему.

− Раздевайся. Я возбудился, глядя, как ты убегаешь.

− Я не буду с тобой трахаться! – захлопнув дверь, заявил я. – Найди другого лоха!

− Одного лоха я уже нашел. Вижу, суть договора ты не просек. Ты будешь месяц удовлетворять мои сексуальные фантазии, а потом свободен на все четыре стороны. Ты делаешь это добровольно, либо тебя предварительно убедят мои ребятки. Что выбираешь?

− А что имею я?

− Крышу над головой и еду. Разве мало? Кстати, я все буду снимать. Начнешь зарываться, я найду, как это использовать. Иди сюда, не испытывай мое терпение. Ты же сильно разозлился? Почему бы не оттрахать меня за это? Если будешь плохо стараться – поменяемся местами.

Мужик захихикал, поманив меня рукой, затем взялся за свой член и начал надрачивать.

− Отсасывать не буду! – я почти заорал.

− Начинаешь капризничать, милый? Позвать мальчиков?

− Ты сказал оттрахать тебя? – уцепился я за его слова, ища способ избежать унизительной процедуры. Мне бы как–то вырваться из этой гребаной западни!

− Поиграй с моим дружком. Полижи его – это возбуждает… Но, если хочешь я подружусь с твоим.

Меня едва не выворачивало от таких разговоров. В желудке заныло, а в горле пересохло.

− Иди же… Вчера ты не церемонился.

Наверно надо было согласиться добровольно исполнять навязанный мне договор. Но здраво рассуждать было некогда. Крыша моя окончательно съехала. В результате, зашли амбалы, отлупили меня, раздели и прицепили наручниками к кровати. Я изнываю от боли, а этот мерзавец дрочит мне и едва член встал, садится на него и устраивает скачки. Я был унижен и изнасилован, но зато протрезвел окончательно. К голове, кроме мата, ни одного цензурного слова не осталось. О да, науку пошла мне в прок! Я больше не сопротивлялся, терпел и делал все, что хотелось этому конченному ублюдку.

К счастью, трахать себя он заставлял меня два раза в день: по утрам и вечером, когда он возвращался с работы. Остальное время я был предоставлен себе и, даже мог ходить по дому, но не везде: только в столовую и гостиную. Чтобы не сбежал мне на ногу был надет электронный браслет, и два охранника находились внутри, следя за мной по монитору. Дом был большой, в два этажа. И выглядел недешево.

У Олега имелась странная страсть к детским игрушкам. Игрушки были везде, в любой комнате. И как оказалось, что в каждой из них камеры слежения. Когда хозяину дома хотелось со мной пообщаться, он звонил на мобильник, который приносил один из охранников.

− Милый, я скучаю… На столе пингвинчик стоит, подойди к нему.

Охранник оставался наблюдать за моими действиями, в ожидании распоряжений хозяина. Он был в одежде, им приходилось ходить голыми только в присутствии хозяина. И мне разрешалось ходить в одежде, правда, не своей. Обычный халат, а на ногах тапочки. Трусы были под запретом.

− Молодец, теперь распахни халатик.

И я делал все, что мне приказывали.

− Подрочи себе. Не спеши. Я не хочу, чтобы ты быстро кончил. Какой он у тебя большой… Сегодня тебя будет ждать подарок. Поднеси мобилу к члену, я хочу послушать.

Я стоял перед керамическим пингвином и дрочил. Но кончить он не позволил, сказал, береги силы. А охранник все это время стоял рядом, следя за исполнением его требования. Его присутствие не позволяло мне ослушаться хозяина. Проследив, что я выполнил все в точности, охранник забрал мобилу и ушел.

За прошедшую неделю я узнал все предпочтения Олега Анатольевича, его распорядок дня, кем работает − в знаменитой частной торговой компании, владеет крупной недвижимостью, любит игрушки и не только детские.

К такой жизни я даже начал привыкать. Меня же самого не трахали. Ага, ровно до этого дня.

Вечером после ужина, я ожидал возвращение Олега в спальне. Он появился с продолговатой коробочкой в руках и вручил мне ее с хитрой улыбочкой.

− Открывай и примеряй.

Я послушно открыл коробочку.

− Да ты не ох…л? – матюкнувшись, я уставился на него.

− Ну, ну, не надо так радоваться, − смеется урод. – Я даже смазку купил. Ты же утомился ждать своего господина? Уф–ф… − он поежился. − Меня возбуждает даже мысль, о том, как вибратор будет в тебя входить. Пожалуй, не смогу ждать, когда ты вставишь его – сам сделаю.