А она сидела на полу, одетая лишь в белоснежную рубашку.

Вспышки воспоминаний застилали ей глаза, заставляли сердце биться чаще. Ладошки вспотели, а грудь сдавило, стало трудно дышать. Боль. Боль по всему телу.

Она вспомнила Анжелику, которая с ненавистью и отвращением смотрела на нее. Белла это заслужила. И она это знала.

Вспомнила, как Анжелика орала на нее. Заслужила и это.

Вспомнила, как хотела сдохнуть.

А потом Анжелика вызвала магический огонь.

Белла могла уйти. Проклятого огонь не убьет, камень не позволил бы.

Но она хотела уйти.

Она хотела сдохнуть.

Белла распахнула глаза, часто задышала. Грудь продолжала болеть, казалось, кто-то ножом выскребал из нее сердце. Но она заслужила эту боль. Как никто другой.

Она завыла, притянула коленки к подбородку, пытаясь сжаться в комок. А потом резко выдохнула, едва увидела, как кровь потекла по ее рукам. Белая рубашка окрасилась в алый, руки по локти были в крови. Капли капали с них, заливая идеально белый пол.

Но это не ее кровь.

А кровь всех, кого она убила.

Разве не так?

Слезы катились из глаз, а сердце не переставало болеть.

Больно. Как же больно.

«Ты же этого хотела. Разве нет?»

И едва Белла осознала, что ее желание сбылось, вдалеке появилась деревянная дверь. Кровь исчезла, рубашка вновь стала белой, на ногах появились джинсы и ботинки.

Белла несмело поднялась, пошатнулась, но устояла. Она вдруг поняла, что боль исчезла. Словно по щелчку пальцев. Раз. И ей опять не больно. Ни на что не надеясь, она провела пальцем по вене на руке, но магии в ней не было. И быть уже не могло.

Качаясь, Белла побрела к двери. Что там? Ад? Она заслужила гореть в Аду. Так сказал тот провидец, верно?

«Ты будешь гореть в Аду!»

Белла потянула дверь на себя, зажмурилась от яркого света и ступила в неизвестность.

На секунду она оказалась во тьме, но потом она рассеялась, и Белла вышла к свету. Зажмурившись, она огляделась и поняла, что попала в коридор. Обшарпанные стены, с которых слезала краска, гниющий линолеум на полу, неудобные деревянные скамейки без спинок. Цветы в горшках, которые не поливали так давно, что они начали увядать.

И люди. Много людей.

Парни и девушки, бабушки и дедушки сидели на скамейках, стояли, прислонившись к стенам. Кто-то обмахивал себя листком бумаги, спасаясь от жары, кто-то просто истекал потом.

– Имя, город, вид.

Белла обернулась и заметила девушку, стоявшую за стойкой регистрации. Широко открыв карие глазки, она безразлично глядела на Беллу.

– Простите?

– Вы должны получить документы на регистрацию. Вы умерли, и теперь должна решиться ваша судьба. Людей не хватает, а потому вам придется немного подождать в очереди. Сейчас я вас зарегистрирую, а когда подойдет ваша очередь, войдете вон в ту дверь, где решат, куда вы отправитесь дальше. – Блондинка указала на дверь в конце коридора. Белле пришлось сощуриться, чтобы заметить еще одну деревянную дверь. Сколько же здесь людей? Тысяча? Больше? И все они тоже ждут своей участи.

– Э-м… А куда можно отсюда пойти?

– Узнаете, когда подойдет ваш черед. Если вы чисты – место будет хорошее, не сомневайтесь. Если же нет…

– Гореть тебе в Аду…

Блондинка приторно улыбнулась, а потом вздернула брови.

– Моя смена скоро заканчивается.

– Да… – Белла прокашлялась. – Белла Дмитриева. Санкт-Петербург. Ведьма… Проклята лунным камнем.

– Угу. – Блондинка быстро печатала, потом нахмурилась, взглянув на Беллу, скривила миловидное личико. – Ваши документы. Прошу, ожидайте вашей очереди.

Белла взяла протянутую ей бумажку, отошла от стойки регистрации, заметила, как люди проходили сквозь двери, и задумчиво оглядывались.

Сжав документ, Белла отошла к стене, привалилась к ней спиной и часто задышала. Страх налип на нее, словно паутина, липкая, тягучая, как мед. Казалось, сейчас ее кожу покроют пчелы, а потом пауки затянут в свой кокон.

Ноги подкашивались, но она стояла.

Мозг бешено работал.

«Решится ее судьба».

Она заслуживает гореть в Аду, ведь так? Она создала магазин, который погубил столько людей. Она знала, но потакала всему, лишь бы жить вечно. До последнего дня боялась хоть как-то противостоять, лишь плыла по течению, зная, сколько людей умирает по воле магазина каждый день.

Эта кровь на ее руках.

Но может… Может, она все же заслужила искупление?

Она все осознала. Она сожалеет.

Но что там дальше? Приторная блондинка ей ничего не сказала.

Есть ли Ад? И если есть, то каков он? Ее будут пытать? Делать больно? Варить в котле? Жечь на костре снова и снова?

Или они заставят ее переживать самые страшные моменты ее жизни?

Безнадега якорем повисла на шее.

Она знала, что не заслужила свет. Она заслужила гнить во тьме.

Так давайте уже быстрее. Когда уже дойдет ее очередь?

Белла оглянулась. Заметила опустошение в лицах людей, грусть, понимание неизбежности. И смиренность.

– Простите. – Белла толкнула в плечо парня, который стоял недалеко от нее. – Долго вы уже здесь?

Парень открыл было рот, но потом задумался. Казалось, его мозг отправился на перезагрузку, взгляд потух, но потом вновь зажегся. Он взглянул на Беллу и пожал плечами.

– Давненько уже. Но нам же некуда торопиться? Может, тут лучше, чем там дальше. Кто его знает… Хотя, может я и отправлюсь в лучшее место. Посмотрим, что мне скажут.

Белла кивнула, попыталась выдавить улыбку, но не сумела. Парень вновь погрузился в свои мысли. Он что-то бормотал себе под нос, загибал пальцы, потом качал головой и начинал заново.

– Может, и не в Ад. Может… – сказал он громко, а затем забормотал что-то.

Белла отвернулась и закрыла глаза. Нужно просто дождаться очереди. Если там решают судьбы люди, то она сможет с ними поговорить, объяснить, склонить на свою сторону. Почему нет?

И правда, почему нет?

Белла постаралась успокоиться, но не могла перестать думать. И чем больше мозг подкидывал ей воспоминаний из прошлого, тем страшнее ей становилось. Страх все сильнее опутывал ее паутиной, мешая дышать.

Она вспомнила, как впервые влюбилась. Знала, что нельзя быть с ним. Знала, что проклята. Но не смогла сдержаться. И это была первая кровь на ее руках. Она его убила. Потому что не смогла быть сильной и отпустить его.

А потом она захотела жить вечно. Израненное сердце отказывалось любить вновь, а потому она решила, что должна получить хотя бы вечность.

Но и здесь она провалилась.

Лунный камень позволил ей жить вечно. Но не так, как она того хотела. Не так.

Белла открыла глаза и оглядела очередь. Она вообще двигалась? Сколько ей еще ждать?

Она резко выдохнула, покачала головой и вновь окунулась в воспоминания.

Она еще не знала, что никакого распределения нет. Что это очередь бесконечна.

И что ее ад – вечное ожидание. Томительное, душное.

Ее котел – воспоминания.

Она сама сожжет себя дотла чувством вины.

Луна Волкова и Илья Багров зашли в дом Великой Ведьмы, восхищенно оглядываясь по сторонам. В нос ударили запахи роз и свежей выпечки. Ведьма зелий сдернула с шеи шарф, сжала его и мокрую от снега шапку в руках. Женщина лет пятидесяти улыбнулась, приняла верхнюю одежду и ушла в комнату. Кирилл нерешительно потоптался у двери и все же переступил порог.

– Это Лариса. Мама Евы. Помогает нам сейчас по дому. Без магии мы не справляемся, по правде. – Елена, она же сама Великая Ведьма, шла впереди. Длинные рыжие волосы аккуратными волнами ниспадали по спине. Рванные на коленках джинсы и широкая рубашка никак не вязались у Луны с образом величайшей ведьмы. На лицо Елена оказалась безумно притягательной: пухлые губы, покрытые алой помадой, зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Вокруг глаз и на лбу появились морщинки.

Они зашли в огромную гостиную. В углу трещало пламя в камине, искусственная ель, наряженная в сине-красных оттенках, стояла посередине комнаты рядом с диваном. Панорамное окно украшала гирлянда-дождь, которая тепло освещала комнату. Несмотря на день, было пасмурно, ведь на улице хлопьями падал снег, укрывая внутренний дворик мерцающим одеялом.