Мне пришлось идти вдоль дороги довольно долгое время, невыносимый холод окутывал мое тело.

Пройдя около двух километров, ноги едва ли держат меня. Кажется, еще шаг и мне конец. А потом передо мной, наконец, останавливается машина.

Мне страшно садиться внутрь, поскольку после случившегося мое психологическое состояние вряд ли сможет реагировать на лиц мужского пола спокойно. О своем дальнейшем будущем мне и думать не хочется.

– Эй, вам куда? – спрашивает водитель, высунувший из окна свое некрасивое толстое лицо, от которого мне становится еще более неприятно.

– Я в город, – мне едва хватает сил на то, чтобы вообще что-то произнести.

– Садись, подвезу, – после этих слов толстый останавливает машину и вылезает.

– Нет, спасибо, я дойду как-нибудь, – демонстрирую я свою гордость, но понимаю, что идти еще очень далеко и по дороге можно просто ослабнуть и замерзнуть нафиг.

– Садись, говорю, ничего я тебе не сделаю. Не бойся, я просто вижу, что ты идешь уже какой километраж, до города еще очень далеко пешком.

Мужчина хватает меня за руку и тащит в автомобиль, больше ничего не спрашивая.

Сажусь внутрь и неприязнь не покидает. Автомобиль мне не нравится. Это какой-то грузовик с минимальным количеством удобств.

– Что с тобой случилось? – решает поинтересоваться он, пристально изучая мой потрепанный внешний вид.

Не знаю как, но ему удается выудить из меня произошедшее. Но я не могу рассказать ему полностью, что произошло и основную причину, почему я на улице так поздно в гордом одиночестве.

– Вот козел, – шипит он сквозь зубы. – Поражаюсь таким людям. Как так вообще можно?

– Я…я не знаю, – сквозь еще накатывающиеся слезы говорю я, и толстый дает мне упаковку платочков.

Пока мы добираемся до города, толстяк всячески пытается скрасить существование моих последних суток.

Поддерживает меня, дает даже надежду на то, что все еще образуется. Сетует на то, что люди могут быть такими жестокими.

– Не забывай, что тайное всегда становится явным, – все еще утешает меня он и даже дает горсточку конфет.

– Спасибо, – уже более теплым тоном произношу я. А толстяк лишь улыбается и протягивает мне визитку. – У моего друга есть клуб, там можно неплохо заработать и не придется продавать душу. Танцевать умеешь?

– Да… С детства занимаюсь бальными танцами. Это стрип-клуб? – я рассматриваю визитку. – Мне нужно будет танцевать с шестом?

– Это проблема?

– Нет… Если меня не будут трогать. – опускаю лицо, вспоминая тех козлов, что вывезли меня за город и пытались изнасиловать. Это было самое жуткое, что со мной могло произойти. Мне чудом удалось выжить.

Ничего бы этого не случилось, если бы мне не нужны были деньги. Моему отцу нужна операция, времени очень мало, а я ума не приложу, где достать такую сумму. К тому же, мне нечем платить за универ. Из-за многочисленных прогулов, мне отменили стипендию. Пока мне приходилось ухаживать за отцом и возить его в больницу, совершенно не было времени ходить на занятия.

Наконец, мы доезжаем до места, и толстяк протягивает мне бумажку с номером. Видимо, это номер его телефона.

– Если потребуется моя помощь – звони. Чем смогу, помогу. Только не бойся, я не собираюсь «подбивать к тебе клинья», у меня есть семья.

Эти слова меня, вроде бы, успокаивают. Я выдыхаю.

– Спасибо вам огромное, мне очень приятно, мир не без добрых людей – благодарю толстяка, и он отправляется своей дорогой.

Дома меня встречает взволнованный отец:

– Черт, Виктор, ну где ты шляешься? Что на тебе опять надето? Снова взялся за старое?

– Пап, зачем ты встал? Ложись… Я в порядке, просто так получилось…

Снимаю туфли и переодеваюсь в домашнее. Хреново, что отец увидел меня в моем сценическом образе. Обычно я переодеваюсь в женщину так, чтобы он не видел. Ношу с собой пакет с одеждой и меняю образ в каком-нибудь общественном туалете.

– Зачем ты опять переодевался? Нравится, чтобы тебя все считали девчонкой? – отец сокрушенно качает головой и садится в кресло. – И за что мне все это?

– Пап, я пытался заработать денег, меня пригласили на корпоратив, им нужна была девушка для танцев на сцене. Я ведь часто подрабатывал этим.

– И много ты заработал, крутя задницей перед толпой извращенцев?

– Сегодня мне не повезло. – я опускаю лицо. – Меня ограбили…

Я замолкаю, чтобы не проболтаться. Сегодня случилось нечто жуткое во время моего выступления один из гостей попытался приставать ко мне, а после моего отказа словно взбесился. Когда я уже закончил работу и пошел переодеваться, чтобы ехать домой, двое амбалов схватили меня, выволокли из клуба и затолкали в машину.

Мужчина, которому я отказал в клубе, и еще какой-то придурок, оставшейся неизвестным, надели мне мешок на голову и вывезли в лес. Сколько бы я не бился руками и не кричал, все было бесполезно.

Когда силы стали медленно покидать меня, а на руках появились покраснения, я обреченно сдался. Когда меня выволокли из машины, я услышал рядом голоса, как минимум, четырех разных мужчин.

Где-то дальше раздавались еще приглушенные мужские голоса, а я от страха не мог вымолвить ни слова.

– Где ты взял такую шикарную цыпочку? – спросил один из мужчин.

– Танцовщица с корпоратива. Строптивая сучка, я сразу понял, что хочу ее трахнуть! – отозвался ублюдок, из-за которого меня похитили.

Я напрягся. Вот сейчас они увидят, что я не девочка и что будет? В лучшем случае, они меня просто изобьют…

Дальше все было как в жутком кошмаре. Не снимая мешка с моей головы, мне задрали юбку и…

Дальше я получил удар в живот. Такой сильный, что не смог устоять на ногах и упал на землю, больно ударившись. Руки по-прежнему были связаны, и я не мог себя защитить никоем образом.

Все происходящее – это сущий бред, в который я не хотел верить. В голове не укладывалось, как можно вот так просто похитить живого человека и пытаться его изнасиловать? Это дикость! Такое может происходить разве что в кино, но никак не в реальной жизни.

– Это мужик! Тьфу, мать его, это долбанный транс! – меня снова пнули в живот.

– Вот мразь! Бабой захотел стать? – закричал кто-то мне в ухо. – Отвечай, гнида! Надоело быть мужиком?

Я молчал, жадно хватая воздух ртом. Что я мог сказать? Что я не транс, а переодеваюсь, чтобы заработать бабла? Кто мне поверит? Да и сложно было соображать, адская боль разрывала меня изнутри.

– Вот сука, обломал, так обломал! – сокрушался главный виновник торжества. – Я же теперь не смогу нормально на баб смотреть, буду постоянно думать, что там может быть подстава!

– Может, грохнем эту мразь? Одной гнидой будет меньше? – неуверенно предложил кто-то.

– Не надо! Мне не хватало еще расхлебывать говно из-за этого ушлепка. Никому ни слова про этот случай!

После этого меня снова несколько раз ударили, а потом я отрубился. Очнулся уже с развязанными руками и без мешка на голове. Все тело болело, но мне удалось встать.

Я попробовал оставить жалость к себе и боль позади и начать рассуждать трезво. Отец всегда говорил, что нужно научиться затыкать страх и панику и включать голову. Тогда что-то может выйти толковое.

Но даже если откинуть страх и тревогу, поселившиеся внутри меня, то картина тоже получается не радужная: меня увезли в неизвестном направлении, я даже не могу понять, в каком месте нахожусь; меня хотели изнасиловать! Использовать, словно я какая-то вещь!

Неслышными шагами я отправился в ванную. Немного умылся горячей водой, налил кофе и выпил кружку залпом.

Все, что произошло со мной, стояло картинкой у меня перед глазами. Укутавшись в двойное одеяло, я быстро отключился.

До утра меня мучили кошмары. Снились эти ублюдки, которые так жестоко избили и бросили меня умирать на холоде. Я снова ощущал, будто они сильно избивают меня, потом один из них хватает нож… В тот момент, я думал, что от меня не останется живого места.