— Только не умирай! — воскликнула она. Мод металась в бреду, и Эмили силой пыталась влить микстуру в пересохший рот.

Алиса пришла к Соперам и застала там Эмили.

— Ты бы себя поберегла, — встревожилась она. — Если заболеешь, что с ребенком станет?

— Я не могу оставить их умирать, Алиса. Если мои травы помогают, значит, я должна что-то делать.

— С другой стороны, если что-то случится с ребенком, может, это и не так плохо, — решила Алиса. — Для тебя это к лучшему, но…

— Нет! — крикнула Эмили. — С ним ничего не случится! Я не позволю!

— Ну тогда за больными ухаживать буду я, — сказала Алиса. — По мне-то никто скучать не станет, если что. — Она усмехнулась.

— Я буду скучать. Ты мне как старшая сестра.

— Тогда брысь! — Алиса отодвинула ее в сторону, но Эмили заметила, что та тронута.

Она только-только дошла до своего домика, мечтая вытянуть ноги перед огнем, и тут увидела, как по обледеневшей дорожке бежит викарий. Он помахал ей рукой.

— Приходите немедленно! — крикнул он, тяжело дыша. — Моей жене совсем плохо, я боюсь, она не выживет.

Эмили заколебалась. Злые слова миссис Бингли до сих пор звенели у нее в ушах. Как просто будет отказаться. Но вместо этого она вошла в дом, взяла еще настоя и вышла обратно.

К концу недели три четверти жителей Баксли-Кросс подхватили инфлюэнцу. Эмили держалась подальше от большого дома, надеясь, что болезнь пощадит леди Чарльтон. Она снова и снова готовила лекарство, и они с Алисой ходили от дома к дому. К концу месяца болезнь сдалась. Не умер никто.

— Удивительно! — объявил врач, который наконец пробрался через снежные завалы. — Здесь, должно быть, так холодно и сыро, что даже инфлюэнца не выжила.

У Эмили было тепло на душе. Она думала, что помогла всем, что люди выжили благодаря ей. Она вдруг осознала иронию ситуации. Она хотела стать медицинской сестрой, как и Кларисса, но ей отказали. А теперь ее навыки травницы спасли деревню. Кларисса будет впечатлена. Эмили написала ей письмо.

Я понимаю, что здесь у нас и вполовину не так ужасно, как у тебя в Лондоне, но я уверена, что некоторых спасло мое лекарство. Я прилагаю рецепт на случай, если кто-то из врачей захочет на него взглянуть.

К концу недели она получила ответ из Лондона, написанный незнакомой рукой.

Мэм,

Я не знаю вашей фамилии, поскольку вы всегда подписывались просто «Эмили». Я — сестра-хозяйка Королевской больницы в Лондоне. С сожалением сообщаю вам, что медицинская сестра Кларисса Гамильтон скончалась от осложнений, вызванных инфлюэнцей, две недели назад. Это была храбрая молодая женщина, которая без устали работала в ужаснейших трущобах Ист-Энда и отдала свою жизнь другим. Прилагаю адрес ее семьи на случай, если вы захотите принести им свои соболезнования.

Эмили долго смотрела на лист бумаги, как будто надеялась, что текст изменится.

— Только не Кларисса! — плакала она. — Это несправедливо!

Кларисса, сильная, бесстрашная Кларисса. Кларисса, которая еще в школе любила рисковать и убегала через окно спальни, чтобы покурить за старой колокольней. Которая каждый день рисковала жизнью во Франции. Она умерла на родной земле, когда война уже закончилась. Это было жестоко.

— Я не могу поверить, что больше ее не увижу, — сказала Эмили леди Чарльтон, изо всех сил стараясь не плакать.

— Я чувствовала то же самое, когда умер Генри. И когда умер Джеймс. Тут ничего не поделаешь. Жизнь несправедлива. Вы переживете это, как пережили смерть своего возлюбленного капитана, но эти раны излечит только время, да и то не до конца. Нам придется жить с тем, что у нас осталось, и ценить тех, кто еще жив.

Эмили хотела сказать, что у нее не осталось никого, но промолчала. Теперь у нее не было выбора. Ей придется жить в маленьком коттедже в Баксли-Кросс, нравится ли ей это или нет.

Она сидела одна, не желая вступать в вежливые разговоры, когда в дверь постучали. «Только бы никто снова не заболел, только не инфлюэнца!» — взмолилась она про себя. Открыв дверь, Эмили увидела нескольких человек. У кого-то был фонарь. Они походили на рождественских славильщиков, вот только Рождество уже миновало.

Вперед выступила миссис Сопер.

— Мы пришли поблагодарить вас, Эмили, — произнесла она. — Мы же можем звать вас по имени? Вы теперь одна из нас.

Девушка посмотрела на них.

— Рада была помочь. Хорошо, что мое лекарство подействовало.

— Вы рисковали собой ради чужих людей, — сказала миссис Сопер. — Ни я, ни моя семья без вас не выжили бы. Мы все знаем, что вы скоро ожидаете… Мы приготовим для него приданое. У вас должно быть все необходимое.

— У меня осталась коляска от Лиззи, — добавила миссис Ходжсон. — Спасибо вам огромное! Вы сотворили чудо!

— Не знаю, что и сказать… — Эмили чуть не плакала. — Вы не хотите войти? Места тут немного, но я приготовлю чай.

— Чай? — раздался голос Нелл Лейси. — У нас с собой виски! Выпьем за победу над этой чертовой инфлюэнцей.

Вечером Эмили лежала в постели рядом с Тенью и думала, что наконец нашла место, где ей рады.

ГЛАВА XXXVII

В Баксли-Кросс пришла весна. На склоне холма зацвели подснежники, потом крокусы, и на конец лужайка вокруг Баксли-хауса покрылась нарциссами. В садике Эмили появились новые листья и первые цветы. Она опознала по травнику еще несколько растений, собрала их, высушила и аккуратно подписала. Теперь Эмили ходила на собрания Женского института. Однажды, когда им читали лекцию о том, как варить джем из лесных ягод, одна из женщин с фермы сказала:

— Это, конечно, чудесно, уметь варить джем, но как мы будем покупать сахар? Вот бы что рассказали.

— И правда, — поддержала ее другая, — мой муж домой не вернется. И как мне жить на вдовью пенсию?

— Пусть Эмили варит свое чудесное зелье и продает, если вдруг испанка снова появится, — предложила миссис Сопер. — Наверняка оно и от остального помогает, от ветрянки например.

— Я не могу, миссис Сопер. — Эмили покачала головой. — Я не врач. Наверное, продавать лекарства незаконно.

— А если крем для рук? — подала голос Алиса. — С моими руками он чудо сотворил.

— И то сказать, — согласилась Нелл Лейси, — я его тоже пробовала, он хороший и пахнет приятно.

— Для его изготовления нужны пчелиный воск и маленькие баночки, — заметила Эмили, чувствуя, что ей самой это интересно, — и я не знаю, хватит ли лаванды в моем садике.

— У меня за домом сколько хочешь лаванды, — радостно сообщила одна из женщин. — А в саду леди Чарльтон растет вообще все, что угодно, включая розы. Кроме того, собирать цветы и травы можем мы, вы нам только покажите, мисс Эмили, что к чему, и мы вам поможем. Наши дартмурские сливки будут продаваться во всех дорогих магазинах.

Эмили чувствовала, как им хочется чего-то добиться, видела надежду в их глазах.

— Давайте попробуем. — сказала она. — Если получится хорошо, сделаем еще и крем для лица, и лосьон. Цветов летом будет много.

Мистера Паттерсона тоже обрадовала идея.

— Теперь у меня будет стимул поставить новые ульи, — заявил он.

Они с Эмили встречались раз в неделю, и никто больше не видел в этом повода для сплетен. Девушке нравилось его общество — они обсуждали книги и ее травяные средства. Однажды вечером, собираясь уходить, она почувствовала, что он занервничал, но не поняла, в чем дело. Он откашлялся и произнес:

— Моя дорогая Эмили, я в курсе, что у вас скоро появится ребенок, и мне известна правда о ваших… обстоятельствах. Миссис Бингли недавно рассказала мне о них, надеясь испортить нашу с вами дружбу. Я знаю, что вы не вдова… — Он замолчал.

Эмили подумала, что, вероятно, он больше не хочет иметь с ней дела.

— Я много лет был убежденным холостяком, — снова заговорил он, — и я значительно старше вас. Но, возможно, вы все-таки сможете выйти за меня замуж, чтобы ребенок родился в законном браке. Я знаю, как тяжело придется малышу без отца и без имени. Меня нельзя назвать хорошей партией, — слегка улыбнулся он, — но я не без средств и думаю, что этот домик — довольно уютное убежище. Я сумею позаботиться о вас обоих. Мне кажется, что вам нравится наша деревня, и вас здесь любят и уважают. Полагаю, такая жизнь не сделает вас несчастной.