Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– И в чем суть этих поправок? – корреспондент первого канала едва ли не зевал, глядя на депутатку.

– Теперь любой ролик и даже текстовый материал блоггера-миллионника должен предварительно согласовываться с роскомнадзором. Без этого он не может быть опубликован.

– А если РКН его не пропустит?

– В этом случае у человека всегда будет возможность опротестовать это решение в суде. Мы же живем в демократическом государстве.

– Приветствую, – напротив за столик приземлился помощник Немова.

– Достал?

– Ну и задачки ты мне задаешь, начальник. Пол города обегал, – Шмурнов поставил потертый ноутбук на столик, едва не опрокинув чашку с кофе.

– Давай посмотрим, что там.

– Давай. Не терпится прям.

Дряхлый «самсунг» затарахтел, завыл, как самолет на взлетной полосе, и на экране открылся единственный вордовский файл из единственной папки.

«Если вы читаете это письмо, то мне скорее всего «стерли» память, или меня уже просто нет в живых. В ином случае я просто не стал бы делиться с вами этой бесценной информацией, ибо совсем нет уверенности, что попадет она к вам в тот момент, когда вы сумеете ей правильно распорядиться. А теперь, прежде чем перейти на следующий лист, снимите свои смарт-линзы. Иначе информация станет достоянием чужих глаз.»

– Тебе этот текст не показался слишком пафосным? – детектив посмотрел на своего помощника.

– Да нет, вроде, – пожал плечами Шмурнов.

– А мне показался. Ну снимаем линзы.

Второй лист начинался с длинного списка адресов сотрудников команды главного оппозиционера. За ним второй, короткий – счета в разных банках.

– Вот это подарок! – Леша едва не подпрыгнул на стуле.

– Давай сделаем пару копий, и смотри, чтобы никаких «облаков». Только на флешки. И с ноута потом не забудь стереть.

– Понял. Могу пойти в антикварный магазин и купить для тебя даже пару CD- дисков.

– Лучше распечатай все это на бумаге, юморист. И подумай, куда все это припрятать. В офисе теперь такие вещи хранить нельзя.

– Ясное дело, – Алексей захлопнул ноут, – в офисе я, кстати, с утра прибрался. На первый взгляд там ничего не пропало.

Яркие цвета и громкие звуки утонули за стеной дождя, отгородившей мегаполис от вечно спешащих куда-то людей. Он приземлил полицейские дроны, ослепил камеры и смел попрошаек с проспектов под эстакады и в подземку. Караван беспилотных такси выстроился на километры вперед, а море зонтов постепенно расплескалось по второстепенным улицам и переулкам. Час пик растворился в сумерках, распихав последних пассажиров по поездам метро, трамваям и автобусам. Немов поднял воротник плаща, поправил свою широкополую шляпу и покинул уютный салон такси, ставшего частью гигантской бело-желтой гусеницы, попавшей в тиски огромной пробки. На метро, пожалуй, будет быстрее.

Никто не может со сто процентной вероятностью предсказать, что будет с ним завтра. Даже мадам Ву видит будущее в общих чертах, которые еще надо суметь истолковать.

Никто не сможет предугадать, как себя поведет тот или иной человек в какой-то ситуации. Даже соц. корректор дает лишь варианты ответов для наиболее вероятного исхода разговора.

И уж тем более никто не сможет по нынешней жизни воскликнуть: – «я знал, я знал!», увидев, как хозяин кофе-шопа, разбирает вывеску на латинице и монтирует на ее место кирилическое «кофейня». Хотя кто и кого тут хочет обмануть? Конечно борьба с англицизмами, покинув спортивные каналы и новостные сайты, рано или поздно добралась бы и сюда.

– Кофейня – это место, где разливают готовый кофе, а если я продаю его молотый и в зернах и запечатанный в банках на вынос, что я должен написать? – попытался втолковать хозяин облезлому рыжему псу, пока его напарник прикручивал «Я» над входом в заведение. Неблагодарная аудитория, почесав за ухом, скрылась за мусорным бачком, так и не дождавшись подачки, а Немов пересек улицу и подошел к подъезду.

– Ты посмотри опять лужа – не пройти, не проехать, – по пандусу, шумя сервоприводами недавно выданного в собесе дешевого китайского экзоскелета, спускалась пенсионерка с шестого этажа. Он спешила присоединиться к подружке, уже устроившейся на лавочке, едва просохшей после дождя.

– Сейчас я ее зафотаю и выложу в районном паблике, – старушка перестала жать на кнопки, вмонтированные в рукоятку управления экзоскелетом и достала старый громоздкий смартфон.

– Ты что, Николаевна? – прохрипела динамиком имплантированных связок ее подруга, – какой паблик? Какие фоты? Ты что в базу экстремистов попасть хочешь? Это же критика власти. Ты что оппозиционерша?

– Боже упаси, – пролепетала пенсионерка, – я так просто.

– Гляди, Николаевна, отключат тебе твои ходули оттуда, – подружка ткнула указательным пальцем вверх, как раз туда, где пролетал дрон императорской гвардии, – а потом реформинг сделают, а мы с тобой еще конец девятнадцатого сезона «сватов» не обсудили. Придется тогда смотреть тебе все сначала.

– Доброе утро. Сегодня двадцать восьмое сентября две тысячи двадцать восьмого года. Московское время: семь часов двадцать две минуты. Температура на улице плюс семь градусов. Температура дома плюс двадцать четыре градуса. Тёплый пол включён на минимальный режим, озонирование откалибровано, светофильтры на окнах в режиме «пасмурно». Сегодня умеренно дождливый день, с редкими порывами ветра. Как спалось?

– Спасибо, Регина, спалось нормально.

– Давление, температура, сатурация, пульс в норме. Не желаете взбодриться кофе? – в голосе Регины Немову почудились какие-то нотки сочувствия. Хотя настройщик предупреждал его, что со временем будет формироваться привязанность к программе и можно начать наделять администратора умного дома человеческими чертами. В этом случае рекомендуется загрузить иной типаж из каталога с оффсайта. Например, сменить женский голос на мужской. Но Немов пока не хотел этого делать. Он взял выскочившую из машины чашку и направился к дивану, поближе к телеголографу.

– Как вы считаете, уважаемый эксперт, дотации социально незащищенным слоям населения должны влиять на социальный рейтинг их представителей или нет? – излучающий респектабельность журналист улыбнулся щупленькому мужичку в очках, сидящему по левую руку от него.

– На неделе приобрел целый этаж в небоскребе «империя», вот и довольный такой, – по правую руку от ведущего программы уселся «ноунейм» без лица под капюшоном. Детектив незаметно включил видеорегистратор. Конечно люди за столом не могли видеть хакера, но у Немова они все втроем сидели за одним столом и дай Бог, это все останется в записи.

– Зависть – недостойное чувство. у «совести» его не должно быть. Даже у цифровой, – Андрей отхлебнул кофе. – Журналист наверняка честно заработал и может себе позволить…

– Если начал свою трудовую деятельность в журнале «Современник» у Пушкина в тысяча восемьсот тридцатом году, – перебила Немова «цифровая совесть», – и он не журналист. Журналистики у нас нет уже много лет как. Остались одни пропагандисты.

– Ты, конечно, знаешь, о чем говоришь? – усмехнулся Немов.

– Смотри, – фигура незнакомца наклонилась над ведущим и извлекла у того из нагрудного кармана листок, тотчас увеличившийся в смартлинзах у детектива, – годовой доход пропагандиста и его супруги, промывающей мозги обывателям на этом же канале по вечерам, в сумме миллион рукоинов, – сверкая двоичным кодом виртуальная фигура хакера извлекла из другого кармана, ведущего договор купли-продажи, – а недвижимости эта чета прикупила на двести миллионов крипторублей. Прикольно да?

– Не мешай мне смотреть сюжет, – детектив обернулся в сторону кухни, – Регина, еще чашечку кофе.

– Конечно социальный рейтинг не панацея, – эксперт тем временем поправил сползающие с носа очки, – но он дает стимул людям выбраться со дна. Чем больше рейтинг, тем больше возможностей. И все автоматизировано. Никаких протекций и махинаций, чтобы там не говорили адепты главного оппо…

– Расскажите о преимуществах высокого рейтинга. Что-то новенькое появилось? – перебил очкарика ведущий. Уже давно на телевидении было запрещено называть главного экстремиста и его пособников по имени.

12
{"b":"789750","o":1}