Затаив дыхание, я захожу внутрь следом за магистром.

– Ничего себе, – произносит удивленный инквизитор (я удивлен не меньше), – какой вы, оказывается, скромный человек.

Что? Как? Мы зашли в небольшую комнату с письменным столом, всего парой книжных шкафов и кроватью. Адель улыбается. Божий каратель терпеливо осматривает полки и берет оттуда парочку книжек.

– У вас, кажется все хорошо, но вот эти тома я, пожалуй, возьму на дополнительную проверку.

– Дело твое, но я рассчитываю, что инквизиция вернет мне эти бесценные гримуары.

– Знаете, господин Мастарна, что-то вы слишком дерзко разговариваете с представителем Святой Церкви Элеоса и Инквизиции.

– Не более дерзко, чем вы вторглись в обитель нашего ордена и начали тут все громить.

– Вы ходите по тонкому льду, прощайте, – с этими словами инквизитор покидает кабинет.

– Я начал переживать, что он никогда не уйдет, – с улыбкой говорит Адель Мастарна, повернувшись ко мне.

– Мы действительно ходим по тонкому льду, учитель. Что если они узнают о вашем обмане? Это же иллюзия, если я не ошибаюсь. Скажите, там, за занавесом обмана, действительно есть запрещенные книги.

– Думаю, Йота, их список пополняется так быстро, что мы не можем этого знать наверняка. Хм, неприятная история вышла.

– Как глупо обвинять в случившемся нас. Инквизиции просто нужен был повод промуштровать нас лишний раз. Если бы они действительно подозревали нас в хищении, тут бы камня на камне не осталось.

– Именно, ну ничего, скоро мы покинем город и будем дышать свободнее…

– Так это правда, что нас отправляют в экспедицию?

– Абсолютно, Великий шторм, который, как ты знаешь, мешает дальним плаваньям, внезапно отступил, открыв нам возможность исследовать новые земли. Я хочу, чтобы ты приготовил необходимые приборы. Остальным я раздам указания после ужина.

Откланявшись, спускаюсь вниз. Выкрутились. Все прошло быстрее и лучше, чем предполагалось раннее. Возможно, в этом большая заслуга Аделя. Одному Элеосу известно, сколько таких иллюзий он расставил в крепости. Смешно, ведь причина, по которой мы отправимся в увлекательную экспедицию, и причина, по которой нас сейчас обыскали и принизили, как могли, одна и та же. Интересные вещи открываются разуму человека, когда он начинает искать причинно-следственные связи. Несколько дней назад из экспедиции вернулся корабль «Несущий зарю». Он вернулся один, хотя в плаванье было отправлено пять кораблей. Мы долго ждали этого возвращения. По расчетам, «Несущий зарю» должен был прибыть в Солистеррас полгода назад. Его нашли выброшенным на мель в километрах тринадцати от города. Пришлось звать на помощь друидов из ордена «Повелители шторма». В который раз наша родина прибегает к помощи язычников, которых так люто презирает, почти так же люто, как нас. Корабль перенаправили прямо в порт Солистеррас, там он выглядел одиноким и маленьким на фоне невероятных кораблей, что за последние годы покинули верфи Империи Ваала.

На корабле был только один живой матрос, да и тот привязан к мачте. Палуба и трюм были занесены песком, что создавало еще большую атмосферу таинственности. В рубке капитана был найден сундук, внутри которого лежал тот злосчастный предмет…

В порту «Несущего зарю» встречал инквизитор, как его там, кажется, Винтеборн (сирота, судя по фамилии). Что еще инквизитор обнаружил на корабле, и что случилось с единственным выжившим матросом, неизвестно. Предмет, который, по словам Аделя выглядел, как лучистый кристалл «необычной» формы перенаправили в университет Святой Софии. Это прекрасное здание, построенное в старом имперском стиле, стоит прямо напротив нас. Многие его выпускники сейчас являются почетными рыцарями Искателей Истины. Мы называем себя рыцарями, хотя нас от них отличает слишком многое. Мы не носим сияющих доспехов, не приносим обеты и явно не восседаем на лошадях, у нас конницы вообще нет. Единственное, что остается в нас от рыцарей – дворянский титул.

Артефакт доставили в институт и поместили в палаты магистра просвещения. Тогда-то заварушка и началась. Дело в том, что предмет сильно действовал на людей, чувствительных к течениям эфира. Встает вопрос: что с ним делать? Университет не желает отдавать его, Дэедэлус, магистр просвещения, хочет сам изучать кристалл. Тут вмешиваемся мы: Адель Мастарна, взглянув на кристалл, понял, что изучать его должны мы, после чего потребовал, чтобы кристалл переправили к нам. Действительно, у нас больше оборудования, знаний и людей.

Убеждать магистра просвещения пришли трое: Великий магистр, я и Слейтер. Его палата была обставлена мебелью из красного дерева, на стене висел старый гобелен. Воздух был пропитан запахом табака. На его письменном столе покоился Deus Volumen, святая книга Элеоса.

– Табаку? – спросил нас магистр.

– Не откажусь, – ответил Слейтер. Он – любитель табака. Мы с Аделем вежливо отказываемся.

– Я уже говорил, – заводит Дэедэлус старую песню, – если бы артефакт доверили изучать вам, его бы вам и доставили. Раз уж такую находку предоставили мне, то и право изучать – мое.

– А вы не подумали, – начинаю я с иронией, – что вам его просто дали на хранение? Чтоб безопаснее?

– Ведь лучше дать такую редкую вещицу на хранение лояльному человеку, – подхватывает Слейтер, – который ничего не сможет с ней сделать.

Магистр просвещения краснеет, как рак. Привыкший к тому, что бедные студенты пресмыкаются перед ним, он не может терпеть такой дерзости. Малейшая колкость может выбить его из колии.

– В конце концов, – завершает наш выпад Адель совершенно спокойным голосом, – нет никаких предписаний и приказов о том, что артефакт должен оставаться у вас. Да и будет лучше, если его изучат профессионалы в области тайных искусств.

– Нет, нет и еще раз нет! Господин инквизитор передал его мне и точка!

Лицо нашего магистра помрачнело. Я знал, что он всего лишь решил произвести необходимый эффект.

– Скажите, господин Дэедэлус, – он говорил полушепотом, – вам самим не страшно владеть кристаллом? Даже здесь я чувствую его силу, хотя вы его спрятали за семью замками в крипте под этой комнатой. Я ведь прав, он там?

Красный цвет лица сменился на мертвенно бледный.

– Как вы…

– Узнал? Нет, я его чувствую, мир вокруг резонирует и искажается, но вам этого не понять. Хотя, вы могли бы косвенно ощутить его силу. Скажем, во сне, когда стеклянная стена нашего сознания становится особенно тонкой, и через неё может пробиться почти что угодно. Может, вы слышите крики по ночам? Или, закрывши глаза, под веками вы видите образы, размытые искаженные в агонии лица? Если бы вы изучали тайны вселенной так же, как мы, вы бы ощущали это сильнее. Мы, Искатели Истины годами ограняем линзу восприятия нашего сознания. Если вы, магистр, начнете изучение кристалла самостоятельно, через ваш твердый лоб сможет пробиться кое-что страшней легких видений.

Еще немного, и у Дэедэлуса прихватило бы сердце. Благо, Адель вовремя остановился, эффект был достигнут. Сказанное Аделем было правдой. Любой человек, посвятивший свою жизнь изучению арканы, ощущает мир по-другому. В кабинете мы со Слейтером чувствовали себя неловко из-за поля, создаваемого кристаллом. Наш магистр ощущает это в разы сильнее нас, а мы – в разы сильнее Даедэлуса. Перед нашими глазами временами проплывали черно-белые видения, что странно, магия обычно окрашивает все. Таким видениям верить не стоит. Сила кристалла попросту вызывает у нас в головах спонтанные образы. По крайней мере, мы привыкли так думать. Маги постоянно подвергают свою психику испытаниям. Я уж не говорю про тех, кто, вопреки закону, сходит с предназначенной нам тропы изучения, опускаясь во тьму. Тем временем, наш побледневший собеседник заговорил:

– Так вы думаете, что все это вызвано артефактом?

– Ни секунды не сомневаюсь в этом. Если бы я допустил неточность, господин Слейтер, почетный выпускник вашего университета, поправил меня.

– Боже, я и не думал, что в науке таится такая опасность для здоровья, – он смотрит в окно, – а ученики? Как думаете, на них действует сила кристалла?