С дедом Степаном они практически сроднились и ночами, сидя за чаем, вспоминали, какая жизнь была ТАМ. И что, они нашли здесь. Николай по собственным ощущениям не стремился вернуться назад, даже вероятное наличие радиационного излучения в деревне, уже не пугало его. Он просто перестал обращать внимание на этот фактор. Так легче было жить.

Общаясь со стариком, Николай узнал, что их деревня, находится километрах в двадцати от границы зоны отчуждения. Но, пробраться за эту границу, было очень сложно. По словам тех людей, что приходили в деревню жить, спустя некоторое время после аварии, вся граница состояла из тройного ряда колючей проволоки. На шоссейных дорогах стояли блокпосты, сидевшие на них военные, стреляли без предупреждения, во всех, кто приближался с обеих сторон блокпостов. Теоретически, можно было выйти за периметр, пробраться лесами, но опять же, надо знать направление выхода. Идти напролом, было бы самоубийством. Дед рассказал ему, как можно жить, на этой проклятой территории.

Днем, можно ходить, но желательно иметь с собой топор или еще что-нибудь увесистое, собаки, в деревне и ее окрестностях, совсем одичали и чувствовали себя вольготно. Человек для них, уже не был другом, а только лишь добычей. Случай с Николаем на ферме, говорил об этом красноречиво. По ночам, бродить по деревне, совсем нежелательно. Помимо, обычных псов, могли наведаться и волки. Кошки, кроме той, что жила с дедом, либо все разбежались, либо их съели собаки. Мыши в доме Николая, да и во всех остальных, бегали, ничего не боясь, и грызли все, что хотели. Теперь кошка деда Степана, жила на два дома. Одна кошка, конечно, не могла справиться с засильем мышей, но теперь с ней, можно было хотя – бы по ночам спать спокойно. Без кошки, мыши, ночью, бегали прямо по спящему Николаю. Временами, в деревню заходили кабаны, они любили порыться на бывших огородах. Одного из них дед и поймал в капкан, мясо которого, с картошкой ел Николай, в первый день встречи со стариком.

Кроме того, дед рассказал, как однажды, выйдя за водой, он, при свете луны, увидел на дороге, возле соседнего дома высокую сгорбленную фигуру. Фигура напоминала человека, только руки у нее были короткие и доходили только до пояса. Голова у этого, вроде бы человека, была вытянутой и напоминала дыню. При свете луны, дед больше ничего разглядеть не смог и забыв про воду, стараясь не шуметь, двинулся домой. Прокравшись к своей калитке, он оглянулся и увидел, что фигура двинулась к одному из домов, через дорогу. Через некоторое время оттуда, сначала донеслось остервенелое собачье рычание, сменившееся испуганным скулением и визгом. Затем наступила тишина. На следующее утро дед, вооружившись топором, сходил туда, но, кроме примятой травы и следов борьбы, ничего не нашел. Кто это был, или что это было, старик не знал. Он предположил, что это мог быть, человек, одичавший до такой степени, что уже питался собаками. Но, почему не было нигде крови, и почему собака испугалась его, было непонятно. В общем, остались одни догадки и предположения.

По совету деда, Николай обшарил все дома сверху донизу и в одном из них нашел железный ящик, похожий на сейф. Взломав его, он обнаружил старую, видавшую виды двустволку. Там же находились снаряженные патроны, порох в банке из-под кофе, крупная дробь и пыжи. В сумке, лежавшей там же, был станок для набивки патронов. В доме также была большая подшивка журналов об охоте. Мысленно сказав спасибо, бывшему хозяину этого богатства, он сообщил о находке деду Степану.

Поскольку оба никогда, не владели оружием, Николай, начал читать охотничьи журналы, в надежде найти какие-нибудь руководства по снаряжение патронов и обращению с охотничьим ружьем. По прошествии нескольких дней он уже умел снаряжать патроны и, разобрав оружие, привел его в надлежащий вид. Теперь, помимо зверья, надо было опасаться еще неизвестно кого, но, гораздо более опасного.

Исследуя дома в деревне, особенно тщательно те, в которых были гаражи, он нашел потрепанный атлас автомобильных дорог. Вместе с ним, в ящике стола, в картонной коробочке, Николай обнаружил хорошо сохранившийся компас, эта находка очень обрадовала его. За последним домом, он пошел, вдоль левой стороны дороги, ведущей из деревни, раздвигая палкой заросли, начал что-то искать. Метров через двадцать он радостно вскрикнул, покопался в траве, и вытащил табличку. Это был указатель населенного пункта. На нем было написано название этой деревни – Ольховка. Поделившись своей находкой с дедом Степаном и тщательно изучив атлас, Николай обратил внимание, что на нем указаны даже фермы и водонапорные башни. Сопоставив все это, а также взяв на заметку изгибы дороги, ведущей в деревню и из нее, он определил, где именно на карте, находится их деревня.

Все взвесив, прикинув свои возможности и посоветовавшись со стариком, Николай решил сходить в соседнюю деревню. Она находилась на расстоянии семнадцати километров от их Ольховки. Если идти по дороге – это легче, несмотря на то, что она заросла травой и деревьями, но, это долго. Если пробираться через лес – то, путь сложнее, но, короче. Сообразуясь со своими силами, Николай, решил продвигаться через лес. В ориентировании на местности он был не очень силен, но, теперь, имея компас, карту и зная, где находятся стороны света, было проще идти в выбранном направлении.

Чтобы достичь желанной точки, нужно было пройти поле, которое начиналось за деревней, дальше надо пройти через лес, затем начиналось болото, за ним вновь поле и будет соседняя деревня – Кочнево. Прошло много времени, со времен аварии на ЧАЭС и отсутствие людей сыграло свою роль в изменении ландшафта. Поскольку природа не терпит пустоты, то и болото вполне могло или зарасти, или стать вообще непроходимым, то же самое обстояло и со всем остальным. Обычных лесных обитателей, Николай не боялся. Но странный, если не сказать страшный, ночной посетитель, которого видел дед Степан, не выходил из ума. Николай, высказал деду предположение, что это был, либо человек с увечьями рук, либо это было нечто необъяснимое, вплоть до инопланетян или опытов с людьми. В последнее, верить совсем не хотелось. Но, так как, это нечто уже было здесь, то оно может еще вернуться. Именно поэтому, Николай и решился идти в это путешествие, надеясь найти людей.

Поскольку путь был неблизкий, он взял с собой рюкзак. В него сложил провизию, запасной комплект нательного белья и два коробка спичек. Спички Николай нашел в соседнем доме и очень их берег. Все это разложил по разным целлофановым пакетам и плотно их завязал. Эти манипуляции он проделал, на случай, если вдруг провалится в болото или попадет под сильный дождь. Взяв с собой топор и нож, и памятуя о жутком, ночном госте захватил ружье. Накрутив максимальное количество патронов, десяток вставил в патронташ, остальные сложил в рюкзак, также упаковав в пакет. Компас был, любовно завернут в тряпицу и упрятан во внутренний карман куртки.

Накануне, перед походом, Николай сходил к старику. Тот при виде гостя поставил чайник, за разговором они просидели весь вечер, обсуждая маршрут. Дед очень хотел идти вместе, но, понимал, что с его состоянием здоровья, будет только обузой. В последний месяц самочувствие его ухудшилось, очень болели ноги, кашель раздирал его нутро, все чаще. Неся ведро воды из колодца, несколько раз вставал, одышка душила его. Однажды кашляя, дед на платке увидел кровь, она была темной и густой. Он решил, ничего не говорить Николаю, думая, что тот может отказаться от задуманного похода. Попив чайку и все, обговорив, они попрощались. Рано утром, когда солнце только показалось из-за горизонта, Николай вышел из дома. Постояв немного, он, как бы расставаясь с деревней, сказал, «ну, я пошел». Выйдя через заднюю калитку, он поправил на плече ружье и двинулся через поле к лесу. Пройдя половину пути, Николай, услышал звук, от которого давно отвык. Это был гул моторов автомобилей и шел он с обоих концов деревни.