Его небольшая контора со старинными книжными шкафами вишневого цвета и внушительным столом, стоящим на широких фигурных ножках, занимала небольшую часть помещения. Другая часть была заставлена стройными рядами старинных книжных стеллажей, на которых были выставлены уникальные исторические фолианты, представляющие собой немалую ценность. Здесь были книги по истории архитектуры, живописи, музыки, этнографии и палеографии, а также по многим другим областям знаний. В конце помещения были выставлены книги в кожаных переплетах по истории Франции, включая наполеоновскую и революционную эпохи. Обладателями этих книг могли бы стать лишь весьма состоятельные в финансовом отношении люди.
Марен-Этьенн Шаравэ был не только известным издателем, но и научным писателем, палеографом и историком. Его перу принадлежит ряд монографий историко-литературного характера революционной и наполеоновской Франции. Он был сыном известного библиографа и знатока рукописей и автографов — Жака Шаравэ, который родился в семье ветерана египетского похода Наполеона I, так же занимавшегося книготорговлей и издательством. Жак Шаравэ работал сначала клерком в юридической конторе, затем судебным приставом в Лионе. Случайное приобретение нескольких интересных рукописей навело его на мысль специализировать торговлю рукописями и автографами, которые раннее изредка и бессистемно включались в каталоги книг, продаваемых на книжных рынках. Так с течением времени Жак Шаравэ стал известным экспертом в области палеографии и авторитетным оценщиком старинных и современных рукописей и автографов. Впоследствии вместе с братом Габриэлем он собрал большую и уникальную коллекцию редких книг, альбомов, журналов, брошюр, гравюр и рисунков по истории Франции, стал автором нескольких сборников. Дело Жака Шаравэ, после его смерти в 1867 году, с успехом продолжил его сын — Марен-Этьенн Шаравэ. Он как раз успел к тому времени завершить свое образование и получить звание ученого архивиста, что наверняка позволило ему успешно издать каталоги рукописей и автографов и совершить ряд удачных аукционных продаж. Продолжая издание своего отца «Любитель автографов», Марен-Этьенн с 1874 года стал издавать журнал «Обозрение исторических документов», где были представлены редкие и неизданные документы с примечаниями и пояснениями автора. Журнал этот, как чудо полиграфического искусства, пользовался особой популярностью среди историков, коллекционеров и экспертов в области рукописей и автографов.
В один из весенних парижских дней 1894 года перед домом № 3 по улице Фюрстенберг остановился фиакр, и на пороге издательства Этьена Шаравэ появился молодой элегантный человек, о чём известил звонкий дверной колокольчик. Это был не случайный посетитель, а иностранец из России, музыкальный критик и публицист — Василий Давидович Корганов, сотрудничавший в периодических изданиях Тифлиса, Москвы и Петербурга. Представившись хозяину издательства и предъявив рекомендательное письмо от композитора и профессора Петербургской академии Цезаря Антоновича Кюи, он изложил цель своего визита: его интересовали книги по истории музыкального искусства, а как коллекционера редких рукописей и автографов — книги и справочники по историческим документам. После короткого знакомства и непродолжительной беседы, Шаравэ обратил внимание на образованность и эрудицию молодого человека, а также на его хорошее владение французским языком. Шаравэ неплохо разбирался в людях, а стремление к знаниям и отношение к книгам было своеобразным камертоном, благодаря которому он понимал, что за человек перед ним.
А мы представим нашим читателям эту незаурядную личность, ибо с его именем связаны события, которые будут разворачиваться на страницах нашей книги. Родился он в Тифлисе в 1865 году в интеллигентной семье известного в городе юриста и судьи Давида Корганова, где чтили национальные традиции и с большим уважением относились к русской культуре. Семья увлекалась музыкой: отец играл на флейте, а мать — на фортепиано. От матери мальчик получил первые уроки игры на рояле, а в дальнейшем его педагогом был Э. Ф. Эпштейн, основатель школы фортепианной игры в Грузии. На формирование мировоззрения юноши несомненное влияние оказала и среда, в которой он воспитывался. Их дом всегда был полон творческих людей, и природная тяга Василия Корганова к искусству и литературе получила свое развитие.
Василий занимался музыкой в гимназии, а затем в училище. Теорию музыки ему преподавали Константин Михайлович Алиханов и Генарий Осипович Корганов, получившие европейское образование. Кстати, Генарий Корганов, однофамилец Василия Корганова, был одаренным музыкантом, отличным пианистом и композитором. Его концерты с огромным успехом проходили в Тифлисе, и о нем с восхищением отзывался Петр Ильич Чайковский.
Василию Корганову прочили будущее музыканта-исполнителя, а он, к всеобщему удивлению своих близких, уезжает в Петербург и поступает в Военно-инженерное училище. Трудно сказать, чем руководствовался молодой человек, проявивший музыкальные способности, поступая в военное училище, а не в музыкальное, но все сложилось для него как никогда удачно. Курс фортификации в училище вел преподаватель Цезарь Антонович Кюи, видный ученый в области военно-инженерного дела, генерал, профессор Петербургской Инженерной академии. Ему принадлежали учебники и книги по фортификации, он являлся в этой области одним из наиболее выдающихся авторитетов и даже преподавал фортификацию императору Николаю II. Его мать — литовка, отец — француз, бывший офицер Наполеоновской армии, оставшийся в России после войны 1812 года.
Но к великому удивлению Василия, его преподаватель, Цезарь Антонович, был также хорошо известен как композитор и музыкальный критик, член «Могучей кучки». Конечно, это был счастливый случай, и даже судьба, когда перед молодым студентом распахнулись двери в музыкальный мир Петербурга, что, без всякого сомнения, определило жизненный путь Василия Корганова. Именно при содействии Цезаря Антоновича Кюи он получает доступ в консерваторию, где углубляет свои знания, изучая музыкальную литературу, и получает возможность присутствовать на лекциях и концертах. В Петербурге Василий Корганов знакомится с выдающимся музыкантом Артуром Рубинштейном, изучает западноевропейскую и русскую классическую музыку, расширяет свои знания в сфере музыкальной теории и истории.
После окончания училища Василий Корганов поступает на военную службу, но продолжает совершенствовать свое музыкальное образование, начинает заниматься журналистикой, отсылая свои статьи и рецензии в редактируемый Ц. Кюи журнал «Музыкальное обозрение», а затем и в другие периодические издания Тифлиса, Москвы и Петербурга. В 1888 году в Тифлисе выходит его первая, но не последняя книга о Бетховене: «Жизнь и сочинения Людвига ван Бетховена», с которой началась коргановская бетховениана, не раз появляющаяся на его творческом пути и ставшая серьезным исследованием о знаменитом композиторе. Так началась музыкально-литературная деятельность Корганова, продолжавшаяся около полувека…
В Париже между Этьеном Шаравэ и Василием Коргановым складываются теплые и дружеские отношения, и Шаравэ предоставляет молодому человеку необходимую ему литературу, делает подборку по отдельным интересующим его вопросам. Василий Давидович становится постоянным посетителем этого книгоиздательства, где проводит многие часы напролет, а его услужливый хозяин постепенно вводит молодого человека в мир музыки и искусства, знакомит с известными музыкальными деятелями и парижскими коллекционерами.
Самая старинная церковь Парижа: Сен-Жермен-де-Пре. Это единственное сохранившееся здание некогда процветающего средневекового аббатства
