Потому что Борен не сможет выступить в качестве свидетеля. Сегодня человек по имени Курт Борен перестанет существовать. Он миновал несколько пролётов-перекрёстков, порой натыкаясь на рабочих, грубо расталкивая их, чтобы те не тормозили его. Слышал удивлённые и недовольные крики, маты, летящие ему в спину. А один раз путь пришёлся опасно близко к отряду военных, что прибыли делать проверку. Но во всём этом парень, не оборачиваясь, различал глуховатый стук о каменный пол чужих ботинок своего преследователя. Тот тоже, несмотря на самые различные факторы, не отставал. Всё равно терять нечего: в этот день рухнул весь незаконный сбыт на шахтах, работавший годами. И прикормленные люди будут крайне недовольны. Однако точнее сказать, что они будут в ярости. И как любое разъярённое животное — они попытаются достать обидчика. Просто дабы отомстить. Наконец парень очутился в безлюдном туннеле. Он эту неделю пустовал, так как был закрыл на проверку. Но Курт лихо перепрыгнул ограждение и поднажал. Осталось совсем чуть. Несколько поворотов, воздух уже обжигал лёгкие. И вот специально заготовленная, подпиленная балка. Парень специально подготовил всё так, чтобы сымитировать обвал. Борен запросил у Вербоуген взрывчатку, не сильную. Был совсем не удивлён, когда получил необходимое. Фитилём разжился сам, как и подпилил несущую опору свода. Туда же и впихнул заряд, с фитилём, который должен был давать ему секунд шесть, чтобы убраться от места за стенку. Это была самая смертельная часть его пути. На ходу парень нащупал кресало, чтобы выжечь целый всполох искр. Он уже опробовал этот метод, поэтому не сомневался, что с двух-трёх попыток фитиль займётся. Подбегая к нужному перекрытию, рискнул обернуться, чтобы увериться в достаточности времени. Панического страх оставался где-то на задворках сознания, логические мысли руководили действиями. Во всяком случае, враг был на расстоянии, а оценивать дистанцию точнее Курт себе не позволил. Выхватил огниво и специальный нож, поднёс их и выжег искру. Ничего. Второй раз. Фитиль зашипел, зафыркал дымом и горящими огоньками-точками. И Борен припустил ещё быстрее, слыша на этот раз за собой злой крик, слова, которых он не воспринимал. Мир сузился до шипения фитиля и манящего, спасительного поворота. Показалось, что сперва всё замерло, затем раздался взрыв. Не громкий, он затерялся в грохоте падающих, трескающихся пластов породы. Но вот знакомые вибрации и содрогание туннеля парень ощутил всем телом. Даже свернув в другой, тёмный туннель, он не остановился, а продолжил бежать, выжимая из себя максимум по скорости. Знал, что задуманный и спланированный обвал может развернуться на десятки метров больше. Преследователя камни вряд ли зацепили: мужчина же не дурак кидаться под подрыв. Скорее всего, повернул назад, спасая жизнь. Но на шум очень-очень быстро сбегутся. Кто-то может даже и без этого бежал за ними, заподозрив неладное. Полицейские среди прочих. То, что «его» труп найдут среди завалов, Курт тоже не особо сомневался, потому что ещё вчера проверяя приготовления, заметил, что-то похожее на тело, запиханное рядом в расщелине прямо под местом. Рассматривать и уж тем более подходить ближе не стал. Вербоуген тоже явно готовилась. Поэтому собственно проход, как и дюжина соседних, был перекрыт для всех. Ей это устроить было очень легко. Как и негласно поставить охрану у всех выходов на поверхность. У всех кроме одного потайного лаза, о котором он поведал женщине. Через него-то он сбежит. Этот обвал, сделавший ему заслон от угроз, точно так же надрезал его связь с прошлой жизнью. Теперь он сможет её разорвать. Он бежал, не чувствуя ног, позади осыпалась каменная крошка, клубами поднималась пыль. В этом беге смешались все эмоции, все воспоминания. Недолго это была целая лихорадка из чувств, затем выделились основные. Испытывая облегчение и дикую радость вперемешку с запоздалым испугом, Борен заметил, что стены и потолок сужаются. Но это было абсолютно нормальным. Этот туннель был не разработан, так как особых признаков обилия нужных ресурсов в нём не наблюдалось. Поэтому никто не работал над возведением полноценного коридора.
Скоро он уже не бежал, а шёл в наклонку. А после и вовсе протискивался меж выступов. Эти расщелины Курт знал. Отчасти потому что неплохо ориентировался в шахтах: в свободное время, когда ему надо было просто оказаться в нужное время в нужном месте, он плутал по путанице прорытых ходов. Просто из любопытства. А отчасти по долгу той второй негласной службы. Юноша без особых и непредвиденных препятствий вползал, соблюдая единственно верный, но каждый раз разный порядок действий. То боком, то ногами вперёд. Очень скоро путь стал выглядеть совсем уж непроходимым. Однако Борен продолжал ползти, то подтягиваться, то спускаться, пока не добрался до нужного места. В каменном мешке, где он смог опуститься на колени и перевести дух, впервые по-настоящему с того момента, как начался забег. Неверие, странное ощущение отрыва от реальности пульсировало в висках вместе с кровью, пока он из подсумка выуживал крюки, что одевались на ступни, когда надо было куда-то спуститься по стене или же подняться. Ему же надо было вверх, к тонкой расщелине, что чуть-чуть пропускала свет и в большей мере воздух. Достал специальные, шершавые перчатки, плотнее перетянул и прижал к телу сумку, чтобы та не мешалась. Застёжка крепилась на плече. Если всё же застрянет, просто отцепит её, в теории сможет даже зубами. Но в себе Курт не сомневался — и не в таких дырах лазал. От выдохнул и отвлёкся от разглядывания выступов и ниш. Глаза сами собой скользнули к той темноте, из которой он выполз. Чёрная, закрывающая видимость дальше чем на три метра. В этом укрытие всё было скорее серым из-за скудного освещения. Падавших вниз лучей было мало. Однако именно в такой тьме они несли в себе больше веса. Даже смутные силуэты выглядели достаточно чёткими. Туда назад, в черноту, права вернуться не было. Да и особого желания тоже, хоть и перспектива пешего броска зимой радовала не больше. Это была часть договорённости, плата за свободу. Ведь таким образом он действительно может удрать буквально ото всех, если захочет. Ну или сдохнет, замёрзнув насмерть. Это уж зависит от его желаний и сил. Парень потёр руками в перчатках о камни и пыль, чтобы увеличить цепляемость ещё на толику. Начал вставать, протискиваясь под уступом, и полез наверх. Мучительное, сложное и долгое восхождение. «Три точки опоры, всегда три», постоянно прокручивалось в голове. Этот «заговор» словно отгонял все прочие мысли, вопящие о том, что он пустил ту стабильность и жизнь, что у него были, под откос. Что он совершает глупое самоубийство, в очередной раз прогнувшись под чужую волю, не подумав своей головой. Не важно. Главное: лезть наверх. к свободе. Один раз Борен нашёл подходящий выступ, куда можно было практически сесть и отдохнуть. Половина пути уже была позади, и если он начнёт скользить вниз, то сломает себе больше половины костей. И будет долго умирать в мучениях. Но юноша не первый год работал на шахтах. Весь этот ужас, блуждающий около границ самоконтроля, не сковывал. Поэтому ещё через полчаса, во время коих там внизу уже началась полномасштабная облава, Курт, измотанный и усталый, выбрался на поверхность. Ещё на подходе стало значительно холоднее. Кожа лица, стопы, пальцы коченели и от нагрузки и от кусачего мороза. Когда он выбрался наверх, раскидывая сыпучий снег, воздух мигом окутал его холодом, пронизал от и до. Простор, заполненный лишь сугробами и звенящей пустотой. Ничего хорошего здесь никогда не было. Даже от чистого воздуха беглец начал как бы задыхаться, настолько всё било в голову. И хоть силы были на исходе, парень заставил себя поскорее отыскать припрятанные вещи. В тёплой, зимней одежде стало полегче, и он позволил себе присесть на снег за каменной стеной. Он на воле, теперь надо бежать. Времени отдыхать просто нет. Это опасно. Вокруг тянулась снежная целина, сверкающая в лучах солнца. Это мерцание слепило и вышибало слёзы. До более безопасного подлеска ещё предстояло долго идти. Борен натянул снегоступы, завязал их так, чтобы плотно держались. Проверил походную сумку и шаркающей походкой направился прочь по обговоренному с Линсей маршруту. Небольшой круг на север, деревенька, где он переночует, а затем на запад, уводя за собой потенциальный хвост. На запад. К Хлорбе.
