— Как настроение, бойцы? — Дот появился в комнате планирования незаметно для остальных.

И как только те повернулись на знакомый голос, звучащий без командных нот, на него тут же посыпался целый ворох восклицаний и вопросов.

— Господин Пиксис, что вы тут делаете?

— Командор, это вы!

— А Анка только что ушла ко второму отряду.

Последнему Дот только широко улыбнулся и подмигнул всполошённым солдатам. Вполне может статься и так, что некоторых он не увидит после вылазки.

— Знаю, иначе я бы не зашёл сюда, она сейчас проверяет готовность второго отряда, а я, — командор подкрутил усы, проходя вперёд и садясь на стул посреди рядовых, — пришёл узнать как у вас дела.

Пиксис беседовал с каждым и одновременно со всеми. Простая, ни к чему не обязывающая беседа, где проскальзывала непростая тема их поручения. Но в основном всё проходило очень душевно. Все реплики отпечатывались где-то на подкорке.

— Так вот, командор, неужели нельзя нам всем будет дать отгульные после всего этого? Я должен был на прошлых с семьёй побыть, а нас поставили в патрули.

— Я хоть поступила в Гарнизон, чтобы не выходить за стены, но готова рискнуть. Чувствую, что должна.

— Да вряд ли там будет много титанов, гильотина-то работает почти каждый день. Нам будет проще, чем разведчикам.

— Ну ты конечно сказанул, у них ведь будет Эрен Йегер, человек с силой титана. Я видел, на что он способен.

И Дот сидел среди простых людей, таких же как и он сам, поддерживал разговор, иногда по-мирному спорил. А по истечению сорока минут, когда тем, кто вернётся были обещаны и премии, и отпускные, когда была дана простая человеческая взаимоподдержка Пиксис всем пожелал хорошего вечера и пошёл к следующим солдатам. Это всё получилось очень легко, ему хотелось побыть с ними всеми перед началом операции, раз он не может сам сесть на коня и лично вести их вперёд.

Обстановка в южном кадетском корпусе нервировала умудрённого опытом Шаддиса. Он не знал, как обстоят дела в других училищах, но сам предпочёл не задерживать новость, пришедшую из столицы. Правило десяти лучших на выпуске отменено. Окончательно и бесповоротно. Конечно, для готовящихся выпускников это стало, мягко говоря, потрясением. Многие рассчитывали на него, многие старались ради него. А теперь выясняется, что это не поможет попасть в Военную Полицию, исключавшей встречу с титанами и даровавшей ряд привилегий. Кис был груб в своих ответах. Нашли из-за чего расстраиваться, ведь их навыки в дисциплинах останутся с ними, и это самое главное, а не какое-то там гипотетическое место в «безопасности». Нету ни для кого этой самой безопасности, и они должны зарубить это себе на носу. Из-за общего недоумения и недовольства курсантов он поставил им внеплановую тренировку на вечер. Спеси поубавится, может мозги заработают.

— А ну, шевелитесь, позорища! И вы ещё надеялись попасть в десятку лучших? Да вы должны спасибо сказать, что теперь этого правила нет!

Шаддис ехал верхом, пока кадеты бежали с тяжёлыми рюкзаками. Всё в темпе, энергично. Согласно заданию, отряд должен был прибыть на место тренировок УПМ в лесу, где работники училища уже готовили макеты титанов. Некоторых смущал один факт: почему это упражнение они делают ближе к ночи, ведь всем известно, что титаны ночью неактивны.

— Да потому что враг может передвигаться и ночью, кучка остолопов! Вы не читали материал, составленный со сведений Разведкорпуса?! Там, — Кис указал рукой на темнеющую даль юга, — нас ждут не только гиганты, но и люди. А им всё равно когда двигаться. Днём или ночью! Так что ноги в руки, если не хотите завалить нормативы!

И это он ещё отложил известие о появлении новых экзаменов на поступление в Военную Полицию. Сперва надо было обсудить, как их вводить, вместе с остальными наставниками. Новые дисциплины за пять месяцев до выпуска курса. Не слишком много, но как считал Шаддис, и не мало. Хотя глядя сейчас на потные потуги курсантов, Кис думал о том, что это просто ничтожный срок. Но всё от того, что они строят у себя в голове детские, наивные мечты. Они должны понять, что всё, что они должны, это выполнять свои обязанности. Этого будет достаточно. А там уже каждый придёт к тому, что такое своя жизнь, жизни товарищей. К этому невозможно подготовиться. Зато можно подготовиться держать удар. И пока некоторые ученики ненавидели своего инструктора за внезапный марш-бросок, а другие пытались ни о чём не думать — сам Кис зорко смотрел за тем, кто как справляется. Топот ног, совсем редкие переговоры, дыхание, которое все пытались сберечь. Вскоре ко всему этому добавился стук капель. Кто-то предусмотрительно тут же натянул капюшон на голову, а кто-то бросил просящий взгляд на учителя. Но дождь не причина отменять задуманное.

— Ну же, ещё два километра пробежки — шевелите ногами или промокните! В реальном бою природа не будет вас щадить!

Вскоре с неба полился ливень, что замедлило бегущий отряд. Впрочем, коню Шаддиса такая перемена тоже не понравилась. Животное недовольно фыркало, потряхивало головой. Кис немного потрепал его по шее. Они оба будут стоять под дождём, пока кадеты не закончат своё задание.

И только спустя долгих два часа инструктор смог отвести своего верного питомца в стойло, а учеников отправить отдыхать. Несмотря на то, что некоторые не справились и условно погибли во второй части тренировки, в целом Шаддис остался удовлетворён этими забегами. Их вполне можно занести ребятам в актив. Оставшись ненадолго в одиночестве, он вытирал шкуру коню, вычёсывал тому шерсть, а затем накинул сверху сухую попону. Эта работа успокаивала, позволяла какое-то время ни о чём не думать. Преданное животное побывало с ним не в одной вылазке, и заботился о нём всегда бывший командор Разведкорпуса. Даже вон, похлопотал и забрал с собой после отставки, чтобы хоть сколько бы то минут в день проводить со «старым другом», который в отличии от многих выжил. Но покой длился недолго — за руководителем учебного корпуса скоро прибежал один из многочисленных помощников. Напоследок конь заржал на прощание своему хозяину и повернулся к яслям с кормом.

— Что-то случилось? — строго спроси Кис, отряхивая руки, пропахшие конским потом.

— Нет, сэр, просто все уже сумели собраться для обсуждения, — отчитался прибывший.

— Тогда не будем терять времени.

Вдвоём, проходя под навесами и козырьками, чтобы скрыться от капель дождя, они поспешили в главное здание. Обычно там проходили теоретические лекции и уроки. Сейчас же один из кабинетов занял преподавательский состав. От установленных для большей экономии свечек было больше тепла, чем света. Но в такой промозглый вечер это даже к лучшему. Собравшись за одним столом, опытные воины решали, как лучше совместить старый курс с новыми дисциплинами.

— А если сократить выездку на минут пятнадцать и уход за вооружением на двадцать? — спрашивал один из учителей, держа в руках расписание на неделю и делая пометки карандашом на полях. — И если вдвое сократить обеденный перерыв, то тогда мы получим почти час для лекций.

— Выездку-то можно, все уже уверенно держатся в седле, — пробурчал Шаддис, нахмурив брови. — Но двадцать минут вычитать из оружейных уроков — слишком много. Они должны уметь вслепую собирать и разбирать приводы, знать их как свои пальцы. Да ещё и винтовки, ружья.

— Что насчёт тактических уроков? — утомлённо спросил другой преподаватель, поправляя очки. — Я бы мог отдать пятнадцать минут, всё равно эти бестолочи не могут всё запомнить сходу.

Обсуждение давалось нелегко, поскольку самые объёмные занятия, а именно практические отработки, Кис строго настрого запретил менять и «кромсать». И в итоге уместить всю новую программу со старой — не получалось. Это повергало в уныние.

— Давно надо было сделать эти перемены, — сказал один из помощников, — да только как впихнуть это всё сейчас разом.

Все удручённо кивнули. Задача стояла очень непростая: либо заставить кадетов работать совсем на износ, либо удлинять само обучение на месяц минимум. А это никого не устраивало: выпускники нужны этой весной.