— Им нет надобности нас убивать, — Траут немного успокоилась от таких слов и села поближе к соседке. — Нам даже раны обработали.
Аргумент, конечно, был спорным, но всё же пока угрозы от Алонзо или Кивы не исходило. Снова молчание, каждая думала о своём, разглядывая убогое жилище. Крыша над головой, еда и вода тоже неплохо.
— Мы слаженно действовали, — нарушила тишину Бетти, глядя в потолок с пятнами плесени. — Когда не сомневались друг в друге. Думаю, если бы не ты, я не смогла бы не только сбежать, но и осилить всю эту дорогу.
В этом бывшая любовница Фрица признаться могла. Вероника была намного рассудительней и хладнокровней. От этого правда кареглазая девушка чувствовала себя немного жалкой, но это можно пережить.
— Я совсем не была готова к такому, но мне хотелось, — Траут робко и вымученно улыбнулась, — чтобы мы обе выжили. Хотелось сделать правильный поступок.
Бетти ответила более лёгкой улыбкой. Порой, если немного пойти навстречу, этого достаточно. Отпустить свою обиду не так уж и сложно, ведь их текущее положение вполне приемлемо. Вайстамм даже думала о том, что на пару они смогут выкрутиться и в этот раз, если случиться что-то такое, что заставит их вновь бежать. Стало быть лучше держаться той связи, что у них пока есть. Но ей самой стало как-то легче на душе. Когда есть друг, невзгоды проще воспринимаются. Она вздохнула полной грудью, и та тут же отозвалась болью. Эта рана заживёт нескоро. Сидеть было трудно, лежать и стоять ещё более или менее. Поэтому оставалось ничего не делать и просто ждать в этом захудалом месте. Только сегодня нудное ожидание не пойми чего было разбавлено хоть какими-то разговорами, как начало медленного примирения. Однако возвращение в русло, хотя бы отдалённо напоминающее прежнее, вскоре было прервано. Вернулся хозяин дома, неся в руках что-то скрытое от взоров полами плаща. Парень ногой захлопнул за собой дверь и прошёл к ближайшей стопке разломанных досок, аккуратно поставленных друг на друга. На импровизированную полку он опустил свою ношу. Глиняный кувшин, буханка подсохшего хлеба, да пяток яиц, сваренных в крутую, поскольку пришедший не особо переживал за их сохранность — одно подкатилось к краю и упало вниз, ломая скорлупу. Чертыхаясь, Алонзо нагнулся за ним и вернул на место. Его собственный вид говорил об усталости. Лицо с правильными чертами осунулось, под глазами залегли тени, а губы искривила ехидная ухмылка, свидетельствовавшая больше о чём-то неприятном, чем о весёлом.
— Ты вернулся, — неуверенно сказала Траут, не зная с чего лучше начать диалог, — есть что-то новое о…
— Цыц, — оборвал её рослый парень, проходя в глубь комнаты, — я устал и хочу поспать в тишине, так что не болтайте. Еду я принёс.
Он остановился возле одного из двух стульев, скинул плащ и расстелил его на полу. Когда Алонзо лёг прямо на него, с довольным стоном закидывая ноги на стул, Вероника и Бетти переглянулись. Не то, чтобы были причины для беспокойства, просто тревожиться уже вошло в привычку за последние десять дней.
— Тебе оставить? — всё же спросила Вайстамм, когда подруга вновь встала на ноги и направилась за принесённым обедом.
Парень повертел в воздухе рукой. Жест, очевидно, должен был означать отрицание. Пока он стягивал ботинки и ставил их под стул, девушки уже расположились на матрасах для трапезы. В кувшине оказалась новая порция воды. В полуголодное время даже такая пища, как усохший, твёрдый хлеб и несколько яиц, воспринималась особенно вкусной. Правда было ощущение, что её мало — хотелось ещё.
— Кива придёт через несколько часов, — внезапно изъявил Алонзо, когда наконец вытянулся на полу, давая телу роздых. — Скорее всего, скажет что-то насчёт вас. А теперь ждите молча.
Новость несколько воодушевила обеих гостий, но вид парня всё равно оставался несколько сомнительным. Девушки решили не надоедать ему, ведь наверняка у того был непростой день.
День и в самом деле выдался утомительным. Ему пришлось на пару с Кивой искать людей, убивать их и относить в подвал к мрачному врачу. Причём почти всё пришлось делать ему, поскольку раны девушки ещё не зажили. А плата есть плата. В этот раз она показала ему, как можно не особо заморачиваясь найти подходящего для таких целей человека. Они следовали за беспризорниками, которые бегали то стайками вместе, то поодиночке. Дело было даже не в беззащитных и уязвимых детях, а в том, кого они собой привлекали. Всегда найдутся люди, которые не будут задаваться вопросами совести, нормальности. Сорвать гнев, удовлетворить желание убить, мучать, безнаказанно и бесплатно развлечься. Таких людей почти всегда легко подловить и ещё проще найти. Раньше Алонзо не приходилось заниматься конкретно таким промыслом. Он мог шпионить, докладывать, прикрывать, помогать, подчищать. Но вот лично раз за разом подкрадываться к цели и душить её, затем нести в подвал и начинать всё по новой — было легко, хоть и немного будоражило нервы. Кива же на этот раз была просто молчаливым сопровождением со своевременными указателями: как и куда идти. У неё в руках была папка с документами, которые она на ходу правила карандашом. Видимо, работа наверху кипела и бурлила, раз девушка сочетает свои дела и дела штаба. Под конец этой странной прогулки Алонзо чувствовал усталость и облегчение: его этап окончился. Кива сказала, что сама поговорит с врачом и задержится у него на час или около того, а потом придёт к парню и девушкам, так как обстоятельства меняются, и им нужно двигаться вслед за ними. Он лишь кивнул и поспешил на рынок, чтобы принести своим гостьям еды. Сам Алонзо решил, что поест чуть позже, когда подремает, когда ощущение чужих, предсмертных конвульсий в его руках пройдут. Смерть не была чем-то неизвестным, но всё же он предпочитал сталкиваться с ней как можно реже. Сегодня ты — завтра тебя. Глупые неженки сверху этого ещё не знают, их наивность смешила его. И почему таким выпадает участь жить, не имея забот, что встречаются под землёй. Как только люди выживают там, наверху? Впрочем, знал парень так же, что у каждого своя жизнь и смотреть на «чужую тарелку» крайне глупо. У девушек другие «правила игры», которые не готовили их таким поворотам. Учиться у других — вот, что умно. У него есть на кого смотреть, ему нравилась его жизнь. Так же ему нравилась эта Траут, причём по серьёзному, а не для пары встреч и секса. Только вот не знал он, как лучше ему подойти к девушке из «другого мира». «Как-нибудь разберусь», сказал он себе с улыбкой, уже засыпая.
Комментарий к Из обломков.
Ох, с началом этой арки я буду пробовать новые вещи. Так же я чуть уменьшил объём глав) Эти линии с ожп\омп уйдут чуть на фон, уступая место каннонным героям. Посмотрим как пойдёт, у меня есть черновой набросок арки, но все персонажи обычно меняют их.
Флок скоро появиться в этой работе))) Если кто-нибудь ждал - ставьте пальцы вверх XD Так же Ханджи переживает за то, что твориться за гранью, которую она не переступила. На самом деле правильно переживает, так как это уже несколько отклонения от нормы. Но им остаётся лишь строить что-то дальше на этих обломках.
Вероника и Элизабет переваривают эти события, и они меняют их. Не так резко, но на кое-что хочется обратить внимание. У них были определённые черты ДО, и вот они меняются: могут как и исправиться, так и усугубиться. Это зависит только от них самих, от того, как они для себя примут эти события.
Внезапные трое ждущих, спасибо вам)! На самом деле немного подустал, но раз вас тут трое - следующая глава по срокам через две недели. Надеюсь, это вас порадует.
========== Полный состав. ==========
Мерный перекат колёс по мостовой и цокот копыт. Дома за стеклом потеряли пару тонов цвета — шёл мелкий, промозглый дождь. Небо затянули серые тучи, и всё выглядело тусклым. Эрен меланхолично разглядывал улицу, стены и прохожих. Они ехали в карете туда, где расположились малочисленные члены Разведкорпуса. Наконец-то их отпустили, и они будут дальше заниматься полезными делами. «Да, делами», хмыкнул про себя парень вяло моргая. Он был и рад вырваться из ограничений, но почему-то тосковал от того, что Хисторию увезли совсем в другую сторону. Свобода не в полной мере. Но ничего, оба потрудятся на благо будущего, в девушке он был уверен. Главное не стоять на месте, оба это понимают. Времени мало. И, как начинало казаться, понимали это лучше некоторых.
