Они направились в кабинет, который занимал Найл последние часов семь. Кратко поясняя свои выводы вслух, командор принялся писать указы на формирование и отправку отрядов. Потом вдвоём они раскрыли подробную карту местности вокруг Яркела и стали выбирать сетку маршрутов. Нужно, чтобы они зацепили все потенциальные места, где воры могли перегруппироваться. Где-то же они провели часа полтора в ожидании, если проверка ничего не покажет, то они могут смело арестовывать Тарфу и его людей. Правда там слово трех десятка людей, против простых подозрений и догадок. Но особой проблемы не возникало, повод всегда можно найти, если хорошо поискать. В целом Док остался довольным сегодняшним днём, потому что сделал всё возможное. Когда он закончил с последним на сегодня занятием, то сказал что будет спать, пока его не разбудят. А будить его следует в случае, если хоть что-то произойдёт. Не успел он устроиться в свободной офицерской комнате при этом отделе, как ему в дверь постучали. Устало выдохнув, мужчина недовольно разрешил зайти. Найл уже мог представить с чем его потревожили и это не сулило хорошей ночи. Зашёл полицейский, держа в руках аккуратный конверт светлой бумаги.
Увидев этот тонкий прямоугольник, Док сначала поморщился, почему-то решив что это послание от методичного Закклая. Вполне в его духе.
— Ну, что там? — вяло спросил командор.
Он только устроился на койке, но приход подчинённого вынудил его изменить положение на сидящее. Усталость накатывала сильной, неумолимой волной, но пока Найл ещё держался.
— Это письмо вам, — служащий улыбнулся и добавил, — от Мари Док.
Он вскочил с кровати и едва ли не подбежал к пришедшему, тот сам сделал пару шагов вперёд и протянул заветное письмо. Родное, казалось даже тёплым на ощупь. Полицейский вышел из комнаты, чтобы дать время своему командору побыть человеком. Найл опустился обратно на кровать, бережно вскрыл письмо и достал несколько исписанных листов. Мари писала, что знает о его деле, что не обижается за то, что он не приехал к ним в Каранес, что она любит его, что скучает и ждёт. Немного новостей о том как обстоят дела дома, как их дети проводят время. Он вчитывался в каждое слово, прокручивал в голове голос своей возлюбленной, на душе становилось хорошо. Последняя страница заставила его чуть прослезиться от умиления и гордости. На последнем листе его дочери написали карандашами несколько строк. «Мы ждём тебя, папа! Возвращайся скорее!», он провёл по ним пальцами, затем вытер глаза. Его семья. Док дал себе обещание, что как только закончит с поиском УПМ, то приедет к ним хотя бы на несколько часов, но приедет. Его семья — самая большая гордость и счастье, что у него когда-либо были и когда-либо будут. Большего ему не надо.
Комментарий к По приглашению.
Такая себе ирония, Бетти своего отца больше никогда не увидит, разве что в качестве трупа.
А у Вицы и его команды о-очень интересная история формирования. Но о ней будет скорее в другой работе, которая в мысленной проработке:3 По хронологии между этой и предыдущей работой.
Ну вы поняли, тема главы семья и то, что на самом деле имеет значение. Вдова, потерявшая мужа. Мужчина, потерявший друга. И на другой стороне отец, который старается опекать свою семью и который знает цену человеческой жизни, не смотря на всю свою амбициозность. Кто-то теряет, кто-то бережёт то, что есть. Но не смотря на все последствия жизнь продолжается.
Торговый Город Бизель это отсылка к Семи Смертным Грехам:3 Ещё больше отсылок!)
Следующая глава, вполне ожидаемо, называется “Без приглашения” XD Я так оригинален.
========== Без приглашения. ==========
Ночь окончательно накрыла Сину, завершая таким образом рутинный день. На некоторых улицах тьма разгонялась кристаллическими фонарями, но свет не разгонял темноту в сквозных переулках, длинных улочках. А некоторые окна зданий лишь блёкло мерцали, этого света не хватало для освещения всех улиц. Сегодня даже Генштаб не сиял будто зажжённый факел, свет кристаллических ламп виднелся только в семи кабинетах первого этажа и двух второго. Главнокомандующий не стал сегодня никого задерживать, вся срочность испарилась сама собой. Служащим оставалось только недоумевать такой перемене, ведь ещё вчера Дариус заставил всех остаться и работать чуть ли не до рассвета. Течение жизни вновь стало обычным для этого места, остались только те, кому нужно было закончить работу, в том числе и сам Закклай, да и ночные дежурные. Всю вторую половину дня Закклай потратил на свои изыскания и ни на что больше, потому что никаких новых или тревожных сообщений не поступало. Единственное такое дело, так это утвердить распорядок следующего дня, который составил его главный помощник. Но это было час назад, а сейчас пожилой мужчина чувствовал как начинают болеть глаза от усердного чтения, сверки почерков, дат и цифр. Он потянулся вверх, разминая горящую спину и шею. Взгляд из-под очков в тонкой оправе переместился на часы. «Пора заканчивать», пришёл к простому выводу Дариус. Возраст уже не тот, чтобы так часто задерживаться и почти не спать несколько ночей подряд. Он снял очки и положил их в специальный футляр, стопки на столе разложил по выдвижным ящикам в нужном ему порядке. Завтра предстоит возобновить свой поиск. Кое-что командующий уже нашёл, но предпочитал выстраивать всю цепочку целиком, имея все кусочки мозайки.
Он всегда смотрел на такие дела только таким образом, так было даже в далёком детстве. Однажды отец взял его с собой в мастерскую и тогда маленький Дариус со всей серьезностью, присущей только умудрённым жизнью взрослым, собирал витражи цветного стекла. Но только в том случае, если отец разрешал заняться всей картиной целиком и отдавал все коробочки со стёклами. Часть или один узор его не интересовали, он считал это несерьезным. Но это осталось в прошлой жизни, о которой не стоит и вспоминать. Командующий мог абсолютно спокойно отказываться от прошлого, привязанностей. Если бы не умел, то вряд ли занял свой высокий пост. А грезить о нём, о власти, о некой независимости он начал лет с одиннадцати. Да уж, мальчиком он был особенным, чего скрывать. Слишком башковитым, как мама говаривала иногда, когда сын заявлял ей что-то эдакое, через чур взрослое. Дела прошлые, пускай без приглашения всплыли мимоходом в голове. Закклай взял письмо, которое ему преподнесла в дар сегодняшняя гостья, и положил во внутренний карман форменного кителя. Такие вещи должны храниться только у него. Он направился к вешалке, снял пальто с символикой Генштаба и надел на себя. На улице становилось достаточно прохладно, получить проблемы ещё и со здоровьем особенно в таком возрасте не хотелось. Дариус напоследок оглядел свой кабинет, признаков беспорядка не нашёл и вышел в коридор. Справа за рабочим столом ожидаемо никого не оказалось, помощник уехал полчаса назад. Собственно в здании осталась лишь пара работников, которые заканчивали дела, и ночная смена. Штаб работал круглосуточно, мозг их государства, где принимались решения. Здесь же Закклай решил пять лет назад, что правильным будет выкинуть двести тысяч людей за пределы Стены Роза. И он ни единой секунды не испытывал душевных терзаний. Ни одной.
Дариус, держа спину прямо, не спеша спустился на первый, тихий этаж. Заслышав шаги, клерки, которые дремали, подтянулись и сделали вид, что читают какие-то документы. Если бы командующий застал их спящими, то отчитал бы как нашкодивших малолеток. Он вобще терпеть не мог, когда что-то шло не так как он требовал, возможно поэтому у него и нету таких верных людей, как сегодняшняя гостья или как Ханджи, Леви для Эрвина. Он всегда действовал один, использовал сотни рычагов давления, тысячу хитростей, чтобы почти не сходя с места получить желаемое. Хотя, особенно по молодости, случалось и самому побегать. Настоящий характер, а не тот что он обычно демонстрировал, был у него тяжёлым. За свою жизнь Дариус встречал только одного человека, который знал его настоящего и принимал. Розабэль. Её он любил как умел, но она сама отказалась тогда поехать с ним. Закклай оставил её в прошлом не потому что ему было всё равно, а потому что считал себя не вправе распоряжаться её жизнью. Единственный человек на которого он смотрел как на равного себе. И сейчас последнее, прощальное письмо отправленное ей много лет назад лежит у него в кармане. Опять. Но делать с этим командующий ничего не собирался, потому что всё должно остаться как есть. Старик дошёл до парадной двери, не смотря ни на одного из своих подчинённых, знал что те только выдохнут с облегчением, едва он скроется в ночной тьме. Дариус оказался на улице, на которой уже веяло ночным, неприятным холодом. Но плащ спасал от этого проникающего ветерка и Закклай уверенно, держа руки сцепленными за спиной, направился к карете, которая терпеливо ожидала и должна была отвести его домой. Как только он разместился на сидении, извозчик тронул двойку лошадей и они поначалу медленно, а потом быстрым шагом направились к дороге, идущей от Генштаба.
