Оставил я тут пару интересных моментов) А так же несколько деталей по физическим аспектам. Не думаю, что драконы знают слово “гормоны”, но у Азайлас просто капитальный сбой в организме. Долгая спячка, неестественное её прерывание, да и был её организм в режиме подготовки к материнству. А тут детёныши уже не нуждаются в такой опеке. Но они вместе справляются:3

Приветствую пятерых ждущих)) Спасибо читателям, порадовавших меня отзывами, они всегда мотивируют.

========== 38. Неверие. ==========

Привычный покой Скрытой Долины был грубо нарушен прибытием Нивервира. Молодой дракон появился в тихом месте, неся следом с собой непонятное смятение, тревогу и волнение. Те, кто видели прибывшего высоко в небе, удивлялись и спешно стремились за ним. Юный принц, только начавший свою жизнь, выглядел как никогда ужасно. Ничего не осталось от прежнего величественного лёта. Азайлас видела его лишь краткие секунды, когда, заслышав непривычный шум наверху, подняла голову, чтобы разглядеть происходящее. Ей подумалось, что пернатый дракон измотан до предела и держится на последних силах. Неполные, судорожные махи крыльев, их края из ослепительно белых превратились в грязно серые, а само оперение свалялось и было покрыто влагой и пылью. Создавалось ощущение, что случилось нечто нехорошее. И нигде в мягком, голубом небе не было видно Трефалкира, улетевшего с ним. Странно. Ледяная драконица вылезла из тени, где до этого наслаждалась дрёмой, отряхнулась и пошла в ту сторону, где скрылся из вида Нивервир. Тело затекло от того, что она лежала клубком на каменных кучах, и она с радостью потягивала лапы, спину и хвост, пока продвигалась вперёд. Самка примечала, что кто-то, как и она, идёт разузнать, что же случилось. Впрочем, были и те, кто оставались на прежних местах: спали, говорили друг с другом, рассматривали что-то в древних развалинах. В принципе, ей самой не было никакого дела до того, что может сказать вернувшийся принц, но почему-то хотелось услышать всё самой. Азайлас считала, что это простое любопытство, присущее не всем драконам. Ведь некоторые родичи вполне равнодушно относятся к тому, что творится вокруг, живя свой век в покое. Ей же надо было знать. Самка, размахивая сине-белым хвостом, обнаружила, что приближается к громадному более или менее уцелевшему дому, а стало быть Нивервир спешил к королю. Только она подумала над этим, как нетронутый воздух Скрытой Долины и чистую тишину нарушил полу-визг, полу-клёкот. Все родичи разом прижались к земле, чтобы хоть как-то сладить с тем, как сильно глас правителя взрезал слух. Самка закрыла глаза, наклоняя голову на бок, затем начала потряхивать шеей, чтобы разогнать неприятные, болезненные ощущения. Следом долетели разъярённые голоса. Где-то впереди спорили или ругались. Кое-как встав, Азайлас осторожно продолжила свой путь, чувствуя впереди гнев. Когда она увидела картину, развернувшуюся подле дома королевских драконов, то решила предусмотрительно выдерживать дистанцию: Вискрир был в ярости, хоть пока и плохо, но всё же сдерживаемой. Встопорщенные вдоль хребта и на голове перья, раскрытая и напряжённая верхняя пара крыльев, приоткрытый длинный жёлтый клюв. Он перебирал задними лапами, как бы кружа на месте, словно бы хотел прыгнуть. Сердитый, горящий взгляд серо-голубых глаз был направлен на отпрыска, стоящего в стороне на относительно безопасном расстоянии. Нивервир же выглядел понурым, напрочь сбитым с толку. Вместе с усталостью это всё придавало ему едва ли не побитый вид. Он покорно стелил крылья по земле, наклонял голову, но смотрел на отца с замешательством. При взгляде на эту напряжённую сцену Азайлас сделала шаг назад. Казалось, что Вискрир вот-вот бросится на сына. И вряд ли кто-то осмелится мешать королю, да и вообще непонятно: что происходит и почему всё так. Мать Нивервира сидела в стороне, чуть отвернувшись от всего этого. В её позе: крыльями она обернула себя наподобие кокона; читалось какое-то осуждение или отстранение.

Ледяная драконица подумывала о том, что, может, стоит уйти, ведь очень похоже на то, что это семейная сцена, и тогда все наблюдатели лишние и неуместные. Да и видеть короля в таком состоянии не хотелось — своим видом он навевал подсознательный страх. Это лишний раз напоминало о подлинной силе этого рода. Той самой, что заставляла признавать их выше всех прочих.

— То, о чём ты толкуешь, быть просто не может! Ты сам-то себя слышишь?! — бесновался Вискрир, суматошно вертя головой. — Ни один человек, ни сотня людей никогда не сразит королевского дракона!

Сказанные слова привлекли внимание Азайлас, заставив её замереть. Люди? Причём здесь эти двуногие и королевские драконы? Сразить? Что-то случилось с их родственниками? Полнейшее недоумение не мешало тревоге начать беспокоить ледяную самку, спустившуюся со снежных пиков всего лишь два года назад. Ей, всего лишь девяти лет отроду, казалось немыслимым, чтобы кто-то одолел представителя сильнейшего рода драконов.

— Но отец, это были не простые охотники, — из последних сил настаивал на своём Нивервир, стараясь донести свою истину, — волшебники. У них было с собой зачарованное железо, а внизу были странные алтари. Я, Трефалкир и виверна видели это всё своими глазами. Как и то, что осталось от того гнезда. Убили не только их, ещё виверны…

Вискрир раздражённо щёлкнул клювом и шумно замахал крыльями, прерывая чадо. Ему надоело слушать все эти россказни. Но что-то ведь там правда случилось, вряд ли его сын стал так себя изматывать без повода, да и сквозь собственный запах пробивался еле ощутимый, почти что призрачный, запах мертвечины.

— Отец, — Нивервир сделал шаг вперёд и попробовал ещё раз достучаться, — они правда все мертвы. Это сделали люди, помнишь, они приходили сюда зачем-то год назад? Думаю, это те же маги. Надо всем об этом сказать, это опасно.

Тут Король налетел на него, сшибая грудью. Его отпрыска откинуло в сторону, но тот сумел приземлиться на четыре лапы, пусть не столь грациозно. Он с непониманием загнано уставился на родителя. До такого ещё не доходило ранее. Почему ему… не верят? Молодой самец понял это в одно мгновение без всякого шока. Его не не хотят слушать, его слова просто отторгают.

— Люди не смогли бы сделать такого, как ты говоришь, — прошипел Вискрир, сужая глаза и пристально рассматривая сына с каким-то больным подозрением. — Мне проще поверить в то, что виверны их убили. И что ты знал об этом. Где, кстати, твой друг чернокнижник с северных гор?

— Он остался там извещать живущих в той местности, — прошептал Нивервир, отступая назад, подальше от грозной фигуры над ним.

Ужасное полу-прикрытое обвинение в таком страшном поступке выбило из него остатки решительности настаивать на своём. Внезапно принц понял, что побуждать отца вмешиваться в это дело бесполезно. Король как-то давно сам разрешил людям приходить в Скрытую Долину, с тех пор ничего не менялось. Хотя бы отменить это приглашение, закрыть зримые ворота сюда или принять тот факт, что оно было громадной ошибкой — старший дракон не собирался. Стало быть, Нивервиру придётся думать и действовать самостоятельно, да ещё таким образом, чтобы не навлечь ещё большие подозрения родителя на себя.

Он начал чувствовать, что всё вокруг давит на него, стремясь запереть в какую-то «ловушку», подавить его. Воздуха не хватало, отчаянно не хватало порывов свежего ветра. Благословенный покой этого места обернулся странными ядовитыми испарениями. И пока прибывший боролся с нахлынувшими эмоциями, пытался заставить себя думать о том, что же дальше, Вискрир продолжал наседать, повышая тон.

— Или же остался там делать что-то другое? Я не полечу туда, чтобы увидеть всё своими глазами, как ты предложил, — он наконец свернул крылья и опустил вздыбленные перья, но блестящий взор отражал угрозу, — я знаю, что там ничего нет. Не так, как ты говоришь. Прекрати врать, Нивервир. Или вернись с доказательствами своих слов. Приведи ту виверну, если она существует, и тогда мы посмотрим.