В комнате стало значительно холоднее. Я поежилась и бросила взгляд в сторону камина – он все-еще ярко горел, правда его тепла явно не хватало.

В этот момент за моей спиной послышались громкие и частые хлопки, я резко обернулась на звук и замерла с открытым ртом. Возле открытой балконной двери, которую, между прочим, я только что закрыла на щеколду, стояла высокая фигура в знакомом длинном темно-сером плаще с глубоким капюшоном. Именно ее я мельком видела в аллее, когда дружки Косты натравили на меня добермана.

– Браво! Браво! – доносился из-под капюшона высокий юношеский голос. Я лишь смогла разглядеть его острый бледный подбородок. Верхняя часть лица была полностью скрыта в глубине капюшона, в его тени светилась пара холодных ярко-голубых глаз. Он все еще хлопал в ладоши в своих облегающих темно-серых перчатках. Судя по громким хлопкам, которые звучали в тишине, словно выстрелы, рукавицы были сделаны из кожи. – Тебе не только удалось пробраться в этот номер, но и справиться с зеркальным порталом!

– Эм… ты кто? – нахмурилась я, невольно пятясь назад к камину. Но тут я сообразила, кто же передо мной. – Ты тут живешь, да? Я ничего не трогала! Ни косметику… ни платья! Просто помылась в ванной и… и уже ухожу!

В ответ незнакомец широко улыбнулся и безразлично пожал худыми стройными плечами:

– Это не моя комната! Судя по всему, здесь явно живет кто-то из светлых.

Я уже открыла рот, чтобы спросить, кого именно он имеет ввиду под «светлыми» студентами. Это те счастливые сыночки и дочки, чьи богатенькие родители полностью оплатили самые лучшие условия проживания своим деткам? Но в этот момент мой ночной гость скинул свой глубокий капюшон, я невольно сделала шаг назад и уперлась спиной в стенку камина. Нет, он вовсе не был страшным, и его лицо не пересекали безобразные шрамы. Наоборот, я никогда не видела такого идеального юношеского лица с тонкими, почти как у фарфоровой куклы, чертами – высокий лоб, острые скулы, благородно-бледная кожа, острый подбородок и тонкие, почти бесцветные губы. Он напоминал косплей анимэшного героя своими огромными ярко-голубыми глазами, как льды Антарктики. Я никогда не видела этого парня в академии, и при всей его необычности, он выглядел слишком реальным, чтобы казаться обычным сном.

– Ты к-кто так-кой?! – спросила я изо всех сил стараясь скрыть дрожь в своем голосе. – Что тебе н-надо в этой к-комнате?

Худощавый паренек нетерпеливо убрал с лица длинную прядь белоснежных, с каким-то невероятным еле-заметным голубым оттенком волос и поднял вверх обе ладони, словно сдаваясь.

– Спокойнее! Я пришел сюда сделать тебе предложение…

Он несомненно бы объяснил какое именно, но я нечаянно прервала его, закричав:

– Снег! Из тебя сыплется снег!

И действительно вокруг него в воздухе кружились маленькие блестящие снежинки, которые слетели с его белоснежных, словно покрытых инеем волос и даже длинных пушистых белых ресниц. В желтом свете камина, к которому парень так и не решался подойти ближе, я разглядела, что его серый плащ, на самом деле был кожаным черным, но из-за искрящихся узоров белого инея казался серым. То же самое произошло с его кожаными перчатками, будто бы он ими два часа снежки катал или сутки в морозильнике держал. Интересно, из какого это холодильника он сюда заявился?

– Ты кто? Друг Снегурочки? – спросила я, от холода выбивая дробь зубами. Буквально за несколько минут температура в комнате понизилась, должно быть, больше, чем на десять градусов. Я стояла в полусогнутом состоянии, практически внутри камина – еще каких-то полшага назад, и я бы наступила на догорающие поленья.

– Смертные зовут меня Кай или Ледяной Джек. Я – сын речной нимфы и северного ветра, – быстро ответил парень. Во время нашего короткого диалога его огромные голубые глаза постоянно меняли свой оттенок, словно пара маленьких льдинок отражали северное сияние. – Мне нужен новый подмастерье. Для этого я пришел сюда, в мир смертных. Я хочу забрать тебя с собой, показать мой мир, подарить силу и научить пользоваться ею… Осторожнее! Ты сейчас сгоришь!

Действительно, увлеченная разговором, я не заметила, как моя непоседливая «мисс сижу» опасно зависла над вспыхнувшем поленом. Я тут же отпрыгнула из камина на безопасное расстояние.

– Другой мир? Там будет питание и проживание? – спросила я самые актуальные для меня вопросы. Видя, что парень растерянно захлопал своими пушистыми, как хлопья снега, ресницами, я решила пояснить. – Ну, «поесть» и «поспать» там будет?

– Конечно! Это же лучшая из Темных Школ! – непонимающе воскликнул он, убирая с бледного лица свои белые волосы, которые разбегались по его стройным плечам, как снежные лавины с гор. Кай закрыл глаза и тяжело вздохнул. – Я не могу ничего тебе рассказать сейчас. Ты узнаешь все, как только согласишься пойти со мной.

Мдас! Представляю, сколько девчонок во всем мире слышали эту банальную фразу: «Ты узнаешь все, как только согласишься пойти со мной!»

Парень снял одну кожаную перчатку, сплошь покрытую инеем, и протянул мне свою бледную худую ладонь.

– Для этого тебе всего лишь нужно пожать мою руку, – тихо сказал он, – и твоя жизнь навсегда изменится!

Я прикусила свою нижнюю губу и совершенно не спешила отправляться в его неведомый и, судя по всему, очень холодный мир.

– А если я откажусь от твоего сомнительного предложения? –нахмурилась я. – То, что тогда?

– Тогда я исчезну и буду искать себе нового подмастерье в другом месте, – спокойно ответил Кай, словно искал не помощника, а молоко в супермаркете. – Завтра утром ты проснешься и забудешь нашу встречу, как мимолетный сон. Я никогда не прихожу дважды со своим предложением.

«…и пойду в академию на прием к директрисе, и попаду в засаду, устроенную дружками Константина, которые окончательно испортят мою и без того переломанную жизнь…» – мысленно продолжила я, тяжело вздыхая.

Я несколько раз оглядела Кая с головы до ног, он все еще протягивал мне свою руку в надежде, что я ее все-таки пожму. Почти обычный современный парень лед девятнадцати в черном кожаном плаще с капюшоном, если бы не иней на его одежде и не снег в волосах. Если бы не чужой номер в стиле ренессанса… И не полтретьего утра на часах…

– У меня всего один вопрос, – устало произнесла я, надевая свои потрепанные жизнью, но уже высохшие белые найки. – Что стало с твоим прежним ээ… холопом, то есть… лакеем?

– А, подмастерьем? – подсказал Кай, с опаской косясь своими теперь уже лазурными глазами на ярко вспыхнувшее пламя в камине. Ему, как гражданину неведомого холодного мира не очень нравился его жар. –Ничего особенного. Он просто растаял.

– О, как! Чудненько! – пробормотала я, не зная, смеяться мне или плакать над таким ответом. – То есть, мне очень жаль.

Я отвела глаза в сторону, кусая нижнюю губу. Нечаянно мой взгляд упал на большое старое зеркало возле кровати. Я вздрогнула от увиденного, точнее – неувиденного. Мой «отмороженный» друг никак не отражался в зеркале, и потому я становилась все больше уверена, что он – всего лишь уставший сон моего больного воображения. Должно быть, последний утренний сон, поэтому он ярче, четче и реальнее всех предыдущих.

Если бы я стояла чуть ближе и мой взгляд упал бы на зеркальную гладь немного под другим углом, то я бы очень быстро поняла, что я тоже не отражаюсь в этом зеркале. Да и «показывало» оно совершенно не мою роскошную комнату…

Но сейчас мне было не до этого, нужно срочно узнать еще кое-что.

– Что ты сделал с тем доберманом, что едва не откусил мне нос в темной аллее? – спросила я, снова поворачиваясь к Каю и глядя в его бездонные голубые глаза. – Чем ты порезал его шею?

Парень слегка встряхнул своей рукой, которую он мне протягивал, и из его широкого рукава на узкую бледную ладонь выпала большая красивая снежинка, целиком сделанная из тонкого прозрачного льда. Ее края были очень острыми, словно бритва.

– В аллее я швырнул одну такую снежинку в пса, – объяснил парень, – под дождем она растаяла, навсегда исчезнув. Я не хотел его убивать, просто немного припугнул.