На экране возникла плохо освещенная Лера, с ужасной прической, красными глазами и мешками под ними.

– Я записываю это видео на случай, – сказала Лера на экране, – если что-то пойдет не так.

Сделав длинную театральную паузу, девушка с экрана продолжила:

– Я хочу все забыть. Забыть то, что со мной произошло, и завтра пойду на сеанс гипноза. Как утверждает доктор, это безопасно. Я забуду только то, что травмировало мою психику и мешает мне жить дальше. Я верю в это, но видео… Это моя страховка. Я размещу его на сайте, который рассылает письма в случае смерти абонента. Пока я не разобралась, как это работает, но основной принцип таков: если вы смотрите это видео, значит, меня нет в живых.

Голос Леры на экране стал мягче:

– Знайте. Я обратилась в клинику по стиранию воспоминаний после того, как меня изнасиловали и избили трое мужчин. Я сама виновна в случившемся и не выдвигала обвинений против них. Я была мертвецки пьяна. Я напивалась и провоцировала мужчин, пока это не произошло. Я вынуждена признать, что это так.

Произошедшее вызвало во мне изменения, и я очень боюсь, что это разрушит мою семью.

Слеза побежала по щеке Леры. Она хотела еще что-то добавить, но вместо этого оборвала запись.

Ошарашенная Лера смотрела на экран:

– Я алкоголичка?

Она не узнала свой голос, сухой и низкий.

– Но я этого совершенно не помню.

Фраза показалась глупой даже себе самой.

– Я это… Зачем? – шептала Лера.

На негнущихся ногах Лера спустилась на первый этаж, где в гостиной на диване, заваленном разноцветными подушками, лежала Мила. В руках у нее был пульт от телевизора, на лице скука. Увидев Леру, Мила приподнялась. Наверное, Лерины глаза сказали о многом. Мила напряглась, следя за подругой:

– Ты в порядке?

– Я кое-что узнала, – сказала Лера. – И пока не могу в это поверить.

– Откуда? – поинтересовалась Мила.

– Интернет, – тихо прошептала Лера.

– Будь он проклят.

Мила обняла подругу и похлопала ее по спине:

– Ну, ну, ну. Я была уверена, что это плохо кончится. Но ты меня не слушала.

– А ты все знала?! – ужаснулась Лера.

– Мы же подруги.

– И мне не сказала? – скривилась Лера.

– Мы договорились. Я должна была отдать письмо, только если тебя обманут, – сообщила Мила.

– Письмо? – переспросила Лера.

– Ну да.

Мила пересекла большую гостиную, извлекла из секретера шкатулку из красного дерева, ловко открыла ее маленьким ключом. Из шкатулки она достала не заклеенный конверт и протянула Лере:

– На, читай.

Лера осторожно развернула письмо. Оно было написано, а не напечатано, и Лера узнала свой узловатый почерк:

– Я хочу все забыть, – гласили первые строки. – Я, Лера Тырсина, хочу забыть о дурацкой ссоре со своими родителями, их обиде и нашей разлуке. Я не знаю, почему мы отдалились, но мои родители оставили меня. Нет, не оставили, они меня презирают. Это делает мою жизнь невыносимой. Завтра я пойду на сеанс гипноза и очень надеюсь, что забуду. Я верю в это и пишу на случай, если что-то пойдет не так. Письмо я передам своей подруге, и она вернет мне его, только, если моей жизни будет угрожать опасность.

Лера попыталась сглотнуть, но поняла, что горло окончательно пересохло.

– В-воды, – хрипло попросила Лера.

Мила прошла на кухню и вернулась со стаканом.

– Лучше? – спросила Мила, когда Лера осушила стакан.

Та неопределенно кивнула:

– По меньшей мере, я знаю, как стала алкоголичкой.

Голос по-прежнему хрипел и не слушался. Лера встала.

– Мне нужно домой.

Мила попыталась остановить подругу, но Лера решительно посадила ее обратно на диван.

– Не надо, не провожай.

Мила так и осталась сидеть со стаканом в руке.

Лера вышла на улицу. Лицо приятно обдувал ветерок. Как нельзя кстати, мимо проехало такси, и Лера остановила машину легким движением руки. Она назвала адрес. Таксист недовольно сморщился. Ехать было недалеко, всего несколько сот метров, и водитель не скрывал раздражения.

– Как же мне наплевать на это, – подумала Лера.

Она откинулась на сидение и закрыла глаза.

– Хуже не будет, кажется, так сказал доктор. Надо было послушать его и не играть в детектива. Поистине, незнание – лучшее решение. А теперь я фригидная шлюха, алкоголичка, которую возненавидели родители. Как же я докатилась до такой жизни?

– Приехали, – сказал водитель с сильным кавказским акцентом.

Только теперь Лера обратила на него внимание. Кавказец нагло разглядывал Леру.

– Чего уставился?

Лера хлопнула дверью и протянула в открытое окно купюру:

– Сдачи не надо.

Водитель не стал спорить и тронул автомобиль.

– Вот я и дома.

Лера прошла по тенистой веранде и открыла дверь. В доме было тихо. Кажется, Семена не было, и она с облегчением выдохнула.

– Дом, милый дом, – пронеслось в голове. – Как быстро он стал чужим!

Лера неспешно обошла комнаты и остановилась возле родительской спальни. Дверь, которая, как она помнила, уже давно не открывалась ею. Она положила руку на прохладную ручку и, нажав, потянула на себя. Комната была холодной. Чувствовалось, что в ней давно не было жильцов. В воздухе витал запах пыли и старости.

Лера провела пальцем по серванту.

– Нужно бы здесь убраться.

Ее внимание привлекла шкатулка из красного дерева. Очень похожая на ту, что она видела у Милы.

Девушка осторожно подняла ее и покрутила в руках, внутри что-то перевернулось. Шкатулка была закрыта, замочная скважина крохотная, даже игрушечная. Лера потрясла ее снова, пытаясь определить, что же внутри. Было похоже, что там документы. Девушка уже собиралась поставить ее обратно, но вспомнила про кулон на шее в виде золотого ключика.

Ей даже не пришлось снимать его с шеи. Цепочка была длинной. Ключ легко отворил замок.

Лера с любопытством подняла крышку. На дне лежал конверт. На этот раз он был запечатан. В поле "Куда" вместо адреса было написано: "Вскрыть, если что-то пойдет не так". Надпись была сделана давно, чернила побледнели от времени.

Похолодевшими пальцами Лера оторвала узкую полоску бумаги. Она достала короткое письмо, где более круглым, но, без сомнения, ее почерком было написано:

"Я хочу все забыть! Мои родители не воспринимают меня таким, какой я есть. Они считают это недоразумением и глупостью. Я с этим не согласен и скоро перенесу ряд сложных операций, после чего обо всем забуду. Я верю, что все будет хорошо, а письмо написал на случай, если моей жизни будет угрожать опасность".

Внизу стояла подпись: "Валерий Тырсин".

Лера сложила письмо и убрала обратно. Она тихо вышла из комнаты. С первого этажа донесся звук отпираемой входной двери.

– Лера, ты дома? – позвал Семен.

– Я здесь, – ответила она.

Семен вбежал по ступенькам и замер, увидев Леру возле родительской спальни.

– Что ты там делала?

– Да так, – махнула рукой девушка, – искала скелеты в шкафу.

Семен смотрел на Леру, боясь пошевелиться.

– Я вот что подумала, Семен. Мы с тобой давно знакомы, кажется, со школы, а может и еще раньше. Ведь у тебя наверняка есть конвертик на случай, если что-то пойдет не так.

Тольятти 2018г.

Моя сестра неуловима. Я открыл глаза, но увидел только закрывающуюся за ней дверь. В носу стоял противный сухой вкус ватной палочки.

– Вот зараза! – выругался я сквозь улетевший сон.

Нужно было вставать и идти гулять с Джерри. Несмотря на выходной, потому что последний не умеет терпеть. Что поделать!

Я обреченно сел на кровати и потер глаза. Ноги нащупали разбитые тапочки. Как же лень… Злость на сестру почти прошла: если бы она не совала мне в нос косметическую палочку, я наверняка валялся бы в кровати до обеда. Но мне нужны баллы по ответственности, и приходится гулять с домашним питомцем. Как говорится, такова жизнь.