Однако взрыва не последовало. Серебристая стрела вдруг удесятерила свою скорость и нанесла точный удар прямо в пилотскую кабину. Это выглядело словно выпад, выверенный удар отточенного клинка. Прозрачный фонарь брызнул осколками стекла. Даже с того немалого расстояния, которое отделяло «Раптор» Мэя от машины ведущего, он увидел, что эти осколки красны от сверкающей в лучах солнца человеческой крови.

В эфире вдруг повисла гробовая тишина. Все как один пилоты были растеряны и подавлены. Гибель боевого товарища это всегда боль, но такая смерть… Николсона размазали, раздавили будто таракана. Его словно унизили, подвергли показательной казни. «Вас ждет то же самое!» ― говорил всем им неведомый и грозный некто.

– Это была наша ракета, ― Свон первый нарушил молчание.

– Подтверждаю. Наш «Сламмер», ― поддержал его кто-то из второго звена. ― Черт, но почему не сработал самоликвидатор после отключения двигателя?!

Этот вопрос так и остался без ответа. Вместо него весь эфир затопил властный голос майора Крамера:

– Внимание, парни! Полное внимание! Похоже, сегодня день сюрпризов.

О том, что так оно и есть, стало понятно буквально в ту же секунду. Цели, до которых оставалось еще, как минимум, миль пятнадцать, вдруг неожиданно исчезли с экрана локатора. Исчезли моментально и, причем, все сразу. Это было столь неожиданно, столь невероятно, что Мэй опешил. Первое, что пришло в голову молодому пилоту, была версия о поломке бортовой РЛС. Черт! Черт! Черт! Ну, почему сегодня? Почему именно сейчас? Эдвард был готов завопить от злости и досады.

– Я не вижу их! Экран локатора чист!

Более чем встревоженный голос командира второго звена капитана Стюарта стал настоящим спасением. Фух, значит электроника в порядке. Значит это что-то другое. Надо только понять, разобраться, что именно.

Понять и разобраться лейтенант не успел, так как буквально из пустоты, из чистого прозрачного воздуха в него ударил огромный сноп клубящегося оранжевого пламени. На то чтобы среагировать, у Эдварда оставались лишь доли секунды. Окажись на его месте кто-нибудь другой, и этот бедолага был бы уже покойник. Но молниеносная реакция Мэя, передавшаяся ему по наследству, чувство единения с боевой машиной спасли лейтенанта, вырвали его из лап неминуемой смерти. Эдвард резко ушел на вираж, и клокочущее пламя пронеслось где-то под самым брюхом его истребителя. Уходя из-под огня, Мэй краем глаза заметил, как вслед за пламенем в воздухе материализовалось отвратительное серебристо-голубое страшилище с огромными кожистыми крыльями.

Драконы появлялись отовсюду. Они выныривали из пустоты, словно черти из преисподней. Впрочем, данное сравнение было вовсе не так уж и далеко от истины. Твари действительно пришли из другого мира, чтобы жечь и убивать, чтобы поработить все человечество. Вернее, этого желали не столько сами драконы, сколько те, кто бросал их в бой, те, кого чудовища несли на свих чешуйчатых спинах.

В перекрестье прицела угодила одетая в блестящие на солнце доспехи фигура. Она восседала в седле с высокой спинкой, которое с помощью богато украшенной упряжи надежно пристегивалось к покатой спине дракона чуть впереди широко расправленных крыльев. Глаза наездника защищали крупные летные очки, очень похожие на те, что носили первые авиаторы еще на заре покорения воздушного океана. Нижнюю часть лица закрывала угловатая, напоминающая забрало рыцарского шлема дыхательная маска, матерчатый шланг от которой тянулся к укрепленному за спинкой седла баллону.

При виде врага Мэй не колебался ни секунды, и тут же нажал на спуск двадцатимиллиметровой шестиствольной пушки. От корня правого крыла ударили огненные трассы, и проклятый наездник развалился на кровавые ошметки. Эдвард слегка дернул самолет вниз, и снаряды буквально перерезали дракона пополам.

– Так тебе, сволочь! ― закричал лейтенант, взмывая над беспорядочно кувыркающейся теперь уже абсолютно безопасной тушей.

Правда, это его ликование длилось всего лишь одно короткое мгновение. Оглядевшись по сторонам, Мэй понял, что оба их звена оказались прямо в центе огромной драконьей стаи, которая самым неведомым образом сподобилась за считанные секунды преодолеть полтора десятка миль. Надежда на то, что «Рапторы» еще издалека смогут расстрелять дюжину-полторы летучих тварей, напрочь испарилась. Теперь начнется карусель, в которой каждому самолету будет противостоять как минимум десяток крылатых бестий.

Все именно так и вышло. Мир завертелся в неистовом водовороте, в котором сплелись воедино блестящая на солнце чешуя голубых драконов, рев смертоносного пламени, команды и крики пилотов, грохот авиационных пушек и хищное шипение стартующих ракет.

Потеряв ведущего, Мэй был вынужден сражаться в одиночку. Вначале он, конечно же, попытался прорваться к майору Крамеру и вместе с ним и Банзаем образовать боевую тройку, но из этой затеи ничего не вышло. Всякий раз на пути у лейтенанта вставала целая армада летучих бестий. Стена огня преграждала путь, и Эдвард отворачивал, уходя на новый круг.

После двух неудачных попыток Мэй понял, что именно в этом и состояла тактика их врага. Пользуясь своим численным превосходством, они разделяют боевые машины людей, не дают им действовать сообща, прикрывать друг друга. Что ж, ему ничего не оставалось, как принять условия этой гребанной игры. Лейтенант оставил попытки пробиться к своим товарищам и занялся одиночной охотой, жестоким истреблением всех тех, кто своим мерзким дыханием поганит небо его страны, его мира.

К этому моменту драконы уже порядком нахаркались огнем. Их чудовищные пасти были буквально раскалены. Это хорошо, ― сказал себе Мэй. ― инфракрасные головки ракет ближнего боя теперь смогут цепко и надежно захватить цели.

Буквально в ту же секунду по истребителю лейтенанта плюнула огнем здоровенная, покрытая старыми шрамами тварь. Тупой дракон сделал это без учета скорости, с которой мчался его противник, а поэтому весь сноп бушующего пламени пронесся далеко позади истребителя.

– Ну, ты попал, скотина! ― прошипел взбешенный Мэй и пошел вслед за чудовищем.

Хотя тварь летела невероятно быстро, но не ей было тягаться с боевым реактивным самолетом. Уже через пару секунд Эдвард догнал обидчика и захватил его в прицел. Всадник, оседлавший дракона, словно почувствовал это и заставил зверя выписывать неистовые скачки и виражи.

– Это ты покажи моей подруге! ― выдохнул Эдвард и моментально отправил в полет одну из двух имеющихся на борту АIМ-9.

Ракета умчалась к цели, настигла ее и полыхнула ярко-желтой вспышкой, обрамленной клубами серого дыма. Мэй видел, как шквалом осколков дракону размолотило его уродливую башку, как свалилась в беспорядочный штопор обмякшая безвольная туша и как наездник… А вот с наездником произошло нечто странное. Он вдруг исчез, растаял в воздухе, как крохотный клочок утреннего тумана на знойном полуденном солнце.

Задуматься или подивиться этой чертовщине лейтенанту так и не судилось, поскольку в то же мгновение вокруг заклубилось, заклокотало ненасытное пламя. Одновременно с этим весь окружающий мир потонул в диком душераздирающем крике. Ужас отточенным лезвием полоснул по сердцу, и Эдвард на форсаже рванул машину вперед.

Лейтенанту понадобилось несколько бесконечно долгих секунд, чтобы понять ― кричит вовсе не он. Воплем взорвался радио-эфир. Это его заполняет дикая предсмертная агония заживо сгорающего человека, пилота, его боевого товарища.

Страх мигом отступил. Ему на смену пришла ярость. Убивать, крушить, рвать на куски эту нечисть! Выполнить этот данный самому себе приказ сейчас было проще простого. Прямо на истребитель Мэя неслась целая стена огромных голубых чудовищ.

Лейтенант дал длинную очередь, перебил крыло ближайшей твари и… На этом все и закончилось. Мэй был вынужден отвернуть. Драконов оказалось слишком много, строй их был невероятно плотным. Его можно было сокрушить разве что лобовым тараном. Но нет, таран пока не входил в планы лейтенанта. Таран это самый-пресамый крайний случай.