Мне было хорошо с ними.

На этот раз я направлялась на базу рыцарей с наследницей Гуннхильдр по левую руку. Девушка была смурой и слегка обиженной — оно и понятно. Когда я подошла к ней с серебряными перьями, которых сделала еще шесть штук про запас, и заявила, что хочу хоть как-то компенсировать все, что ее клан делал для меня, ее это задело. У меня не было мысли оскорблять или как-то обижать, просто… не люблю сидеть у кого-то на шее, несмотря на то, какие там дела или сущности приписывали мне.

Все имеет цену и должно оплачиваться.

Я так и сказала Джинн, вручая той четыре пера, и то, что ее семья в праве с ними обращаться так, как пожелает. Со скрипом девушка взяла перья только тогда, когда пришлось со вздохом добавить, что это дар от меня ее клану в благодарность.

Тяжело, когда тебя перестают воспринимать, как обычного человека, видя божество, несмотря на все просьбы относиться как к равному. Начинало не хватать общества Итэра, с которым можно было просто бестолково пошутить и легко поговорить, не говоря уже о Паймон, над которой подтрунивать — святое дело. Остальные так напрягались и шарахались, что это и давило, и раздражало. Но с этим, увы, ничего не сделать.

Я опустила взгляд на Барбатоса, который сидел на ладони и, слегка прищурившись от солнца, наблюдал за округой, любуясь красотами города, мимо которых проходили. Утром с ним состоялся странный разговор.

Как-то вообще день начался со странных бесед.

Тогда у зеркала я застегивала рубашку и повязывала ленточку под воротником, а элементаль сидел на комоде рядом и задумчиво наблюдал за мной, пока не махнул рукой, привлекая внимание. Я вскинула вопросительно брови, разворачиваясь к нему.

Барбатос обвел руками мой силуэт и указал на зеркало, но я нахмурилась, не совсем понимая, что тот имел в виду. Перевела взгляд с себя на зеркало, осматривая отражение юноши, и снова повернулась с недоумением на элементаля, который вздохнул и прижал ручку к лицу, покачав головой. Закончив сокрушаться над моей сообразительностью, он попросился на руки, и я подставила ладонь, куда он быстро забрался.

Теперь элементаль обвел мою фигуру и указал на себя. А после ткнул рукой мне в грудь и уже после этого на зеркало.

То есть…

Я нахмурилась, пытаясь ухватить мысль.

Он имел в виду, что эта внешность его. И… почему я не со своей внешностью, или что?

Проморгавшись, с подозрением посмотрела на элементаля, который ожидал ответа.

— То есть… ты интересуешься, почему я сохранил… сохранила твою внешность, а не поменяла ничего? — осторожно уточнила у него, на что Барбатос твердо кивнул.

Я отвела задумчивый взгляд от элементаля на зеркало, разглядывая чужое тело, которое заняла не по своей прихоти.

— Сначала я и не думала о таком, чтобы что-то менять, и смогу ли, так как не понимала своей силы. Потом… это твое тело и твой образ, и я просто… не имела право лезть со своими предложениями без разрешения хозяина, — пожала плечами и опустила взгляд на хмурившегося Барбатоса. — А после уже не было смысла что-то менять. Особо внимательные в городе зададутся вопросами — куда делся тот юноша, что ходил с магистром и мастером Дилюком, и кто эта девушка, что взялась из ниоткуда. И в поместье слуги хоть и не будут прямо спрашивать у хозяйки кто есть кто, но слухи будут бродить, — я вздохнула, прикрыла глаза и помотала головой. — Это лишнее, — снова посмотрела на задумчивого элементаля. — Так что пусть все остается на своих местах. Мне не мешает.

Или…

Я свела брови, вглядываясь в Барбатоса, который о чем-то размышлял, после моих слов.

Или же просто ему тяжело смотреть на себя со стороны? На этот образ, который он принял в память о друге?

Или я просто себе надумывала?..

С толикой беспокойства глянула на Барбатоса, который закончил что-то обдумывать и замахал ручками, снова указывая на зеркало потом на меня.

— Э-э?.. — неуверенно протянула. — Ты настаиваешь, чтобы я поменяла облик?

Элементаль скрестил руки на груди и важно кивнул.

С сомнением посмотрела на отражение.

— Одежда. У нас слишком разные габариты, так что будет очень… тесно. И я выше, — припомнила момент, когда была в его сне-сознании.

Конечно, ненамного выше, сантиметров на десять, но все-таки…

Барбатос расстроенно вздохнул и поник. А я удивленно вскинула брови, не понимая, почему тот огорчился. Ощутила себя каплю растеряно — с чего такая реакция? Почему он опечалился, что я не могла принять свой облик? Зачем ему вообще это, если я, вроде, разложила по полочкам свою позицию, что сейчас лишнее привлечение внимания может быть опасно для нас и стоило оставить как есть.

— Эй, ты чего? — я осторожно пальцем погладила его по щеке, отчего он забавно прищурил один глаз и обхватил ручками мой палец, обнимая.

Странный он в последнее время. Видимо, совсем скучно и тоскливо жить в таком виде, без возможности самостоятельно передвигаться и быть зависимым от других. Мне бы тоже было уныло от такого положения.

Я мягко, с долей утешения улыбнулась мелкому чуду.

— Давай я лучше спою тебе, — предложила, на что Барбатос охотно кивнул.

Между делом, пока раздумывала, что бы спеть такого, двинулась к распахнутому окну, откуда нещадно светило солнце и открывался вид на часть города и озеро. Спустила Барбатоса на подоконник, да сама пристроилась недалеко, уперев локти на тот и разглядывая пробуждавшийся мир в столь раннее утро.

Я прикрыла глаза, наслаждаясь теплом солнца и мягкими прикосновениями бриза. Вздохнула и распахнула глаза, делая глубокий вдох и наигрывая перестуком пальцев по дереву мотив, задавая ритм.

Ты разбуди меня, вверх уведи меня, [Первый Луч — Земля Легенд]

Чтоб встретить первый луч солнца.

И разгадай мои странные тайны,

Как солнце во мне остается.

Ты полетишь со мной над этой рекой

До того водопада.

Я знаю, он — наша награда

Наш к свободе мост!

Ты расспроси меня, как небо синее

Нас призывает к полету.

Как начинается день, открывается мир

Тем, кто ищет дорогу.

За теми ивами мы будем счастливыми.

Я точно знаю, здесь только мы и лес

Мы, Духи и Лес…

Ты разузнай, где находится рай,

Хотя рай нам теперь бесполезен.

Мы сами создали себе этот край,

Край любви, вдохновенья и песен.

Здесь люди поют обо всем, чем живут,

Теплый свет заливает деревья.

Тает снег и повсюду звучит звонкий смех —

Никогда здесь так смело не пели!

Когда оживает листва, нам с тобою пора

Снова вдаль за высоким созвездьем

Пробуждать миры ото сна.

Дать им жизнь сможем мы только вместе!

Судя по довольному личику, Барбатосу очень понравилось, но то, как он с тоской следил за моими пальцами, вызывало вопросы. На мой немой интерес элементаль изобразил игру на лире, но я лишь развела руками.

— К сожалению, таким талантом обделена, — слабо улыбнулась. — Так что сам играть будешь.

Барбатос в готовности и согласии закивал, улыбаясь.

Скромный стук горничной, возвещавшей о накрытом завтраке, отвлек от дальнейшей беседы, так что мы отправились в столовую.

Меня действительно беспокоила задумчивость и редкая отрешенность Барбатоса, как и его долгие взгляды. На все вопросы он тут же открыто улыбался, будто ничего и не было. Но мне казалось, что его что-то тревожило.

Хм-м… может, я что-то себе накручивала?..

Тень крепости и скорая встреча с одним алхимиком заставили взять себя в руки и думать о насущном — как выпросить у Альбедо несколько ингредиентов для испытаний, да, может, подскажет конкретней, что именно я делала со своей трансмутацией. Все-таки на нем висел должок после рассказанной мной историей — он ведь так и не оплатил ту.