Я попробую.
Они ведь и мне дороги. А что мы только не сделаем ради близких и важных людей.
Даже пойдем на смерть.
Глава 42
В Мондштадте властвовала ночь, отдавая прохладным и свежим ветром, дувшим с востока. Царило умиротворение и тишь. Тревог не веяло, и страна жила в своей размеренности и привычной суете. И это спокойствие приносило облегчение — за пять суток ничего страшного не произошло, и все тянулось своим чередом.
Андриус после возвращения попрощался кивком и двинулся в Вольфендом к стае, а я с элементалем направились к Мысу Веры, где Двалин устроил привал на краю скалы, наблюдая за прибоем и полной Луной, скользившей по небосводу.
— Вы уже вернулись? — ощутив наше приближение, дракон обернулся.
Барбатос сразу же отлетел от меня, радостный набрасываясь на друга и повиснув на носу того.
— Да, — я вздохнула и огладила мощную шею Хранителя. — Это заняло больше времени, чем планировали.
— Все было спокойно, — произнес Двалин и слегка качнул головой. — В город прибывают люди. Магистр сказала, что будет праздник.
— Она приходила к тебе? — я нахмурилась, не понимая, для чего могла Джинн искать дракона, учитывая, что он сказал, что все было тихо и без происшествий.
— Мы встретились у Дуба, — ответил Хранитель и дернул головой с нотками печали. — Люди у алтаря оставляли дары и… испугались меня. Магистру пришлось успокаивать их.
Я с сочувствием посмотрела на Двалина.
Хоть новости о том, что Хранитель был раньше под властью врагов, а ныне исцелен, прошлась среди народа, но сам по себе дракон выглядел внушительно, и любого впечатлит не только внешностью, но и давлением силы.
А Двалин, как один из драконьих Владык, изначальных элементальных существ, просто впечатлял мощью — настоящее стихийное создание. Хоть яд Бездны и нанес ему урон, но Хранитель быстро восстанавливался благодаря энергии артерий из Храма, от того креп и становился еще более внушающим.
На самом деле удивляло, как Барбатос смог подружиться с драконом, который по всем правилам считался врагом, ведь еще на заре мира Изначальный как раз уничтожал этих Владык, не пожелавших подчиниться ему. А тут… что Аждаха, что Двалин… добровольно стали фамильярами Архонтов.
— Не волнуйся, — я погладила дракона и мягко улыбнулась. — Они обязательно примут тебя. А пока… спасибо, что присмотрел за королевством. Хочешь, спою тебе?..
Песня в награду за пост — почему бы и нет? Хранителю тоже нужен отдых и силы.
Двалин кивнул и прикрыл глаза, выражая согласие. Барбатос тут же забрался на голову друга и приготовился слушать, а я весело фыркнула и вздохнула, направляя взгляд в звездное небо и медленно ползущую Луну.
Как же хотелось, чтобы все поскорее наладилось…
Я уйду, может быть не вернусь! (Ignes Fatui — Душа)
Я — огнем, я водой обернусь.
Ветром летним, весенним дождем,
Лучиком света, ворвавшимся в дом.
Душа уносится в зыбкую даль,
Там не живут боль и печаль.
Стремится душа туда,
Где дуют свободы ветра.
Морской и вольный ветер носился между нами, трепля одежду и волосы, а у дракона перья на крыльях. Барбатос довольно щурился, склонив голову, да смотрел в небо, на длинную полосу россыпи звезд.
Звезда мечты моей в небе горит,
Тянет, манит, словно магнит…
Ждет неизвестное, все впереди!
Лети же душа, лети!
Душа уносится в зыбкую даль,
Там не живут боль и печаль.
Стремится душа туда,
Где дуют свободы ветра.
Как иронично порой, что в Мондштадте — королевстве свободы, — этой самой свободы нет у божеств, живущих под бременем долга. Как и у любых избранных Анемо Глазом Бога — у всех у них лежит ответственность на плечах, которая толкает служить.
На меня же лег грузом гнет чужих воспоминаний. И как бы Ласточка не говорила жить, как я пожелаю, но давление уже пройденной жизни все равно оставит свой отпечаток.
Свободен как ветер, лечу я вперед,
Не зная судьбу… что меня ждет…
Пусть друг не печалится, пусть он поймет,
Свобода вдаль меня зовет!
Душа уносится в зыбкую даль,
Там не живут боль и печаль.
Стремится душа туда,
Где дуют свободы ветра.
От Хранителя мы ушли в предрассветных сумерках.
Признаться, хотелось нормально и по-человечески отоспаться, и восстановиться после безумных дней. Отдохнуть хоть на мгновение. Но понимала, что банально не удастся расслабиться, пока не разберу накопившиеся дела.
А вот потом уже можно будет перевести дух.
— Домой и спать, милый мой? — я слабо улыбнулась элементалю и погладила его по щеке.
Он довольный ласке зажмурился и кивнул.
Поместье Гуннхильдр перед рассветом уже не спало — слуги готовились к новому дню, а из кухни доносились приятные запахи выпекаемого хлеба. На мое появление отреагировали крайне бурно, но я отказалась от еды и сказала, что желала отдохнуть несколько часов и привести себя в порядок. Так что поспешила в свежую постель и в сон хотя бы ненадолго.
Но когда я проснулась, то завтрак уже давно прошел и время близилось к обеду. Барбатоса рядом не наблюдалось, а по сообщениям ветров тот вместе с Джинн был в крепости Ордо Фавониус.
Я стояла у распахнутого окна после ванны и прислушивалась к ветрам, которые передавали и показывали любой уголок из королевства, стоило только попросить.
Итэр с Фишль и Беннетом были на полпути к Старому Мондштадту. Ну, и с Паймон, да. Только вот что они там забыли, м? Поручение из Гильдии или что?
Дилюк вернулся в город, но даже тут его догоняла куча бумажной работы. Только удивило меня немного другое — мужчина направлялся в дом Лоуренсов, где уже на балконе второго этажа за накрытым столом сидели Никола и еще неизвестный мужчина. Судя по фамильным чертам, то кто-то из клана Гуннхильдр.
Хм-м.
Похоже, тот самый дядя Джинн, который занимается финансовой стороной фестиваля. И, видимо, они собрались обсудить что-то с организационной стороны.
Радовало то, что они, представители древних кланов Мондштадта, все-таки сидели за одним столом. И хоть напряженно, но вели дела и сотрудничали.
— Госпожа вернулась, — как только слуга закончил подавать легкие закуски, благодушно заметил Никола, к чему-то прислушавшись. — Почти неделю дули восточные ветра, а сегодня с утра — западный.
— Да, — согласно кивнул Гуннхильдр и подхватил чашку с чаем. — Утром слуги в нашем семейном поместье, где я остановился по просьбе магистра, сообщили на завтраке, что госпожа пришла перед рассветом.
Было заметно, как Лоуренс помрачнел и недовольно поджал губы, но тут же мотнул головой и вернул лицу выражение расположения.
Не рад, что жила не у них, хех?
— Раз уж она вернулась, то, надеюсь, разберется с этими… гражданами из Снежной, которые набежали в город за последние два дня, — раздраженно заметил Дилюк и принял чашку с черным чаем от слуги.
На Рагнвиндра посмотрели с неодобрением.
— Вам бы, мастер Дилюк, проявить уважение к госпоже, — достаточно дипломатично произнес Гуннхильдр, но продолжал мрачно хмуриться.
Этот самый «мастер» только фыркнул.
— Они гости, Дилюк, — я легко посмеялась, влезая в чужую беседу. — И пока они не нарушают наших законов, двери города им открыты.
Услышав мой голос, мужчины подобрались и забавно изменились в лицах. Лишь Рагнвиндр поджал губы, но спорить не бросился, хотя желание так и читалось по глазам и упрямо сложенным на груди рукам. Будь мы наедине, то он бы вставил свою точку зрения в этом вопросе.
