– Ты зачем ее позвала? – прохрипела я, зыркнув на высунувшуюся через край крыши физиономию Катьки. Труба протяжно застонала и предательски дрогнула, вместе со всеми внутренностями моего измученного мильярдерами, организма.

– Потому что тебя заластали, я подслушала, – пробухтела Варькина, чем-то грохоча. – Думаешь сама бы я доперла эту чертову лебедку на крышу? Между прочим, то, как ты ползла по стене было феерично. Я даже засомневалась, что тебе помощь нужна. Народ у гостиницы был в восторге. Только рогопилы эти не чухнулись. Дураки они, ага, не знают с кем связались. Ты ведь, Зинка, холера. Тебя так даже бабки у подъезда звали.

– Кто? – от удивления я аж перестала бояться ахнуться об землю. Хотя, это даже не так и страшно. Гораздо лучше, чем пережить спасение от двух пыхтящих над моей головой подружек.

– Ну мульярдер этот твой, и его санчапанса, – хихикнула конопатая гангрена.

– Почему рогопилы-то? – устав спорить, спросила я.

– Потому что. Не приставай, завели шарманку. Сейчас услышат эти несчастные, придется ломая каблуки валить, – рявкнула Лизка, так, что с соседнего дома вспорхнула стайка голубей.

– Я цепляю, ты тянешь, – распорядилась Катька, чем-то захрустев.

– Чего это? Я цепляю ты тянешь, – вызверилась Лизка.

– Фигушки, это я между прочим с кухни крюк для разделки мяса сперла, – Опять послышались возня и пыхтение, скорее всего спасательницы снова сцепились в скресном захвате. Я закатила глаза. Руки и ноги давно уже онемели, да и вообще, на меня напала странная апатия.

– Ладно, ладно. Ты тянешь, я цепляю, – хмыкнула хитрая ухогорлоносиха. Я ухмыльнулась. Лизка с детства могла нас с Варькиной обвести вокруг пальца. И сейчас кинула подругу, на раз.

– Так бы и сразу, – победно произнесла Катька, еще не осознав степени коварства заклятой приятельницы. Что-то заскрипело и меня по голове больно ударило металлическим мясницким крюком.

– Цепляй, цепляй, – завывала сверху гангрена Катька.

– Сейчас. Она блин круглая, зацепиться нечем, – бухтела Лизка. Крюк в сотый раз бил меня по бедовой башке. Господи, пусть придут рогопилы и спасут меня.

– Щас, Зинка. Не вешать нос, гардемарины, – дурниной заголосила Варькина. Я ее убью. Как только спасусь с трубы, так сразу.

– Отцепись ты блин, мы тебя вытянем, – прогудела над головой Лизон. Боже, спаси меня. Только сейчас я почувствовала, что крюк наконец-то удобно впился в воротник моей курточки. Но, что-то мне подсказывало, что ткань слишком тонка. И я не спешила разжимать рук и ног. Да это было практически невозможно. Они затекли, приняв форму чертовой ливневки.

– На коалу похожа. – восторженно протянула Катька и дернула меня вверх. От неожиданности я растопырилась во все стороны и пошла на взлет. Ну, как пошла. Раскинув прекрасные крылья я летела в окно, и встреча наша была неминуема. А за стеклом натягивал на себя трусы гризли, и если бы он случайно сейчас глянул на улицу, то наверное сошел бы с ума.

– Давай, – гавкнула Лизка. Я взмыла вверх, завывая как чайка в брачный период. Резинка на штанах, лопнувшая во время моего нападения на Холода, повела себя совсем уж предательски. Брючата красиво спланировали на крюк ливневой трубы и повисли знаменем поверженного полка рогопилов.

– Ну вот, а ты Лизка, сомневалась, что тросик выдержит, – склонилась над моим распластанным на бетоне телом Катька, – я этой лебедкой такие сумки с харчами таскаю – закачаешься. Один раз даже свиной окорок спер… Ну, то есть это… – заюлила она.

– Уб-уб-уб, – помертвевшими губами полурыдая, полуикая выдавила я из себя.

– Видишь, радуется. А я тебе говорила, Лизка, что ей понравится. А ты – убьет, убьет. Я бы тоже так полетала. После с тобой споем, Лизавета, там шухер уже начался, судя по звукам, – показала вороватая администраторша отеля на рацию, зажатую в цепкой лапке. – Валить надо. Они ж первым делом на крышу полезут.

– Да не пролезет она в шахту, – прошипела Лизка. Но я была не в состоянии сейчас адекватно воспринимать реальность, потому глупо пропустила последний месседж. А зря. Очень зря.

– Пфф, тюки с бельем проходят. Я там шкерю все, что…

– Ворюга, – ласково погладила по голове Варькину Лизка. – Как тебе еще руку не отрубили по шею?

– Шеф, там пусто вроде, – раздался со стороны чердака голос, который мне очень не понравился. Я вскочила на ноги, забыв умирать и заметалась глазами по крыше. Что он там мне обещал? Снять с меня штаны. Ему даже утруждаться не придется, с тех пор, как я имела честь узнать Холода, беготня в трусах по пересеченной местности стала одним из моих хобби.

– Там они, я чувствую. Эта овца далеко не могла уйти. Оцепите чертов отель.

– За мной, – приказала Катька и юркой ящеркой метнулась к дырке в углу крыши, размером с почтовую марку, бросив что-то под ноги.

– Что это было? – поинтересовалась Лизка.

– Сюрприз для рогопила, – хмыкнула гангрена.

Никогда, слышите, никогда не бегайте за белым кроликом и уж тем более не лезьте в непроверенные узкие норы. Вы не попадете в чудесное зазеркалье, и Нарния вам не светит.

Лизка и Катька легко скользнули в воняющую пылью «пасть» подъемника для белья.

– Вон, это ее задница, – услышала я голос, от которого у меня замерло сердце, сбилось дыхание, а в той части тела, что застряла снаружи портала в ад, поселился страх и предчувствие… Дурное в общем предчувствие. Отчаянно заработав руками, я провалилась в дыру, упала на что-то мягкое, всхлипнувшее голосом Лизон.

– Ну, девки, поехали, – адски захохотала Варькина. Что-то в механизме, громко ухнув, оборвалось и мы полетели вниз.

– Спокойно, бабы, все уедем, – в голосе ненормальной ведьмы звучали нотки торжества и безумия. Но мне уже было не страшно. – Тут всего пятый этаж, прыгаем и отползаем. Зинка, ты слышишь, уходишь по вентиляции, строго на север. Там люк. Выползешь возле помойки и ноги. Слышишь меня, Томкрузиха? Пошла.

Я сорвалась с места на четвереньках в бодрый галоп. Это стало уже неприятной традицией. Но зато у меня есть видео, которое меня или вознесет или уничтожит.

Выползла я не возле помойки, а в помойку. Точнее выпала в мусорный бак, не успев сгруппироваться, и только тогда подумала, как я попрусь по городу в трусах.

– Опа, – раздался замогильный голос, от которого у меня парализовало голосовые связки. Огромная куча мусора зашевелилась, и я испугалась, что и трусов лишусь от ужаса. – Девку хорошую выкинули еще, почти не юзаную.

– Ты кто? – просипела я, рассматривая восставшего из ада.

– Меня зовут Апполинарий Рюрикович, – куртуазно склонившись представился бородатый, похожий на Нафаню из мультика бомж, которого я сначала приняла за монстра. – Можно просто Полик или Рюрик.

– Выведи меня отсюда. Заплачу, – взяла наконец себя в руки. Голова начала соображать холодно и расчетливо.

– Эт можно, – хмыкнул Нафаня. – Сотка еврей, плюс помывка и пожрать.

– Это дело становится слишком затратным, – пробурчала я под нос.

– Ну, дело твое. Судя по звукам и по парням, похожим на отряд смерти, шныряющим вокруг, кольцо сжимается. Так что…

– Я согласна, – протянула руку, чтобы скрепить сделку. Разум все же победил жадность.

Пакет со льдом на моем затылке потек, и противные струйки воды заползли под воротник халата. Нога, перевязанная бинтом, ныла и чесалась. Кофе в чашке остыл и я глотал жижу, похожую на грязь, не замечая ее вкуса.

– Ты как? – спросил Мишка, в очередной раз заглядывая мне в глаза в поисках симптомов сотрясения мозга.

– Каком об косяк, – прорычал я, борясь с желанием грохнуть об пол проклятую посудину в псевдо-итальянском стиле. Чертова безвкусица будила черную глухую ярость. В этом городе все такое – убогое. Все, включая толстых баб, испаряющихся, как туман в пустыне. – Я за что плачу этим упырям? За безопасность. Так почему я валяюсь на крыше, с вывихом лодыжки, содранной до позвоночника спиной и разбитой башкой, и не чувствую себя защищенным ни с какой стороны? И как думаешь, чертову бомбочку из магазина приколов, оснащенную сопливым лизуном на котором я подскользнулся, мать твою, птицы принесли? Этот город не выпустит меня. Он питается моими страхами, я тебе точно говорю. Перекрутит в фарш и выплюнет. А я говорил, не надо сюда ехать. Это черная дыра, способная высосать душу.