— Это точно.
— Слышала, что случилось с Луной?
— Нет. Что с ней? — испугалась девушка.
— Её сняли с поезда перед рождественскими каникулами и держат в подвале Малфой-Мэнора, — сообщила Джинни.
— Какой ужас! Почему её никто не спасает?
— Никто не знает, как туда пробраться и выбраться живыми.
— Бедная Луна!
— Она сильная. Я уверена, что она выдержит это.
***
Ночь. Такая тёмная, таинственная. Небо, полностью покрытое бесчисленным количеством ярких звёзд, Луна, что выглядит, как огромный кусок сыра, да тихое спокойствие везде. Мир словно окунулся с головой в крепкий сон. Т/И нравилось всё это.
Никаких криков. Никаких Пожирателей. Только тишина и спокойствие. Т/И готова была вечность сидеть в Башне Астрономии и наблюдать такую красоту вплоть до утра, гадая, что же скрывает этот безграничный космос. Но всё рано или поздно кончается.
– Я знал, что найду тебя здесь, – услышала она голос за спиной и вздрогнула от неожиданности.
– Что ты здесь делаешь, Драко? – спросила девушка, когда блондин встал рядом с ней, облокотившись о старые железные перила.
– Тебе повезло, что Филч тебя не поймал, – проигнорировал её вопрос парень.
Т/И посмотрела на Малфоя, поплотнее укутавшись в свою мантию из-за холодного ветра в башне, и стая мурашек пробежала по её спине. То ли от страха, что сейчас он здесь, или же из-за низкой температуры, Т/И не поняла.
— Когда всё это закончится? — спросила она безжизненным голосом.
— Надеюсь, что скоро, — устало сказал Драко. По его внешнему виду было понятно, что ему ничуть не легче, чем ей. Т/И отметила, что он похудел и, вероятно, плохо спал.
— Как ты? — нарушила затянувшееся молчание девушка.
— Жить буду, — усмехнулся Малфой. Губы когтевранки дрогнули в подобии улыбки. — Завтра ночью не приходи сюда, — тон парня резко стал серьёзным, — вообще не выходи из гостиной. И всем скажи не высовываться.
— Почему? Завтра что-то планируется?
— Я не могу сказать всего. Просто сделай, как прошу. Для твоего же блага, — последние слова парень произнёс намного тише, а после развернулся и ушёл, не дожидаясь ответа девушки.
Что ж… Возможно, его ещё можно спасти. Драко ещё не превратился в одного из безнадёжных последователей Волан-де-Морта, не растерял свою человечность. Он готов помогать другим, рискуя своей жизнью. Или только ей? В любом случае, Малфой предоставил ей ценную информацию, и Т/И намеревалась воспользоваться ею. Сейчас не время геройствовать. Нужно пережить ещё одну ночь.
========== Глава 3 ==========
Никто из нас не выберется отсюда живым…
- Скажите, мистер Оливандер, а вы… умеете петь?
– Петь? – тихий, хриплый старческий смех гулко отражался от каменных стен их персональной камеры, и Олливандер тут же резко умолк, испуганно озираясь по сторонам. – Ну что вы, милая моя, это дело ваше, молодое – петь, а старикам вроде меня остается лишь сидеть в стороне и услаждать свой слух.
– Но ведь одному петь совсем-совсем не интересно. Я могла бы попросить нарглов составить мне компанию, но, кажется, им здесь не нравится – за всё время ни одну мою вещь не стащили…
– Нарглы? – рассеянно переспросил старик, и голос Луны тут же ожил.
– Вы никогда о них не слышали? – поспешно переспросила она, и в ответ на тихое Олливандерово «нет» начала тараторить. – Но ведь волшебные палочки из омелы – одни из самых сильных в любовных чарах, вы должны это знать, а нарглы живут именно…
– Милая моя, омела совершенно не подходит для изготовления волшебных палочек, она не способна пропускать магию волшебника и давать ей выход в реальный мир.
– Но мой папа говорит… – упрямо продолжала Луна, но старик опять её перебил.
– А Ваш отец когда-нибудь изготовлял волшебные палочки?
– Нет, но…
– Тогда, я думаю, Вам стоит довериться мнению человека, вся семья которого занималась этим, – ломкий голос Олливандера сменился тяжёлым, надрывным кашлем, и Луна тут же подвинулась к нему, нежно поглаживая дрожащую спину.
– Когда-нибудь мы с Вами отсюда выберемся, мистер Олливандер, и тогда я обязательно познакомлю вас с нарглами. Они… не слишком дружелюбны, хотя, возможно, так происходит только со мной, но Вы-то точно должны им понравиться!
– Милая моя, Вы правда верите, что нам удастся выбраться отсюда живыми? – грустно спросил старик, откашлявшись и украдкой вытирая рот тыльной стороной руки.
– Ну конечно же! Нас обязательно спасут, я в этом уверена. Вы ведь хороший человек, мистер Олливандер, и никогда в жизни не делали ничего плохого, разве Вы заслужили умереть в этом подземелье? Нет, а значит, обязательно найдётся кто-то, кто заступится за Вас. Я обязательно сделала бы это сама, если бы только могла, но, к сожалению, Вам досталась лишь моя компания.
– Ваша компания – это лучшее, что я мог бы получить в своей жизни. Боюсь, если бы не Вы – дряхлый старик по имени Гаррик Олливардер уже провёл бы свои последние дни здесь и давно отправился в другой мир, – грустно улыбнулся он, и прежде, чем Луна успела что-то ответить, продолжил. – Но, кажется, вы хотели спеть, разве нет? Уж будьте добры, порадуйте старика, у него и без того осталось слишком мало хорошего в жизни.
- Знаете, думаю, это очень грустно – петь самой себе в день рождения. Вот если бы Вы всё-таки составили мне компанию…
– Так у Вас сегодня день рождения, милая? Почему же вы молчали? Если вам так хочется – в честь праздника я могу сделать исключение…
– Правда? – Олливандеру казалось, что даже в темноте подземелья видно, как большие, вечно удивленные глаза Луны засветились счастьем. – Это было бы лучшим подарком для меня!
- Ну что же, если перед смертью старик ещё может сделать что-то хорошее в этой жизни – то почему бы не попробовать?
***
Представьте себе мальчика.
У этого мальчика есть семья, он обеспечен и любой его каприз исполняется тут же, стоит лишь озвучить желание. Его друзей сложно назвать друзьями, но мальчику достаточно их внушительного присутствия, а почему они рядом – совсем неважно. У мальчика есть определённые идеалы, определённые взгляды на жизнь, которые веками царили в его семье, и он уверен в истинности этих убеждений. А потом упорядоченная, правильная жизнь мальчика вдруг оказывается хрупка, как карточный домик, но он осознает это лишь тогда, когда лежащая прямо под ним карта уплывает из-под ног, и мальчик стремительно летит вниз, теперь лишённый возможности выбирать, потому что совсем недавно уже сделал свой неправильный выбор.
Мальчик вляпался, по самые уши вляпался.
Он был уверен, что силён. Был уверен, что пытать, убить человека ради достижения цели – это очень просто, но реальность вдруг показала, что все совсем не так. Его жизнь больше не его жизнь, его дом больше не его дом, он сам – слаб, труслив и беспомощен. На каждом шагу мальчика поджидают те, к кому он сам когда-то мечтал принадлежать – Пожиратели смерти, кровожадные, плотоядно ухмыляющиеся, требующие, чтобы он был таким же, как и они.
И мальчику страшно.
Страшно поворачивать за угол, страшно заглядывать в глаза тётушке, страшно от разочарования, сквозящего во взгляде сломленного отца. Страшно испытывать боль. С некоторых пор он – никто, а «никому» нигде нет места.
«Отнеси еду – ты только на это и годен…» – брезгливо бросает тётушка, и мальчик не знает, куда девать глаза. Если он поднимет взгляд на тётушку – она увидит страх, если потупится – она всё равно осознает, что мальчик боится. Но тётушка только фыркает так, что по коже бегут испуганные мурашки, и отворачивается, а мальчик спешит убраться оттуда подальше.
Он знает, куда нести еду.
Подземелья промозглые и сырые, Драко практически чувствует, как влажный воздух продирает путь через его горло к легким, но продолжает спускаться. Странным образом ему вдруг становится… легче? Здесь за каждым углом не таятся ни осуждающий взгляд отца, ни брезгливо поджатые губы тётушки, ни обречённые глаза матери, ни насмешки Пожирателей, ни гнев Тёмного лорда…
