— Будь осторожна. Не спорь с Кэрроу, — дал совет Драко перед тем, как пойти в свою гостиную.

— Ничего не обещаю… — пробубнила девушка себе под нос.

“Серые” вошли в свою новую гостиную. Несколько двухэтажных коек и кресел, стулья, которые вот-вот развалятся, из роскоши - камин, который, судя по всему, не работает.

Мрачная серая комната для “серых”…

Как символично.

Т/И оглянулась на своих товарищей по неволе. На всех лицах написано отвращение.

Младшекурсники готовы разрыдаться, и Т/И чувствует себя ответственной за них.

Она будет бороться, хотя бы ради них.

***

Каждый раз, идя коридорами Хогвартса, Драко судорожно оглядывается.

Он боится.

Малфой смотрит на то, как Амикус и Алекто Кэрроу пытают учеников, и не понимает, как Крэбб и Гойл могут получать от этого зрелища удовольствие.

Может, всё дело в том, что они никогда не видели, каким бывает Тёмный Лорд в ярости, не видели, как он срывает свое недовольство на собственных же последователях?

Или же проблема только в том, что это он, Драко, слабак, который не в состоянии сделать то, чего от него требуют?

Малфой сидит в Большом Зале, и не может смотреть в глаза тем, кого раньше с такой лёгкостью презирал, называл грязнокровками, предателями крови и отребьем. Не может посмотреть в глаза Уизли, чей брат был покалечен Фенриром по его, Драко, вине. Не может посмотреть в глаза Лонгботтому, чьих родителей до безумного состояния запытала его тётушка. Не может посмотреть в глаза Аббот, чью мать в прошлом году убили Пожиратели.

Он боится.

Да, Драко боится. Боится тёмных, пугающих, величественных сводов замка. Боится оставаться один. Боится оставаться в компании своих однокурсников-слизеринцев. Боится того, что однажды почувствует, как к его горлу приставили палочку. Боится, что или Уизли, или Лонгботтом, или Аббот, или кто-нибудь ещё из многочисленных врагов захочет ему отомстить.

Драко надеялся, что страх оставит его, стоит лишь покинуть некогда родное поместье.

Но страх живёт не в том доме, где обитают голоса замученных Круциатусом людей и страшная тень многочисленных убийств.

Страх живёт в самом Драко, и теперь он понимает, что никогда не сможет от него избавиться.

***

Магловедение.

Раньше Т/И нравился этот предмет, но не сейчас.

Алекто Кэрроу считала своим долгом рассказать ученикам об ущербности маглов и грязнокровок.

И Т/И не сдержалась.

Высказала ей, что думает.

И поплатилась за это.

Алекто оставила волшебницу после уроков и привела своих лучших учеников - слизеринцев. Драко в их числе не было, зато Крэбб и Гойл были. Кэрроу заставила их практиковать Круциатус на ней и ещё одной девочке, наказанной Амикусом Кэрроу.

И ни один из слизеринцев, ни один из её однокурсников не отказался.

Это было только начало.

Невилл, Т/И, Симус часто получали за свои попытки защитить младших.

И никто из преподавателей — ни МакГонагалл, ни Флитвик, ни Спраут, — никто не мог ничего сделать.

— Круцио! — его голос звучал так спокойно, будто ничего не происходит, будто это что-то обыденное, на подобие почистить зубы с утра или умыться.

Тело пронзило миллиардами иголок и девушка непроизвольно сжала голову руками и еле сдержалась, чтобы не застонать.

— Круцио! — хотя, кто знает, Амикус же Пожиратель, а для них пытки это и есть часть распорядка дня.

Больно.

Очень больно.

Когтевранка тихо застонала.

— Круцио!

Т/И приподняла голову и посмотрела в глаза мучителя.

Взгляд хищника, хладнокровного убийцы.

Ощущение, что на все внутренние органы давит пресс, а голову и вовсе сжимают стальные тиски. Она сильная, выдержит.

Сдаваться нельзя.

Только не сейчас.

***

— Сегодня ты молчишь, хотя обычно стараешься говорить постоянно. Что не так?

Драко Малфой, сидящий на полу туалета Хогвартса, где умерла бедная Миртл, смотрел на Т/И.

“Серым” запрещено общаться со слизеринцами, но они плевали на этот запрет.

Иногда Т/И сбегала в туалет Плаксы Миртл и ждала его. Они никогда не договаривались о встрече, но тем не менее всегда знали, когда нужно быть на месте.

Малфой был бледный, синяки под глазами выделяли серые глаза, а тонкие бледные губы были искусаны.

Т/И выглядела не лучше: бледная, отрешённая, смотрящая в пол. Она походила на копию себя, поэтому Малфой сразу обратил внимание на состояние девушки.

Серый галстук на шее был развязан и просто свисал вниз.

Услышав вопрос, девушка, слегка вздрогнув, пожала плечами.

— Мне не о чем говорить.

Драко вдруг понял. Всё и сразу. Его глаза в ужасе расшились, а он сам испустил судорожный вздох, смотря в бледное лицо и пытаясь поймать взгляд бывшей когтевранки.

— Он… Они сделали это?

Т/И почувстовала, как в глазах появились слёзы, которые стремительным потоком потекли по щекам, капая на ткань юбки. Ей было плевать на то, что тушь потечёт, а сама одежда станет мокрой. Девушка вдруг захотела высказаться. Но.. не успела.

Холодные руки схватили её, а потом притянули к себе, прижимая к твердой груди.

Т/И чувствовала биение чужого сердца, чужое медленное дыхание. И… Не хотела говорить.

За неё, на этот раз, говорил Драко:

— Всё будет хорошо. Т/И, я знаю, что это глупо, но… Мы выживем в этой битве. Поверь мне.

И она верила. Потому что в этот раз говорил он, а не она.

***

— Я не буду этого делать, — сказала Т/И звенящим от ненависти голосом.

Кэрроу снова заставлял её испытывать Круциатус на младшекурсниках.

И она снова сопротивлялась.

— Что ж, раз так, тогда вместо него будешь ты. Круцио!

Девушку скрутило настолько невыносимой болью, что стало невозможно дышать. Хотелось кричать, кататься по полу, сделать всё, что угодно, ради того, чтобы эта пытка прекратилась. Но она лишь сжала зубы до зубного скрежета и впилась ногтями в ладони. Нельзя показывать страха и боли, иначе будет только хуже.

Вскоре это прекратилось, хотя ей показалось, будто прошла целая вечность.

Лекций сегодня больше не было, поэтому волшебница, делая вид, что ничего не произошло, побрела в гостиную факультета. Никто не знает, чего ей это стоило.

Т/И села на одно из кресел у камина. Сегодня Круциатус вышел особенно сильным, и это стало выливаться через молчаливую истерику. Она закрыла лицо руками. Ни всхлипов, ни вздохов, ничего, только слёзы текли без остановки.

Как же она устала от всего этого!

— Т/И, — кто-то подошёл к девушке и положил руку на плечо.

Это был Невилл. Потом Симус, Луна, Джинни, Парвати. Вскоре весь курс стоял перед камином, вокруг кресла, на котором сидела бывшая когтевранка. Слёзы резко высохли.

— Мы должны это выдержать, ребята, — сказала Т/И хрипловатым голосом. — Мы обязаны пережить этот год.

***

Драко осел на пол, вспоминая, как Пожиратели уводят девушку. Он увидел её через пару дней. Она была такой бледной, что у Малфоя до сих пор замирало сердце.

Он должен был помочь ей.

========== Глава 2 ==========

Каменная леди, ледяная сказка

Вместо сердца - камень, вместо чувства - маска

И что? Больно всё равно.

Слова улетали из головы, когда, казалось бы, самое время всё высказать.

Но…

Но это он.

Это всё - он.

Малфой.

Он безжалостно рвал шаблон, созданный им самим же.

Он говорил ей не ломаться.

Он говорил быть сильной.

Он недавно был сломан сам и всё ещё помнил, как это.

Он говорил, что ей необходимо сохранить всю свою силу внутри.

Что если все эти годы она терпела его мерзкий характер и все гадости - выдержит и всё, что происходит вокруг сейчас.

Что все вершины и падения неизбежны, но она должна держаться, потому что он знает, что она это может.

И что никому не под силу сломать её крылья, если не смог он.

Что самая главная волшебная вещь в её жизни - это не любимая палочка, не метла и не бесконечные книги заклинаний.