Гарри не пришлось оглядываться, и так всё ясно: тяжкий стон на трибуне Гриффиндора, аплодисменты и крики слизеринцев.

Двадцать — ноль. Не страшно, можно отыграть или поймать снитч. Несколько голов, и они будут впереди. Но Рон пропустил ещё два гола. Теперь поиски снитча были окрашены лёгкой паникой. Поймать бы его поскорее и закончить игру.

— Кэти Белл из Гриффиндора финтом оставляет позади Пьюси, уходит под Монтегю — отличный вираж, Кэти! Обводит Уоррингтона, она мчится к кольцам, вперед, Анджелина… ГОЛ! Сорок — десять в пользу Слизерина.

НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ,СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ.РОНАЛЬД УИЗЛИ — НАШ КОРОЛЬ…

Но Гарри наконец заметил снитч в футе над землей, поблизости от слизеринских шестов. Он спикировал… А слева, прильнув к метловищу, серебристо-зеленым пятном нёсся к земле Малфой…

В трёх футах от земли Гарри оторвал правую руку от метловища и потянулся за снитчем… А справа к мячу тянется рука Малфоя, растопыренными пальцами загребает воздух…

Две отчаянные секунды с замиранием сердца и свист ветра в ушах — и всё кончено. Пальцы Гарри схватили снитч, ногти Малфоя запоздало скребанули его по руке. Болельщики Гриффиндора разразились ликующими криками.

Игра спасена, неважно, сколько голов пропустил Рон, завтра никто этого не вспомнит, главное — Гриффиндор победил.

***

— Спас Уизли от позора? — сказал Малфой Гарри. — Хуже вратаря я не видел… но он же на помойке родился. Тебе понравились мои стишки, Поттер? Мы хотели сочинить ещё пару строк! Но рифм не нашли к «толстой» и «уродине», хотели и про маму его спеть, и к «бездарному тупице» — это про его отца…

Фред и Джордж, пожимая руку Гарри, услышали эти слова и напряглись. Они повернулись к Малфою.

— Бросьте! — сказала Т/И и схватила Фреда за руку. — Брось, пусть орёт. Злится, что проиграл…

— Но ты ведь любишь эту семейку, а, Поттер? — издевался Малфой. — Каникулы у них проводишь? Как только вонь эту выносишь, не пойму. Хотя, пожив у маглов, небось и помойке рад?

Гарри вцепился в Джорджа. Анджелина, Алисия и Т/И втроём удерживали Фреда, рвавшегося к Малфою, а тот смеялся им в лицо.

— А может, ты помнишь, как воняло в доме у твоей матери, — пятясь, продолжал Малфой, — и в свинарнике Уизли узнаёшь родной запах?

Гарри не заметил, как отпустил Джорджа. Секунду спустя они уже оба мчались к Малфою.

— Гарри! ГАРРИ! ДЖОРДЖ! СТОЙТЕ!

Он слышал крики девочек, вопль Малфоя, пронзительный свисток судьи, рёв трибун, но ему было все равно. Пока кто-то рядом не выкрикнул: «Импедимента!» — и его не отбросило назад силой заклятия, он молотил кулаками Малфоя.

— Что вы делаете! — крикнула мадам Трюк.

Малфой скорчился на земле, он стонал, из носа текла кровь. У Джорджа вспухла губа; Фреда насилу удерживали, а позади хихикал Крэбб.

— Никогда в жизни не видела такого поведения! Марш в замок, вы двое, и немедленно в кабинет декана. Отправляйтесь! Ну!

Гарри с Джорджем молча пошли с поля, оба тяжело дышали.

***

— Запретили, — простонала Анджелина, когда они собрались вечером в гостиной и узнали о запрете Гарри, Фреду и Джорджу играть в квиддич. — Запретили. Без ловца и без загонщиков… что же за команда?

Победного настроения как не бывало.

— А Фреду запретить, когда он ничего не сделал! — Алисия стукнула кулаком по колену.

— Не по своей вине не сделал, — ощерился Фред. — Я этого гадёныша размазал бы, если б вы втроём меня не держали.

***

— Эй, Т/И! Может, прогуляемся? — решился Малфой.

Девушка не откликнулась.

— Да ладно тебе, хватит!

И снова упорное молчание.

Драко догнал и развернул девушку к себе.

— Что не так на этот раз?

— А ты сам не знаешь?

— Откуда?

— Оставь уже Рона и его семью в покое, — вздохнула когтевранка. — Они мои друзья, Малфой. И тебе придётся с этим смириться.

После этих слов Т/Ф осторожно высвободила свою руку и пошла к замку.

— Неужели все девчонки такие сложные? — размышлял парень, смотря вслед девушке.

***

— Привет, ребята. Что это у вас за коробка? Несёте очередную порцию своих «вредилок» для первокурсников?

— «Вредилок»? А что, неплохо…

— Да, мне тоже нравится.

— «Всевозможные Волшебные Вредилки!» Да! — хором крикнули близнецы.

***

Хогвартс погружался в темноту ночи, когда двое учеников медленно шли по снежной улице, громко смеясь и разговаривая. Парень с заботой в глазах наблюдал за тем, как девушка неуклюже вставала со снега и смеялась.

Это чудесная прогулка — что-то сродни… волшебству! Вся эта атмосфера тепла и романтики, заставила Фреда смутиться. Ему очень нравилась Т/И, но парень никогда бы в этом не признался, боясь разрушить дружбу.

— Фред, — Т/И помахала рукой перед лицом парня, буквально, вытаскивая его из мыслей.

Её лицо находилось возле лица рыжеволосого, он впервые видел её так близко.

На красном от холода лице обеспокоенное выражение лица, рот слегка открыт и из него выходят маленькие облака пара. Глаза внимательно смотрят на Фреда и он тонет…тонет в этих необъятных глазах, наполненных заботой и добротой.

— Да? — его голос звучал тихо.

Девушка улыбнулась уголками губ и поправила шапку на голове Уизли.

— Ты не отвечал, шёл молча и я подумала, что тебе со мной скучно… — красные щёки когтевранки стали ещё краснее от смущения и она отвела взгляд в сторону. — Ты в порядке? Что-то случилось?

— Нет, мне не скучно с тобой. С тобой не может быть скучно! — слова сами слетели с его губ и Фред замолк. — Я… просто… задумался.

Т/И посмотрела ему в глаза и кивнула. Её рука осторожно коснулась руки рыжеволосого и он опустил взгляд на их руки, которые медленно соприкасались.

— Раз всё хорошо, то идём дальше? — Т/И развернулась к дороге и сделала несколько шагов вперёд, прежде чем, оказалась в объятиях Фреда.

Девушка удивлённо посмотрела на друга.

— Я просто… — смутился Уизли. — Не важно. Пойдём.

Парень за руку потянул девушку к входу в школу.

***

— Я думаю, сегодня мы повторим то, чем занимались в прошлые разы, — сказал Гарри на очередном собрании ОД. — Это последняя встреча перед каникулами, и не имеет смысла начинать что-то новое, если впереди перерыв в три недели…

— Ничего нового не будет? — шёпотом, слышным всей комнате, недовольно спросил Захария Смит. — Знал бы, не пришел.

— Эх, жалко, Гарри тебя не предупредил, — сказал Фред.

Несколько человек засмеялись.

— Будем работать парами, — сказал Гарри. — Для начала десять минут — Чары помех. Потом разложим подушки и — Оглушающее заклятие.

Разделились. Гарри, как всегда, стал против Невилла. Комнату огласили резкие выкрики «Импедимента». Один застынет на минуту, другой в это время вертит головой, смотрит, как идут дела у остальных пар. Потом первый приходит в себя, и теперь его очередь наводить чары.

Невилл усовершенствовался до неузнаваемости. После того как он трижды заморозил Гарри, тот, по обыкновению, передал его Рону и Гермионе, а сам пошел смотреть, что получается у других.

Поупражнявшись 10 минут в Чарах помех, они разложили по полу подушки и занялись Оглушением. Пространства было слишком мало, чтобы всем заниматься одновременно; половина группы наблюдала за другой, а потом они менялись.

Гарри смотрел на их работу, и его буквально распирало от гордости.

Через час Гарри скомандовал:

— Стоп. У вас уже очень хорошо получается, — сказал он, обводя их довольным взглядом. — Когда вернёмся с каникул, попробуем что-нибудь покрепче, может, даже Патронуса.

Т/И обрадовалась. Она очень хотела научиться вызывать Патронуса.

Практика отряда Дамблдора закончилась, и Т/И была одним из немногих членов, все ещё оставшихся в комнате.

То, что удерживало её в комнате и не давало уйти, как остальным, была фотография Седрика, которую они повесили. У девушки было так много смешанных эмоций по поводу газетной вырезки друга, которая сейчас была перед ней. Часть когтевранки хотела сорвать фотографию, чтобы больше не смотреть на своего мёртвого друга, но половина волшебницы не хотела отворачиваться от него в страхе, что она может забыть, как он выглядит.