— Ладно, — буркнула Николь.

— Отдыхай, — Драко хотел сказать что-то ещё, но передумал и просто вышел из комнаты. Николь упала на подушки и закрыла лицо руками.

Плевать.

Он. Ей. Не. Нужен.

***

Ночью заснуть не удалось. То ли это было из-за новой обстановки вокруг, то ли из-за того, что она не приняла зелье, но сон не пришёл. Николь ворочалась в кровати и смотрела на луну за окном. Полнолуние. Фенрир Сивый, наверняка, искал новую жертву, но когтевранка с ужасом поняла, что ей всё равно. Она помогла невиновному однажды, и вот, чем это обернулось.

Николь подошла к окну и забралась с ногами на подоконник. Ночная тишина успокаивала. Девушка выводила пальцем по стеклу незамысловатые узоры и думала о своей жизни, обо всём, что случилось с ней и что ещё могло случиться.

Она маглорождённая. Грязнокровка. Магловский выродок.

Но как бы дорог ей ни был мир маглов — она перестала принадлежать ему в тот день, когда со странным предвкушающим трепетом вскрывала конверт со своим именем, написанным на нём изумрудными чернилами.

Но как бы дорог ей ни стал мир магов — она так и не научилась принадлежать ему, словно гость на чужом празднике жизни, всегда в глубине души чувствующий себя посторонним и ненужным, но медленно избавляющийся от этих тягостных ощущений.

А стоило Николь допустить в свою голову и сердце мысль о том, что она в этом мире, наконец, стала своей — как он сделал её жалким изгоем и пушечным мясом.

И вот, теперь Рейнер бежала, бежала стремительно, со страхом поминутно оглядываясь назад, пугаясь каждой подозрительной тени, с мелькающими в ней отголосками страшного призрака смерти.

Бежала, потому что даже её семье теперь будет безопаснее без неё, и у Николь не было сил спрашивать их мнения на этот счёт, когда ради спасения их же жизней она выбрала этот путь, не позволяя себе оглядываться назад или сомневаться, продолжая повторять раз за разом, что это — только её выбор.

Хотя, на самом деле, выбора у неё больше не было.

Было только одиночество.

Был тёмный лес с таящимися за каждым деревом воображаемыми боггартами её души.

Была судорожно сжатая в подрагивающей руке волшебная палочка — признак того, что она ещё поборется за свою жизнь.

Теперь ей оставалось только бежать, скрываться, спасать собственную жизнь.

И ждать. Лишь ждать того момента, когда всё изменится, когда она сможет остановиться и вернуться домой.

Но сначала будет борьба. И пусть если даже эта борьба будет стоить той никчёмной жизни, которую она сейчас вела — тогда она поймёт, что всё было не напрасно. Что это стоило того — бежать и сражаться.

За размышлениями Николь не заметила, как за окном начало рассветать. Сидеть без дела больше не было сил, и Рейнер вышла в коридор Мэнора. В доме с лёгкостью можно было потеряться, и Николь была уверена, что с её удачей именно это с ней и случится.

Она петляла по коридорам, надеясь встретить хоть одну живую душу и узнать, как ей выбраться отсюда. Но, как назло, вокруг не было никого.

Николь спустилась на этаж ниже, решив, если не нашла пути обратно в «свою» комнату, то хоть посмотреть расположение других комнат. Она шла и уже подумывала позвать Тинки, чтобы выйти из бесконечного лабиринта коридоров, как увидела, что навстречу ей шла женщина. Увидев её, Николь пожалела, что хотела встретить любого человека, потому что к ней приближалась Беллатриса Лестрейндж.

— Малышка Никки потерялась? — как же Николь раздражало сокращение её имени из уст Лестрейндж. Женщина произносила его с особым презрением и ненавистью.

— Я просто гуляла, — сказала Рейнер, надеясь положить конец этому разговору.

— А горлышко не болит? Малышку Никки чуть не убили, — наигранно мягко говорила Беллатриса.

— Не болит. Спасибо за беспокойство.

— Что же ты вчера об этом не сказала, дрянь? — маска спала с пожирательницы и она показала свои истинные эмоции. — Когда пытали Драко!

— Что? Драко пытали? — удивилась Николь. — Из-за чего?

— Нет, ну вы посмотрите на неё! Из-за чего! Из-за тебя, естественно!

— Я не понимаю, — нахмурилась девушка.

— Ничего, я расскажу Тёмному Лорду, и ты всё поймёшь. Мой племянник не должен отвечать за поступки грязнокровки!

— Тёмный Лорд пытал Драко из-за того, что я отпустила Джонса? — догадалась волшебница.

— Дошло наконец! Не надейся, что я забуду об этом, — прошипела Лестрейндж и каблуки её обуви зацокали дальше по коридору.

Николь закусила губу. Она заметила, что Драко вчера выглядел более уставшим, чем обычно, но она свела это к участию в битве. Оказывается, он пострадал из-за неё. Девушка решила, что ей необходимо поговорить с ним об этом.

— Тинки!

Хлопок, и перед когтевранкой возник домовой эльф в розовой простыне в виде платья.

— Тинки слушает, подруга молодого хозяина, — домовик поклонился, а Николь изогнула бровь на словах «подруга молодого хозяина».

— Молодой хозяин сейчас у себя в комнате?

— Да, — ответила Тинки, теребя в руках свою одежду.

— Отведи меня к нему.

— Молодой хозяин предупреждал, что Вы захотите навестить его. Тинки покажет Вам, где находятся покои молодого хозяина.

Тинки ещё раз поклонилась и посеменила по коридору. Николь пошла следом, прокручивая в голове её слова. Драко предупреждал, что она захочет навестить его? Что за ерунда? Она сама не знала, что захочет навестить его, до тех пор, пока не встретила Лестрейндж.

Они остановились возле двери спальни Драко, и Тинки, поклонившись, с характерным хлопком, аппарировала. Николь занесла руку над дверью и тихонько постучала. Она совсем забыла, что сейчас рассвет, и Малфой скорее всего, ещё спал. К её удивлению, из комнаты послышался приглушённый голос:

— Входи.

Рейнер выдохнула и нажала на ручку двери. Драко стоял у окна, спиной к девушке. Запах табака быстро достиг её носа, а увиденная после сигарета в руках Малфоя объяснила, в чём дело.

Николь осмотрелась по сторонам. Всё располагалось точно так, как когда она была здесь в первый раз. Изменилось только её отношение к этой комнате. Если в прошлый раз она вызывала у Николь неподдельный ужас и страх, то сейчас это был скорее интерес.

— Домовик сказал, что ты знал, что я захочу прийти, — нарушила молчание девушка. — Откуда?

— Это очевидно, — парень выбросил окурок в окно и закрыл его, поворачиваясь к Николь. — Ты без ума от меня.

— Мы это уже проходили, и ты знаешь, что это не так, — закатила глаза Рейнер и села на кровать Малфоя.

— Я не разрешал тебе садиться.

— Твоя мама заходила и сказала, чтобы я чувствовала себя как дома. Сижу, где хочу, — пожала плечами Николь.

— Иногда ты так бесишь меня.

— Это взаимно.

Снова повисло молчание. Драко облокотился о подоконник и смотрел на Рейнер, думая о том, что он никогда не сможет понять эту девчонку до конца.

Он так и не смог её разгадать. Порой, она казалась ему безумной. Да и сейчас не каждый поймёт её. В ней слишком много эмоций. Она по-настоящему жива. Людей это напрягает. Они привыкли к монотонности, спокойствию, маскам эмоций. А она — нет. И самое удивительное, что она умела заражать жизнью. Незаметно, поэтапно. Наверное, потому, что с ней нельзя иначе. С ней нельзя быть равнодушным, серым, унылым. Она как ребёнок, который ничего не боится, дурачится и говорит правду в лицо. А к этому не каждый готов.

— Так и зачем же ты пришла, если не для того, чтобы увидеть меня? — подал голос Драко.

— Где ты был вчера? До того, как пришёл ко мне.

— На задании, — пожал плечами Малфой. — Я вернулся в Мэнор, и мне сообщили, что с тобой.

— И ты не был у Тёмного Лорда?

— К чему эти загадки? Говори прямо.

— Ладно, — Николь рывком поднялась с кровати и подошла к блондину. — Я встретила Беллатрису. Она обвинила меня в том, что тебя наказали.

— Чушь, — отрезал Малфой.

— Уверен? Драко, скажи мне правду. Я должна знать. В конце концов, эта моя вина.