Он хотел ринуться за ней в Мэнор в ту же минуту, но друзья и профессор Снейп отговорили его, объяснив, что он сделает только хуже. Драко не мог найти себе места все те дни, что провёл в немом ожидании плана Северуса. Он не спал ночью, каждую секунду боясь, что ему сообщат, — Николь не выжила, не пережила пытки. И эти мысли вызывали в нём такой ужас, что вернуться к прежней жизни и просто радоваться тому, что он жив, не представлялось возможным.

И только сейчас, чувствуя тепло её тела в своих руках, Драко понял, как сильно он счастлив. Несмотря на то, что они в бегах. Несмотря на то, что они предатели для обоих сторон. Он счастлив.

— В прошлый раз я так и не ответил тебе, — прошептал Драко в русую макушку, вспоминая её признание в любви, на которое вместо него ответило его проклятье. — Я никогда не верил в любовь. Считал, что просто невозможно хотеть сделать другого человека счастливым, совершенно забывая о самом себе. Я был уверен, что любовь, чувства и прочая сопливая ерунда — всего лишь выдумка для девочек. Я просто ловил кайф от поцелуев и секса, пока не встретил тебя. Пока не понял, что слёзы на твоих глазах отдаются болью у меня в груди. Пока не осознал, что твои проблемы — и мои проблемы тоже. Пока не начал ревновать тебя к Блейзу. Я скажу это один единственный раз, и больше ты никогда от меня этого не услышишь, поэтому внимательно слушай сейчас — второго шанса не будет. Ты нужна мне, Рейнер. Сильнее, чем кто бы то ни был в целом мире. И я люблю тебя. Хоть и клялся себе никогда не произносить этого. И твоя безопасность для меня сейчас превыше всего. И ты уже всю рубашку мне залила слезами. Неужели моя речь была настолько ужасна? Ты задеваешь моё самолюбие, — усмехнулся он, заглядывая в расширенные зрачки.

Николь молча глотала воздух, как рыба, выброшенная на сушу. От вечно холодного Малфоя она такого не ожидала. Её сердце пропустило несколько ударов, а на губах появилась счастливая улыбка. Наверное, сейчас она смогла бы вызвать патронуса. Настолько сильным было впечатление от сказанных слов. Она не знала, что ответить на это и стоит ли отвечать вообще, поэтому молчала, продолжая смотреть ему в глаза.

— Мы долго будем под дверью стоять? — перевёл тему Драко, чувствуя смущение за свои слова. Отец сейчас был бы им очень недоволен. — Я думал, ты хотела поскорее увидеться с матерью. Разве не ты кричала «Драко, Драко, давай быстрее! Ну и что, что сейчас ночь, мы не будем ждать утра!» — перекривлял её парень. Николь несильно ударила его по плечу, показав язык.

— Но в итоге, мы дождались утра, — хмыкнула она.

— Потому что было бы очень странно, если бы мы заявились сюда посреди ночи. Готова? — Драко бросил на девушку быстрый взгляд и, получив от неё кивок, занёс руку над дверью и несколько раз постучал. В квартире послышались медленные, неуверенные шаги. — Миссис Рейнер, это Драко. Жёлтый — цвет счастья.

— Жёлтый — цвет счастья? — недоумённо повторила Николь.

— Это пароль. Чтобы твоя мама поняла, что это я, а не кто-то под оборотным, — объяснил Малфой. Послышался щелчок двери и на пороге показалась женщина.

— Мама… — Николь протянула руки к Сабрине и не сдержала слёз. Она обняла мать, чувствуя как женщина притягивает её ещё ближе к себе.

— Никки… Это правда ты?

— Я, мам. Я так скучала по тебе!

— Я тоже скучала, доченька! Ты даже не представляешь, насколько сильно!

— Кхм… — Драко привлёк их внимание. — Я, конечно, понимаю, но может мы уже зайдём в дом? Стоять на пороге не безопасно.

— Ой, действительно, чего это я вас на пороге держу! — запричитала Сабрина, пропуская подростков внутрь.

Николь осмотрелась по сторонам. Коридор переходил в маленькую кухоньку, на которой с трудом можно было развернуться втроём, из зала шло разветвление в две спальни, размером не намного больше, а ванная едва ли могла принять в себе одновременно двоих.

— Я подумал, что большой особняк привлечёт много внимания, — словно оправдывался Драко, заметив взгляд Николь.

— Всё хорошо, — она успокоила его, дотронувшись до ладони парня. — Эта квартирка очень милая. Тем более, ты же не знал, что нам придётся жить здесь.

— Вы останетесь со мной? — обрадовалась Сабрина. — Наконец-то! Мне было так одиноко!

— Да, мы поживём здесь немного, — улыбнулась Николь.

— Что-то случилось? Почему вы изменили планы?

— Всё хорошо, мэм. Просто Никки очень хотела вас увидеть, — ответил Малфой, не желая выдавать истинных причин и волновать женщину.

Рейнер присела на диван, не сводя глаз с матери. Она так давно не видела её, что просто не могла смотреть на что-то другое. Урчание в животе напомнило девушке, что она ничего не ела с тех пор, как сбежала из Мэнора.

— Ой, что же вы не сказали?! Сейчас я покормлю вас! — воскликнула Сабрина. — Идём в кухню.

Драко подал когтевранке руку, помогая встать, и положил руки на её талию, притягивая к себе.

— Ты чего? — мягко спросила девушка, касаясь его щеки. — Мама ждёт.

— Всё нормально, просто… — Малфой замялся. — Не могу поверить, что теперь всё будет хорошо. Мне кажется, «хорошо» — это не для нас.

— Скоро война закончится. Нам больше не нужно будет бежать и бояться. Мы заслужили счастье.

— Я знаю, — Драко коснулся губами её лба и с выдохом отстранился. — Твоя мама ждёт. Тебе нужно поесть. Пойдём, — он взял её за руку и повёл за собой на кухню, где миссис Рейнер уже накрыла на стол.

Маленькое семейное счастье. Они заслужили.

***

Сабрина проснулась поздно. Она привыкла вставать, когда душа пожелает, ведь прекрасно понимала: новый день ничем не будет отличаться от предыдущих. Она снова будет одна. Снова весь день будет сидеть в доме, потому что Драко запретил выходить на улицу без надобности — это может быть опасно. Она привыкла к одиночеству. Оно преследовало её со смерти мужа. И рядом не было никого, кто мог бы помочь справиться с болью. Сабрина спасала себя сама. Заливалась слезами, била посуду, а потом убирала наведённый беспорядок, мечтала о том, что заснёт и больше не проснётся. Но в мыслях всегда было место дочери. Желание ещё хотя бы один раз увидеть Николь заставляло её вставать по утрам и мало-мальски заботиться о себе, чтобы дочь не ужаснулась при встрече.

Так было долгих полгода. Полгода незнания, что происходит в мире, и полгода переживаний за дочь. Единственный источник новостей — Драко. Парень приходил раз в месяц, давал деньги, обновлял защитные чары, рассказывал о Николь, иногда передавал письма от неё и просил подождать ещё немного, прежде чем у него получится организовать безопасную встречу матери с дочерью.

Вечный день сурка. Сплошной замкнутый круг. Изо дня в день одно и то же. Голоса, доносящиеся из соседней комнаты, дали понять, что в этот день всё-таки что-то изменится. Сегодня всё будет иначе.

Женщина улыбнулась и накинула на плечи лёгкий халат. Поправив волосы, миссис Рейнер, тихо ступая босыми ногами по ковру, пошла на шум. Он доносился из кухни, и Сабрина замерла на пороге комнаты с приоткрытым ртом.

Хаос.

Бардак.

Погром.

И в центре этого беспорядка — два подростка, с ног до головы перепачканные в муке. Пол комнаты тоже был усыпан белым порошком. Руки Николь месили тесто, её волосы спутались, на щеке виднелся белый след от ладони. Всегда одетый с иголочки Малфой выглядел не лучше. Его лицо измазалось в варенье, в волосах застряли кристаллики сахара, а руки слипались от яичных желтков. И всё это сопровождалось заливистым смехом и влюблёнными глазами.

— Ты включил духовку? — Николь провела рукой по лбу, оставляя след от муки, и перевела взгляд на Драко.

— Шутишь? Я к этой штуковине не притронусь. Сама включай, — Малфой метнул презрительный взгляд в сторону магловской газовой плиты. Николь закатила глаза.

— Это не сложно. Просто открой духовку, включи газ и подожги.

Драко смотрел на девушку как на умалишённую, от чего она вздохнула, обтрусила руки и сама включила духовую печь, разогревая её до 200 градусов.