Мерлин, да помогите кто-нибудь! Он же без неё загнётся! Он же…

Я уйду следом, если ты бросишь меня. Какой смысл жить, если без тебя я не справлюсь? И когда ты стала так важна для меня?.. Ты убиваешь меня, Рейнер.

Пожалуйста, вернись ко мне…

***

Пустота.

Она стояла посреди чего-то огромного. Яркий белый свет заливал всё вокруг. Она умерла? Это рай? Если да, то здесь довольно-таки спокойно. Только очень одиноко.

Николь осмотрелась по сторонам. Везде только этот белый свет. Из-за него не видно ничего вокруг. Это свет в конце тоннеля?

В голове было пусто. Никаких мыслей. Совсем. В теле появились необъяснимая лёгкость. Она всё-таки мертва?

— Никки.

До боли знакомый голос проник сквозь звенящую тишину. Девушка обернулась на звук и замерла.

— Папа? — её голос прозвучал очень жалко, но Николь не волновало это. Перед ней стоял мистер Рейнер. Точно такой, каким она его запомнила. Мужчина улыбался, смотря на дочь, и крепко обнимал свою девочку, вытирая слёзы с её лица. — Где мы? Я умерла?

— Нет, — покачал головой мужчина. — Пока нет. Твоё сердце ещё бьётся, но совсем скоро оно может остановиться. Всё зависит только от тебя, Никки. Если ты решишь, что хочешь жить — очнешься, а всё, что происходит сейчас покажется тебе сном. Это место — развилка между жизнью и смертью. Только тебе решать, куда идти.

— Но почему ты здесь? Ты можешь вернуться? — с плохо скрываемой надеждой спросила Николь.

— Нет, — засмеялся Филипп. — У меня такого выбора не было. Я умер, — слова сорвались с языка мужчины очень легко, а когтевранка с трудом подавила всхлип.

— Я скучаю по тебе, пап. Ты мне очень нужен! Ты нужен маме! Я люблю тебя! — Николь прижалась к отцу, утыкаясь ему в грудь. Рубашка в том месте сразу же намокла от её слёз.

— Я тоже люблю тебя, доченька, и очень скучаю по вам с мамой. Но мой путь окончен. Ты должна принять это и идти дальше.

— Но я не хочу! Я не хочу возвращаться без тебя!

— Никки… — Филипп ласково провёл рукой по голове дочери. — Так нужно. Я сделал всё, что хотел, а у тебя ещё вся жизнь впереди. Тебе нужно вернуться в реальность.

— Я не хочу! Я так устала, пап… Я не могу больше сражаться и делать вид, что я сильная. Я поставила перед собой непреодолимую цель. Я не смогу победить в этой войне. Так зачем мне тогда возвращаться?.. — слёзы не прекращались. Николь больше не видела смысла в своей жизни. Всё равно убьют. Днём раньше, днём позже — какая разница?

— Ты сможешь, Никки. Сейчас ты не веришь в это, но ты справишься. Подумай, кому станет лучше, если ты решишь уйти? Маме? Как думаешь, ей будет хорошо? Она недавно потеряла меня. Не взваливай на неё ещё одну потерю. Или, может быть, тому мальчику, который приходил к нам домой летом, ему будет легче без тебя? А твоим друзьям? Никки, не лишай себя радостей жизни из-за нескольких неудач.

— Но я всё равно умру… Тёмный Лорд убьёт меня, когда поймёт, что я играю не по его правилам, — возразила девушка. — Маме придётся это пережить в любом случае.

— Почему ты не рассматриваешь вариант, где ты не умираешь? Война не может длиться вечно. Ты прирождённый лидер, Николь. За тобой пойдут люди, если ты покажешь им, что не боишься. Тебе нужно вернуться к жизни. Пожалуйста, Никки… Сделай это ради меня, — сглотнул мужчина, ни на секунду не отпуская девушку от себя. — Вернись, пока ещё не стало поздно. Твоё сердце может остановиться в любой момент. Время на исходе.

— Но, пап… Я устала. Я уже ничего не хочу. Мне не нужна эта победа, если тебя не будет рядом. Я не смогла спасти тебя, как же смогу справиться с остальными?

— Никки, ты должна поверить в себя. Я в тебя верю. Мама в тебя верит. Твои друзья в тебя верят. Ты справишься. Очнись. Открой глаза.

— Если я открою их, ты исчезнешь?

— Да. Но я всегда буду рядом, даже если ты не увидишь меня. Открывай, — мягко сказал мистер Рейнер. — Тебя там уже заждались.

— Мы ещё увидимся? — спросила Николь, отстраняясь от залитой слезами рубашки отца.

— Конечно. Но я жду тебя не раньше, чем через семьдесят лет. Иди.

— Я люблю тебя, пап…

— И я тебя, Никки. Покажи всему миру, на что способны Рейнеры!

Николь улыбнулась и кивнула. Бросила последний взгляд на отца, запечатляя его образ в памяти, крепко зажмурилась, фокусируясь на биении своего сердца, и резко открыла глаза.

Розовый рассвет за окном, полнейшая тишина в доме, комната, которая давно стала её, и блондин, смотрящий куда-то себе под ноги, но ни на минуту не отпускающий ладонь Николь из своей.

Драко не спал всю ночь, не прекращая молиться. Пришлось поверить в Бога, надеясь, что Он поможет. Судя по всему, Всевышний услышал его молитвы, но Малфой слишком глубоко ушёл в себя и свою скорбь, чтобы заметить это. Когда рука девушки немного дрогнула в его руке, Драко не обратил на это внимания, списав всё на свою усталость. Ему показалось. Когда кровать чуть скрипнула, слизеринец решил, что это он сам дёрнулся и не заметил этого. И даже когда послышался хриплый шёпот, Драко убедил себя, что это слуховая галлюцинация. Просто его мозг начал выдавать желаемое за действительное.

Малфой заметил, что сердцебиение Николь наладилось, только когда она несильно ударила его свободной рукой по плечу. Драко смотрел в карие глаза и не мог поверить в увиденное. Он же уже решил, что она умерла!

— Никки?.. — тихий шёпот, чтобы убедиться, что ему не кажется. Кивок девушки, и Драко не сдержался, бросившись обнимать её и целовать лицо, шею, пальцы — всё, что попадало под его губы.

— Задушишь, — улыбнулась Николь, прикрывая глаза и изгибаясь вслед ласкам парня. Настроение после встречи с отцом было никудышным, ведь она, по сути, только что потеряла его во второй раз, но искренние чувства Драко помогли пережить эту боль.

— Прости, — Малфой нашёл в себе силы отстраниться от девушки, хотя больше всего на свете он хотел сейчас никогда не отпускать её. — Как ты себя чувствуешь?

— Ноги немеют, а в целом, нормально.

— Колдомедик говорил, что первое время ноги могут отказывать, но это пройдёт. Самое страшное позади.

— Кто-то ещё пострадал? — спросила девушка, осматривая комнату. Только сейчас она заметила, что на прикроватной тумбочке полно разных пузырьков и мазей.

— Из наших никого. Несколько пожирателей погибло, но я не думаю, что ты станешь переживать из-за их смерти, — Драко взял со стола склянку с зельем и протянул Николь. — Это немного обезболит.

— Спасибо, — девушка поморщилась, сделав глоток. На вкус редкостная дрянь, но помогает лучше любых других снадобий. — Пэнс и Тео тоже здесь?

— Днём были, они заходили к тебе. Сейчас не знаю — возможно, уже вернулись в Хогвартс.

— Нам тоже нужно вернуться, — встрепенулась Николь, ёрзая на кровати.

— Куда?! Ты спятила? Ты почти сутки провалялась в отключке! Чуть не умерла! Идиотка, ты вообще думаешь о себе? Тебе лечиться нужно!

Рейнер смотрела на Драко во время его пылкой речи и улыбалась. Для кого-то, возможно, его слова могли показаться обидными, но не для Николь. Она знала, что таким образом он проявляет свою заботу, и эта мысль очень грела душу.

— Ты волнуешься за меня? — с игривой улыбкой спросила Никки, не сводя глаз с парня.

— Ты сейчас смеёшься, да? — крайне серьёзно сказал Драко. — Ты вообще не слушала, что я говорю? Ты. Чуть. Не. Умерла, — делая акцент на каждом слове, продолжил слизеринец. — По-твоему, мне должно быть всё равно? Да за кого ты меня принимаешь, Рейнер?!

— Ты волнуешься, — довольно заявила Николь. Малфой лишь вздохнул и закатил глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы не стукнуть себя по лбу.

Она верила в истории, которые не имеют конца, но эта сказка была настолько тёмной, болезненной и мучительной, что её веру разъедала тьма.

Он никогда не верил в светлое будущее, но она пришла, разожгла в нём огонь, осветила всю душу, заставив поверить в сказки со счастливым концом.

Они стали частью друг друга.

Но за кем будет победа — за светом или тьмой?