– Он не перепрыгнет!

– Он и не должен. Колдуй!

– Я. . . – Цепи, с которыми девушка почти сроднилась, вдруг начали нестерпимо жечь. – Я. . . не могу! Я в цепях!

– Байки. Железо не мешает колдовать.

– Но я не умею!

– Тогда мы врежемся, – спокойно заметил мужчина.

– Нет! Стой-стой-стой!

Морья попыталась перехватить поводья, но конь прекрасно слушался малейшего движения ног наездника и останавливаться не собирался.

– Пора!

– Нет! Нет-нет-не-е-е-е-е-ет!

Она зажмурилась, а в следующий миг нырнула в кипяток.

«Это смерть, – решила Морья. – Я умерла. Что ж, хотя бы быстро. . .»

– Бабы, – насмешливо сплюнул мужчина, и Морья решилась открыть глаза.

Белоснежный конь нёсся среди деревьев. А позади, в давно не подновлявшейся стене, темнела опалённая дыра.

Белоснежный скакун под ними выглядел серой тенью в непроглядной тьме леса. Всадник гнал его, не останавливаясь.

Вначале Морья не чувствовала холода, страх и ярость от пережитого все еще блуждали по крови, не давая думать о чем-либо еще. Связанные руки потеряли чувствительность, и приходилось опускать голову, чтоб проверить, не выронила ли она платок сестры. Вскоре стало зябко настолько, что она сама невольно начала жаться к всаднику.

– А я смотрю, ты тоже не против более тесного знакомства? – пошутил он, обхватив ее за плечи. – Аж дрожишь от нетерпения!

Морья попыталась отодвинуться, но чуть не сверзилась с лошади.

– Да не дергайся, не обижу!

– Холодно. – Обиженно пробурчала она. – Развяжите уже, я хоть платок накину.

Ближе к опушке деревья тут поредели. Попадались падуны, через которые уставшему коню стало всё сложнее перескакивать в темноте. По воздуху разлилась сырость: ночной туман поднимался от водоёма, притаившегося в зарослях.

– Пожалуй, и правда пора устроить привал, – миролюбиво согласился спутник.

Мужчина спешился, потянулся, поправил плащ, нарочно все делая неторопливо и вальяжно. Одобрительно похлопал коня по шее и только потом соизволил снять с него девушку. Морья настороженно наблюдала за ним, не делая попыток освободиться от пут, но как только мужчина снял с неё опостылевшую цепь и бережливо размотал верёвки, отскочила в сторону.

– Не подходите! Спалю! Боги видят, спалю!

Мужчина не слишком старательно подавил смешок.

– Ну давай.

Он откинул назад капюшон, каким-то чудом так и не слетевший во время скачки, и выжидательно упёр руки в бёдра. Только тут Морья сумела как следует рассмотреть своего спасителя. И увиденное ей ох как не понравилось!

Прежде девушка не встречала головорезов. Отец, конечно, пугал чад разбойниками, которые поджидают в лесах одиноких путниц, и рассказы его были полны подробностей. Но в тех сказках злодеи были пугающими тёмными пятнами, а тот, кто стоял перед Морьей и криво усмехался, был живым. И он лучше всех воплощал собою слово «головорез».

Высокий и жилистый, смуглый и нахальный. Половину лица его уродовали длинные рваные шрамы, будто бы от когтей. И казалось, что самые страшные из них скрыты повязкой, перекрывающей правый глаз. Да, он стоял недвижимо, но почему-то эта неподвижность пугала сильнее всего. Так замирает готовая сорваться в полёт стрела на тетиве.

– Ну? Бить будешь, нет? Если передумала, так я, может, пока ночлег организую?

Он двинулся к ней, и Морья выставила вперёд руки, готовая и правда призвать проклятое колдовство. Знать бы ещё, как. . .

– Уймись, воительница! Я к коню. Седельные сумки проверить.

– Не с места! – выкрикнула она, старательно скрывая панику. Ну и где эта самая дурная магия, когда действительно нужна?! Морья на мгновение зажмурилась, вспоминая, как жирный боров в плаще с золотыми нашивками пытался лапать сестру, кончики пальцев заметно потеплели, и это придало уверенности в себе. – Зачем ты меня похитил?

– Похитил? – Брови головореза взлетели вверх, будто ничего более абсурдного он в жизни не слышал. – Давай внесем ясность, девочка. Я тебя не похищал. Я тебя спас. Можешь уже начинать рассыпаться в благодарностях и клясться в вечной признательности.

Но Морью было так просто не провести. Она давно не верила в сказки, и прекрасно знала, что добрые дела не делаются просто так.

– И зачем ты меня спас?

Мужчина развел руки в стороны:

– Душевный порыв.

Знала она такие порывы! Мать с отцом отказались от нее, поняв, что дочь проклята дикой магией. Никто из тех, кто знал ее всю жизнь, не посмел вступиться. Вот где душевные порывы оказываются, когда нужно рискнуть собственной шкурой! Из глаз брызнули злые слезы, но Морья сердито смахнула их.

– Отвечай, а не то я спалю тебя!

Угроза получилась слабенькой, неуверенной. Но Морья была полна решимости её осуществить.

– Если бы мне давали по монетке каждый раз, когда угрожали убить. . . – пробормотал мужчина себе под нос, после чего повысил голос: – Золотые отвезли бы тебя в застенки, где наш праведный, – нервный смешок, – государь наблюдал бы за пытками до тех пор, пока ты не сдохнешь. А так уж случилось, что твой покорный слуга, – одноглазый иронично поклонился, – не приветствует казнь диких в мирное время. Ну что, готова кинуться мне на шею и восхвалять мой героизм?

Справедливости ради, Морья была близка к тому, чтобы это сделать. Ещё и расплакаться от страха и безысходности. Но вместо этого потребовала:

– Отдай… отдай мне коня, ты. . .

– Валар, – ехидно подсказал спаситель.

– Отдай мне коня, Валар, – повторила Морья.

Валар равнодушно передёрнул плечами.

– Бери.

Девушка бочком приблизилась к скакуну, схватилась за повод. Да, огромный белоснежный жеребец был далёк от их приземистых деревенских коньков. Она нехотя признала:

– Я не достаю до стремени. Подсади.

– Она у тебя коня ворует, а ты ей еще помогать должен? – едва слышно прошептал мужчина, но Морья услышала.

– Ты сам ее украл!

– Вот-вот. А что я украл, то моё. Но ты не стесняйся, воительница.

Валар приблизился к ней, опустился на одно колено и сцепил руки в замок, дескать, опирайся.

Проглотив ком в горле, Морья поставила ступню на его ладони. . . и ухнула вниз, когда мужчина убрал руки.

Она упала на спину, не расшибившись лишь потому, что мягкая лесная земля была покрыта мхом. А Валар навис над нею и перехватил запястья.

– Пусти! – взвизгнула девушка. Мужчина был слишком близко. Опасно пах дымом и полевыми травами. Его плащ будто бы жил своей жизнью и норовил скрутить ноги. – Пусти-и-и-и-и!

Жар пронёсся по телу, сосредоточившись в кончиках пальцев. Порыв горячего ветра рванул вверх. . . Валар лишь небрежно, плечом, сбил пламя с волос.

– Ну, давай ещё разок, – хмыкнул он. – Я подожду, пока до тебя дойдёт.

– Но я же могу! – захныкала Морья. – Я золотого чуть не убила. . . И стену. . . насквозь. . .

– Стена, которую ты спалила –жалкий плетень, обмазанный глиной. Я проломил бы её и плечом, если бы ты не справилась. – Отрезал Валар. – А теперь я дам тебе немного времени, чтобы осознать, чего ты стоишь без помощи и как быстро попадёшься золотым или, того хуже, чёрным. А то, может, глядя на твои примечательные пальчики, тебя забьют камнями в ближайшей деревне, ведьма. Ну что, готова к переговорам?

Вокруг ни палки, ни камня, чтобы отбиться, только трава да сухой мох.

Благоразумие требовало согласиться: кем бы ни был этот головорез, онправ. Вот только Морья не была бы собой, если бы покорно сдалась.

Переведя взгляд на сбившийся край плаща, она сосредоточилась на торчащем под ним подсохшем мхе. Сцепила зубы, губы сжала в тонкую линию от усилий.

«Гори, гори, гори!» – то ли просила, то ли приказывала она.

И чудо! Повинуясь ее воле, мох вспыхнул, и пламя весело облизнуло край такни. Того и гляди, займется, охватит всю черную тряпку, а с нею вместе и похитителя!

Валар медленно и шумно втянул носом воздух, и в следующий момент произошло немыслимое. Его плащ надулся парусом и взмыл вверх, подобно огромной черной птице. Языки пламени облизывали его, но не сжигали. Огонь и проклятая ткань существовали в разных мирах. А в странной бесформенной черноте проступили большие красные глаза.