Я понимал, прекрасно понимал. И злился.

Я должен был все ей рассказать. Сразу же, как узнал сам! Должен был, но выбрал не ее.

«Ты еще можешь все исправить, Грин. Ничего непоправимого не случилось!».

Я ухмыльнулся и заскрипел зубами.

«Да нет, кое-что НЕПОПРАВИМОЕ случилось».

Я не знал, как Хоуп отреагирует на известие. Она беременна! Ей нельзя нервничать! Ей и так досталось! И мне так сильно хотелось дать ей передышку! Хоть немного покоя!

«К слову о покое! Для этого ты должен позвонить Элли!».

Скулы свело. Ткань наволочки затрещала в моих пальцах, и я отшвырнул подушку прочь.

«Я позвоню. Обязательно позвоню. Но рассказывать не стану. Не сейчас».

Голову сдавил ледяной обруч. Волоски на шее встали дыбом.

«Она все равно узнает. Все узнает! И то, как долго ты скрывал от нее правду! Как она к этому отнесется, а?! К тому, что ты выбрал не ее!».

Я уставился на кровать, слушая шум воды, доносящийся из ванной комнаты.

«Ты в безвыходной ситуации, друг».

Сжатые кулаки едва заметно подрагивали. В груди кипящей лавой разливалась злость.

Прямо сейчас, в это самое мгновение, мне нужна была Исповедь.

Потому что прямо сейчас, стоя посреди спальни, я ненавидел своего брата.

Камрада.

Я ненавидел Коннора всем сердцем.

В баре играл джаз. Приглушенный свет и темные тона интерьера создавали потрясающую атмосферу.

Мы сидели за деревянным столом на мягких диванных подушках и отмечали грядущую свадьбу нашего негласного предводителя.

Алкоголь тек рекой. Мы болтали, не умолкая, и хохотали, как ненормальные, провожая нашего товарища из холостяцкой жизни в плавание под названием «Брак».

Пару раз я вспоминал мальчишник Джеймса. И Сойера Такера. Наше «расследование». Наши поиски неуловимого засранца, бывшего мужа Хоуп. Все, что было с ним связано. И радовался, что это дерьмо осталось в прошлом, а сам Сойер Такер распался пеплом в крематории.

Джеймс встал из-за стола и театрально поклонился.

– Друзья! Я предлагаю поднять бокалы за нашего товарища, собрата, камрада, отче нашего!

Мы с Коннором с хохотом рухнули на стол. Командор широко улыбнулся.

Слишком хорошо все помнили его колоратку. И он тоже хорошо ее помнил. Потому и не позволил никому из нас поженить их с Элли.

Джеймс сверкнул глазами.

– Если когда-нибудь меня спросят: «Мэттис, скажи, как зовут самого близкого человека в твоей жизни?», я без стеснения отвечу: Мия, моя жена.

Он подмигнул Стиву.

– А после этого я добавлю: знаете, кто нас поженил? Тот человек, который дал мне шанс на новую жизнь. Благодаря которому я до сих пор жив.

Командор покачал головой. Кажется, его глаза увлажнились. Вот только понять, от алкоголя, смеха или слов камрада, было невозможно.

В груди разлилось тепло.

Стивен Бушем не только Джеймсу подарил еще один шанс. Буквально подарил ему новую жизнь. Еще одну жизнь.

– Мужчина, которому пришлось несладко на жизненном пути. Но каждое испытание он встречал с гордо поднятой головой и расправленными плечами. Мужчина, который выдержал все трудности и не сломался, и хрен знает сколько еще собирается топтать бренную землю своими башмаками, дай вселенная тебе как можно больше дней под этим солнцем!

Коннор застонал и прижал ладонь к животу.

– Камрад, твою мать…

Я смотрел на Джеймса и не верил своим глазам.

Камрад и сам расчувствовался, произнося тост.

– Мужчина, который спустился в преисподнюю и по сей день носит в себе ад. Но всем, кто его окружает, дарит только любовь и заботу.

По рукам побежали мурашки. Волоски моментально встали дыбом.

Я вздохнул и покачал головой.

«Черт. Хорошо сказал!».

Командор растроганно улыбнулся и кивнул, поднимая бокал.

– Ты это… прекращай, а то Логан сейчас разрыдается.

Я захохотал, хватая бокал.

– За Командора!

– За Командора!

Дружный ор дополнился звоном стекла.

Я с удовольствием глотнул виски, краем глаз наблюдая за Коннором.

После того разговора в гараже он будто избегал меня. Честно говоря, я был уверен на все сто, что он избегает меня. Но не мог понять, почему.

Хоуп ничего мне не рассказала. И я не стал расспрашивать.

Между ней и камрадом завязалась очень интересная дружба, и я не хотел влезать в нее своими грязными башмаками. Та нежность и забота, с которой они относились друг к другу – это дорогого стоило.

Сейчас Коннор выглядел довольным и счастливым. И я бы с удовольствием поверил в то, что с ним все в порядке. Если бы не заметил, как пристально он сканирует бар.

Наш снайпер всегда был настороже, но сегодня он был похож на параноика.

«Или на человека, за которым может охотиться вся его Гильдия. Гильдия не самых приятных ребят, наемников, профессиональных убийц».

Я с досадой подумал про Дэнни, мать его, Стоуна. Если бы он не исчез, я бы постарался вызнать у него как можно больше про этих ребят.

Коннор рассказал нам много полезного и интересного про этих чертовых фрилансеров. Все, что он знал, помнил или предполагал. Но времени прошло слишком много. И той информации, которой он владел, было мало. Тревожно мало. К тому же проверить ее актуальность не было никакой возможности, а узнать что-то новое было… не у кого.

Если камрад говорил правду, в чем я не сомневался, преданность фрилансеров своей Гильдии напоминала культ. И мне нужен был чертов Стоун, чтобы узнать про них больше. Как можно больше. В конце концов, он задолжал мне пару ударов. И я действительно скучал по этому парню.

Много лет мы сталкивались лбами, пытаясь прикончить друг друга. И лишь после бостонского офиса и ада, через который мы прошли бок о бок, я смело мог сказать – враги из нас вышли дерьмовые. Впрочем, как и друзья. Но… мы не были чужими людьми.

«Хотели бы убить друг друга – давно бы убили. Мастерства нам обоим не занимать».

Мне нужен был Стоун, но каждый раз, когда я пытался дозвониться до него, оператор неизменно переводил меня на голосовую почту. И в конце концов я сдался.

«Захочет – перезвонит, сам выйдет на связь. А не захочет… что ж, пересечемся когда-нибудь. Надеюсь, будет не слишком поздно. Этот мир слишком тесен для нас двоих, раз мы постоянно сталкиваемся лбами в разных его уголках»

Дэнни слинял, не сказав никому ни единого слова. Даже Хоуп.

Он всегда так делал. Пропадал. Исчезал с радаров.

«Но ведь раньше он никогда не давал обещаний не пропадать, да?».

Я действительно удивился, когда мужчина нарушил свое обещание, но тому, что он пропал – нет. А еще я не мог отделаться от мысли, что мы с ним могли наладить отношения. И, вполне возможно, что я смог бы перетянуть его на нашу сторону.

Дэниел Стоун был ценным союзником и без своей роли в Гильдии. Но его статус командира отряда дал бы нам еще больше. Особенно сейчас, когда камрад мог оказаться под прицелом тех, про кого мы знали не просто мало.

Катастрофически мало.

Я отвлекся от своих мыслей и засмеялся, когда Командор положил на стол перед Коннором монетку.

– Если ты сможешь повторить, я назову сына в твою честь. Но только второго!

Он повернулся ко мне и хитро улыбнулся.

– Я обещал назвать первого в честь этого засранца.

Я усмехнулся.

– Было дело.

Я помнил слова, которые сказал Стив в офисе, когда меня подстрелили, помнил его обещание. Тогда его голос пробивался в мое сознание сквозь страх и держал на плаву, словно спасательный круг.

Неприятный холодок зазмеился по позвоночнику. Я отогнал воспоминания прочь и переключил внимание на Джеймса, который возмущенно надулся.

– А в честь меня? Я чем хуже? В честь меня сына назовешь?!

– Лишь бы не дочь.

Я засмеялся и вздрогнул, когда снайпер хлопнул ладонью по столу.

Левый бок пробила боль, и я согнулся пополам, выпуская весь воздух из легких.

«Твою мать!».

Боль была сильной, но прошла быстро. Нервные импульсы бегали по ребрам, обжигая их. Я прикрыл глаза, восстанавливая дыхание.