«А ведь это я научил ее этому трюку».

Я вспомнил Кристину и невольно поежился. По спине галопом пронесся табун мурашек.

Давно я не вспоминал сестру, но ее образ, вставший перед моим взглядом, был таким детальным, словно мы виделись только вчера.

Крис…

После смерти отца она часто плакала во сне. Наши комнаты были соседними, и я просыпался ночью от ее криков, приходил к ней, будил и успокаивал, пока мать…

Скулы свело от нахлынувших воспоминаний, и я отогнал их прочь.

Я будил сестру и подолгу сидел с ней. Она рассказывала мне свои сны, плакала, а я держал ее за руку и ждал, когда она успокоится. А потом указывал на окно и просил: скажи, «куда ночь, туда и сон».

Этот прием помогал ей справиться с кошмарами. Забыть их. Отпустить.

Сейчас, спустя годы я понимал – проблемы Кристины тогда только начинались. Она взрослела, и проблемы росли вместе с ней. Потом она вырвалась из-под надзора матери… и подсела на наркотики.

Я слишком поздно узнал об этом…

Но тогда что еще я мог сделать? Только попросить ее сказать волшебные слова. И они работали. Так же, как сейчас работали со снами Хоуп.

Каждый раз моя девочка забывала, что ей приснилось. Вот только ее настроение надолго портилось.

Хоуп потянулась, поежилась и встала с кровати. А я сел, собрался с духом и сказал:

– Ты говорила во сне.

Девушка медленно повернулась ко мне. В зеленых глазах застыл испуг.

– Довольно четко, кстати говоря.

– И что же я говорила?

Я склонил голову вбок. В груди заворочался червячок сомнения.

«Не похоже, чтобы ей снился я. Либо она боится говорить со мной про нас, либо…».

– Расскажу, если ты расскажешь, кто тебе снился.

Хоуп едва заметно побледнела. И по ее смущенному и потерянному виду я сразу понял, что снился ей… не я. И даже обрадовался! Ведь это означало, что не меня она трусом обзывала! А потом…

А потом я вспомнил ее слезы. Боль в голосе. И это «сбежал».

«Твою мать».

Я встал с кровати и подошел к любимой.

Сердце билось сильно, гулко. Мурашки грызли шею и плечи. Хотелось стряхнуть их с себя, как холодные капли дождя.

Только что проснувшаяся Хоуп следила за мной и выглядела уставшей, потерянной.

– Кто тебе снился?

«Голос не дрожит! Победа, молодец!».

Я нервничал, задавая этот вопрос. Потому что теперь, когда я выяснил, что это не я довел ее до слез, усилились и желание узнать правду, и страх услышать ответ.

Девушка поморщилась.

– Это неважно.

Я покачал головой, не сводя с нее пристального взгляда.

– Ты плакала во сне. Обвиняла его.

Хоуп осторожно вздохнула, когда я обнял ее. Маленькие ладошки скользнули по моей груди к плечам.

– Логан…

– Кто это был? Кто…

Я осекся, но закончил фразу.

– …сбежал от тебя?

Уже договаривая, я точно знал, кто именно ей снился.

Я смотрел в спокойное лицо любимой и тяжело дышал, пытаясь проглотить бьющееся где-то в глотке сердце.

Хоуп тяжело вздохнула и зажала переносицу пальцами.

– Логан, мне приснился…

Нервы натянулись и зазвенели гитарными струнами. У меня был повод переживать если ей приснился тот, о ком я думал. И я молился про себя:

«Давай, скажи это. Хотя… Нет! Не говори! Пусть я ошибусь!».

– Мне приснился Дэнни. И пока ты не вздумал приревновать, Я ЕЩЕ РАЗ ПОВТОРЮ. Это ничего не значит.

Девушка нахмурилась.

– Между нами ничего нет, ты же знаешь это, так?

Я медленно кивнул, пытаясь выровнять дыхание.

Твою мать.

Твою мать!

Хоуп устало улыбнулась. В ее взгляде мелькнула тоска, и меня словно обдало кипятком.

– Мне… неловко, прости. Давай не будем об этом, ладно?

Девушка прижалась ко мне и вздохнула, болезненно, рвано.

Я нежно поцеловал ее в висок.

– Ты скучаешь по нему?

Вопрос вырвался против воли, и я тут же пожалел, что задал его.

Хоуп неопределенно пожала плечами.

– Нет.

Я вскинул брови.

Она не врала. Я всегда мог понять, когда она врет. И сейчас Хоуп не врала. Она действительно не скучала по Стоуну.

«Либо убедила себя в этом».

Девушка закусила губу.

– Я просто… не понимаю, почему он исчез. А неопределенность… она мучает. Думаю, ты и сам испытывал нечто подобное.

Я тут же вспомнил долгие мучительные дни, когда она пряталась от меня в Портленде после того, как на нее напал Сойер Такер, ее бывший муж.

Бесконечные в своей мрачной неопределенности дни.

– Конечно, испытывал.

Девушка вздохнула.

– Впрочем, сейчас мне уже все равно. Просто… Он очень помог мне в трудную минуту, знаешь. Был рядом, поддерживал. Наши отношения сильно изменились за очень короткий срок. Я думала, что мы стали друзьями. Но… с друзьями так не поступают. Значит, я ошиблась в нем.

Я прикрыл глаза, прекрасно понимая, что сейчас, когда Хоуп прижималась ко мне всем телом, мое сердцебиение могло сдать меня с потрохами.

Оставалось надеяться, что она решит, что я ревную, и даст мне по шее за это, не догадавшись об истинных причинах моей тревоги.

– Знаешь, видимо, он был прав. Не так много в нем чести и достоинства, раз он нарушил свое слово и сбежал из города, не попрощавшись.

Я едва не задохнулся от нахлынувших на меня эмоций.

Тоски, боли, сожаления.

И злости…

– Может, не стоит судить его так строго? Вероятно, у него были причины пропасть. Ты же не знаешь всего.

Девушка поморщилась и отошла от меня.

– С каких пор ты начал защищать его?

Я осторожно вздохнул, наблюдая за тем, как Хоуп достает из комода домашнюю одежду.

– Я не защищаю его. Просто говорю – может, у него были причины.

«Лучше заткнись! Просто заткнись! Иначе проговоришься… и что тогда?!».

Девушка смерила меня скептическим взглядом.

– Тебе не кажется, что уж с тобой он точно связался бы хоть раз за эти месяцы?

«Скорее с тобой, чем со мной».

Если раньше подобные мысли заставляли мою кровь кипеть в венах, то сейчас, после того разговора на мальчишнике Командора…

– В любом случае…

Она опустила взгляд и замолчала. Я скрестил руки на груди, наблюдая за ней.

Хоуп смотрела в одну точку и о чем-то думала. И мне страшно хотелось забраться в ее красивую головушку!

Когда девушка снова подняла на меня взгляд, я выдавил улыбку. В моих любимых зеленых глазах больше не было ни боли, ни тоски. Только острая, как заточенный нож, сталь.

– Мне плевать. Он сбежал. И пусть больше не появляется.

Она подошла ко мне, привстала на носочки и чмокнула в щеку.

– Давай не будем о нем, ладно?

Девушка тепло улыбнулась и подмигнула мне.

– Я в душ, а потом рассчитываю выпить кружку ароматного кофе.

Я машинально кивнул, думая о своем, и не сразу понял, почему Хоуп уставилась на меня с открытым ртом.

– Да ладно? Серьезно?!

Я засмеялся и покачал головой.

– Одну. И, возможно, кофе будет без кофеина.

Девушка тяжело вздохнула и пошла на выход из спальни. Уже в дверях она обернулась и показала мне язык.

– Сам пей свой чай.

– Это кофе.

– Кофе без кофеина – это чай!

Девушка вскинула кулак и вышла из спальни. А я смотрел ей вслед, стискивая челюсти.

Твою мать.

Твою мать!

ТВОЮ МАТЬ!

«Может, все обойдется? В конце концов, прошло уже столько времени и…».

Я схватил одеяло и со злостью отбросил его в сторону.

Не обойдется.

Хоуп и Дэнни действительно сблизились. Да, он был влюблен в нее, но в нашу последнюю встречу я не заметил в его взгляде, направленном на мою жену, ни похоти, ни страсти. Только нежность и тепло.

Что-то изменилось в Стоуне. В его отношении к Хоуп.

Мне не хотелось, мне не нравилось признавать этот факт, но они действительно стали близки друг другу.

«Я не скажу ей. Я не могу, не могу рассказать! Не сейчас!».

Я вцепился в подушку и оскалился.

«Ты понимаешь, что она все узнает, рано или поздно? Понимаешь это?!».