Потоковые ионно-жидкостные батареи: у Li-On появился младший брат

Уже несколько лет мир говорит о том, как современные литий-ионные аккумуляторы будут вытеснены аккумуляторами нового типа. Попытаемся разобраться, почему этого до сих пор не произошло и как индийской компании Funergy Ltd удалость стать приятным исключением из правила.

«Возьмём для примера нашумевший в своё время литий-воздушный аккумулятор, – рассказывает популяризатор науки и техники Егор Шумихин. – Ключевой проблемой, с которой столкнулись учёные при его разработке, оказалась активность супероксид-анионов. Эти частицы – продукт разряда аккумулятора – агрессивно атакуют дефектные зоны углеродного электрода, в результате чего последний перестаёт проводить ток. Как все мы понимаем, бездефектным материал быть не может. Страдает от супероксид-анионов и электролит».

Подобные проблемы приводят к тому, что технологические гиганты до сих предпочитают вкладывать деньги в улучшение литий-ионных аккумуляторов, а не шагать с наукой вперёд. Разница в финансировании поражает: за последние десять лет на 4-5 млрд долларов, которые идут на развитие литий-ионных аккумуляторов, приходится 40-50 млн долларов на исследовательские проекты. Сказывается и то, что создание производственной линии для качественно нового типа аккумуляторов обойдётся, по самым скромным оценкам, в полмиллиарда долларов. Как тут говорить о наращивании объёмов? А сколькие уже потерпели неудачу? Leyden Energy и A123 Systems, Kana Energetic и другие компании, о которых мы вряд ли уже услышим в новостях.

Тем более удивителен феномен индийской компании Funergy Ltd, которая не только организовала две линии производства – аккумуляторов для сотовых и аккумуляторов для электромобилей, – но и сообщила по итогам прошлого года о чистой прибыли в размере 10,3 млн рупий. Несмотря на общую инерционность рынка и сильное проседание по продажам в первом квартале, Funergy Ltd планирует наращивать производство.

Этому способствует и контракт с бывшим сотовым гигантом Micromax, и общий рост мирового рынка электромобилей, и National Electric Mobility Mission Plan 2020 (NEMMP 2020), принятый в Индии, согласно которому к 2020 году планируется увеличить парк электрического транспорта до 6—7 миллионов штук.

Между тем сама технология выглядит предельно просто. Потоковый аккумулятор Funergy Ltd для электромобилей представляет собой два бака с положительной и отрицательной ионными жидкостями. В потоковой батарее обе жидкости прокачиваются с двух сторон ионообменной мембраны. Они взаимодействуют без прямого контакта, вырабатывая ток. Ёмкость такой батареи составляет порядка 140 кВт•ч (при среднем расходе в 12−14 кВт•ч на 100 км).

Напомним, Funergy Ltd выступила в минувшем месяце с беспрецедентным заявлением: её инженеры использовали для создания прототипа аккумулятора анонимные исследования ионных жидкостей, присланные в сентябре 2017 года через сайт компании. По словам исполнительного директора Funergy Ltd Виджая Суреша, компания не только не скрывает этот факт, но и с радостью выплатит премию, а также предложит великолепный контракт тому, кто докажет авторство исследований.

Похоже, у литий-ионных аккумуляторов наконец-то появился соперник. Пусть он больше похож на младшего брата и менее известен, но, возможно, именно это – наше будущее.

Я проглядываю статью второй раз, третий и резко захлопываю ноут.

Ионные жидкости + аноним. Таких же совпадений не бывает?

Господи, не знаю.

Откуда вообще взялась эта индийская компания? Почему она не америкосская? Не китайская, не тайваньская, не российская?

Могла учительница гимназии провести подобные исследования?

Да на какие шиши?! На каком оборудовании? Его же наверняка нет в Северо-Стрелецке. Тупо нет.

Звучит третий «кукарек», и я раздражённо хватаю мобильный, вглядываюсь сквозь треснутый экран.

ПОЧТАМПЪ сейчас

Валентин

у тебя все норм?

Всё хорошо.

Всё чудесно.

Всё, блин, зашибись.

Я сердито разблокирую телефон и читаю остальные сообщения.

Валентин

22:12

хотел пива, не продали

что за день

Валентин

22:03

слышал про деда?

Щеки у меня раскаляются от стыда, из небытия памяти восстаёт мерзкая сцена в «Трубах».

Я набираю, мол, только увидел в новостях, но тут оглушающе верещит дверной звонок.

Соседи?

Полиция?

Я осторожно выглядываю из комнаты и смотрю на входную дверь.

Тупо параллелепипед из металла, цвет – «Белый перламутр». Не кусается, не выламывается. Даже не разговаривает.

Нет, правда, не разговаривает.

Я глупо топчусь на месте – ладони потеют, звонок повторяется, повторяется и будто ввинчивается в кости черепа.

Я делаю осторожный шаг вперёд.

– Чел? – прорывается из-за двери. – Ау?

Пока нервные клеточки в моей голове распознают владельца голоса, телефон кукарекает и отображает сквозь паутинку трещин новое сообщение.

Валентин

22:12

Олеся и Коваль хотят встречаться

она написала

что-то не знаю как реагировать

зато сегодня северное сияние!

\(*_*)/

– Чел? Тебя слышно.

– Иди в пень, – с трудом выдавливаю я.

– Я была у святоши. Оки? Точнее, в реанимацию не пускают, я… я попрошу прощения.

Девушка за порогом выглядит призраком из японских хорроров: губы мертвенно бледны, на щеках блестят дорожки слез, под красными глазами налились свинцовые тени.

– Ты голову помыл?

Прежде чем я отвечаю хоть слово, лицо Дианы вытягивается, и она ныряет мне под руку.

– Алло! – возмущаюсь я. – Контора!

– Это из маминой сумки?

– Для начала сними свои гавнодавы.

Диана демонстративно стаскивает армейские ботинки с красными шнурками. Моему взору открываются протёртые носки и голые девичьи лодыжки в соотношении 2:1.

– Благодарю сердешно! Ты разве не должна изучать «Камасутру» на заднем сиденье «Субары»?

Она бросает взгляд исподлобья и с хрустом 19-летних суставов опускается на колени.

– Леонидас, – напоминаю я. – Такой изюм с бородой и страстью к маленьким девочкам.

«Маленькая девочка» с одышкой копается в куче, будто поросёнок в поисках трюфелей: берет наушники, кошелёк, коробку от патронов. Зависает. Полы куртки-бомбера Дианы качаются, и на меня поглядывает кроваво-красный осьминог с футболки.

– Ты на самом деле ходила к отцу Николаю?

Диана лезет в карман джинсов, достаёт синий комочек бахил и, прищурившись, поднимает повыше.

– Ну так надень их, – с неожиданной для себя злостью говорю я, – и возвращайся туда.

– В реанимацию. Не. Пускают.

– По чьей вине?

– Чел, пожалуйста…

– Че «пожалуйста»? Че?

Мы с вызовом смотрим друг на друга. На секунду кажется, что она расплачется, но затем Диана встаёт. Тонкие губы сжимаются в ниточку.

– Мне уйти?

Часть меня мечтает сказать «делай че хочешь», но я знаю: тогда Диана уйдёт насовсем, и лучше никому не будет.

Обречённо постонав, я убираю сотовый в карман, хватаю Диану и тащу в комнату, к ноутбуку.

– Чего? – Она вертится туда-сюда, растерянно оглядывается.

Я поворачиваю её голову к мерцающему в темноте экрану и тыкаю в него указательным пальцем – так сильно, что подушечка пальца немеет, а ноут отклоняется назад и с лёгким стуком возвращается в вертикальное положение. Диана морщится.