– Ты когда вернулась? – прерывает мама нашу с Русланом зрительную битву.

– Часа два назад, – отвечаю я и, развернувшись, собираюсь удалится.

– Ты пообедала, дочка? – заботливым голосом интересуется мама, и я застываю на месте.

– С каких пор тебя это волнует? – хмыкаю я, удивлённо выгнув брови.

– Выбирай выражения! – с грозным видом подает голос женишок.

– Валерия, почему ты ведёшь себя, как капризный ребёнок? – спрашивает мать года и строит обиженную мину. – Я с тобой по-хорошему пытаюсь, а ты с каждым днём всё хуже себя ведёшь.

Господи, весь мир против меня что ли?

– Я пойду в свою комнату, – вместо ответа говорю я и чуть ли не бегом иду к лестнице.

– Валерия, мы не закончили! – доносится мне в спину, но я не обращаю внимания.

Захожу в свою комнату, закрываю дверь на ключ и сворачиваюсь калачиком на своей кровати. Кажется, моя жизнь не будет прежней. И если раньше в этом доме всем было плевать, где я и с кем, то сейчас это изменится.

Мама вдруг вспомнила, что у неё есть ребёнок, и ему нужна «забота», поинтересовалась поела ли я. Не припоминаю такого, даже в детстве мною занималась няня, ведь мама была занята новым мужчиной. Всегда, сколько я себя помню, перед своим мужем она мне казалась другой. Смотрела на её поведение и удивлялась актёрскому мастерству мамы. На этот раз она, видимо, хочет взять “Оскар”, потому что этот театр выше всех похвал.

Я вроде как собралась начать войну, но может лучше просто не попадаться этой парочке на глаза? Благо в этом доме это вполне возможно.

Лера

Мои попытки избегать нового отчима проваливаются в тартарары: куда не повернёшь – он стоит. Словно кто-то решил испытать мою нервную систему на прочность. Да и не только мою.

Моя идиотка-мамаша взвалила все обязанности компании на Руслана Каменовича, и теперь он каждое утро ездит «на работу». И, к моему сожалению, мы сталкиваемся на кухне за завтраком.

Я девочка стройная, таких как я называют ведьмами – ем всегда так, будто с голодного края, и ни капли не поправляюсь. Без вкусного завтрака я из дома не выхожу – хоть война, хоть конец света. Если я утром не поем, то мне лучше на глаза не попадаться. Но теперь уже подумываю над тем, чтобы выходить из дома пораньше, забирать Лизку и завтракать в каком-нибудь кафе, лишь бы не видеть эту морду по утрам.

– Тебе надо пораньше вставать, – бросает Руслан, как только я захожу на кухню.

– Чужого дядю забыла спросить, – фыркаю я и, пройдя мимо него, подхожу к тёте Люде, которая вся подобралась рядом с этим орангутангом. Бедная женщина боится его.

И я её понимаю. Сидит, весь такой грозный, кофе пьёт и в телефоне копается с таким видом, словно к войне готовится.

– Доброе утро, тёть Люд, – милым голосом здороваюсь с женщиной и кладу руку на её плечо. – Что у нас сегодня? – спрашиваю я, чтобы отвлечь её от присутствия Руслана.

– Доброе, деточка, – вымученно улыбается. – Что захочешь, то и будет, – отвечает, отвлёкшись от нарезки овощей.

– Что все будут, то и она, – бросает непрошенный житель этого дома.

– Тогда я буду блины, – игнорирую замечание Каменовича.

Женщина поднимает на меня испуганный взгляд, и я киваю, намекая, чтобы она не боялась. После чего наливаю себе чаю и прохожу за стол. Сажусь прямо напротив нового отчима. Он бросает на меня взгляд своих темно-серых глаз, и в них читается явная неприязнь.

А может, я ему мешаю? И он специально цепляется по мелочам и таким образом хочет избавиться от меня? Надеется – из дома сбегу, и меня волки сожрут, ну или маньяк какой-то убьёт.

– Мне кажется, для учебного заведения ты слишком… открыто одета, – безэмоциональным тоном говорит он, чем меня не на шутку удивляет.

А где же звериное рычание? Где ярость в глазах? Приказной тон?

– Тебе кажется, – с притворной улыбкой отвечаю и, зачерпнув ложкой мёд из вазы на столе, кладу в рот.

– Тебя мало лупили в детстве, – бросает он, и я чуть не попёрхиваюсь.

– Статья сто шестнадцатая… мм-м… можно и на два года в отпуск съездить – лес рубить и игрушки из дерева создавать. Неплохое начало бизнеса, как выйдешь, так и магазинчик откроешь, – серьёзным тоном говорю я, сама удивляясь, откуда столько смелости во мне.

– Остроумно, – хмыкает Руслан, явно удивлённый не меньше моего. – Есть в Англии школы для таких девиц, как ты. Воспитательные работы, полностью закрытая территория и монашеские условия.

Сердце бьётся быстрее и, сглотнув ком в горле, я стараюсь не паниковать раньше времени. Он меня просто пугает, думает, я закрою рот и буду послушной девочкой.

– А дома престарелых поблизости нет? – задаю вопрос, изображая огромный интерес. – Я бы отпрашивалась навещать старенького папочку.

Окинув меня испепеляющим взглядом, Руслан резко встаёт на ноги так, что стул падает на пол.

– Тебе пора в институт, – бросает он. – Со мной поедешь.

– У меня машина есть, и нам не по пути, – Люда ставит передо мной тарелку с горячими блинами и, вдохнув их аромат, я забываю обо всём. – Не утруждайся, тебе нельзя много в машине кататься, давление ещё поднимется, – уже наслаждаясь своим завтраком, говорю я и, услышав тихое рычание, хватаю второй блинчик, пока мамин жених покидает кухню.

– Ох, деточка, зачем ты так? – шёпотом обращается ко мне тётя Люда.

– Как? – запиваю чаем и жмурюсь, кажется переборщила с мёдом.

– Провоцируешь его, он же, как танк – одним махом всех снесёт, – предупреждающим тоном говорит она.

– Не переживай, на каждого найдётся управа. А этого я доведу до белого каления, если он не перестанет ко мне цепляться, – уверенным тоном сообщаю ей, пытаясь сама в это поверить.

Кто же знал, что я упаду ниже некуда в этой кровавой бойне.

Мои притирания с Русланом продолжаются каждый день. Как ни столкнёмся, так меня окидывают презрительным взглядом, делают замечание, и «учат» как надо одеваться приличной девушке. Я честно старалась изо всех сил, не отвечать ему, и не доставить удовольствие, показывая, как он меня задевает своими замечаниями и оскорблениями, хоть и очень завуалированными. Но с каждым днём он всё чаще позволяет себе ко мне придираться, а я всё больше понимаю, что переоценила свои способности. Обидно слышать всё это в свой адрес, моя тонкая душевная натура не выдержала, и я пару раз заплакала, проклиная нового отчима остаться импотентом, и ненавидя его ещё больше.

Но так не может продолжаться, и я решила поговорить с мамой, не знаю на что надеялась. Дождалась пока этот тиран уедет из дома, и чуть ли ни бегом пошла в комнату мамы. То есть в их общую спальню. Аккуратно постучав, и получив разрешение войти, я толкаю дверь и вваливаюсь в помещение.

Мама в это время накидывает на себя красный атласный халат, но от моих глаз не укрылись отметины на её бёдрах и синяки. Кривлюсь от осознания кто их оставил и каким образом.

Как это развидеть, господи?!

– Валерия? Ты что-то хотела? – спрашивает мама, садится на край кровати, и принимается высушить волосы полотенцем.

Ну правильно, займись своими делами, подумаешь, дочь пришла.

– Хотела, – уверенным тоном отвечаю, и присаживаюсь на миниатюрный диван лилового цвета. – Скажи пожалуйста, сколько это будет продолжаться?

– Что именно? – со вздохом спрашивает мама.

– До каких пор твой «жених» будет надо мной издеваться? – вопрос выходит нервным, больше из-за того, что мама не горит желанием вести со мною беседу.

– Если ты о том, что он беспокоится о тебе, то не вижу никаких издевательств, – её спокойный тон только сильнее выводит из себя.

– Беспокоится? – истерически хмыкаю я. – В каком именно месте?

– Валерия, ты пришла вызвать у меня головную боль с утра? – раздражительно и повышенным голосом. – Руслан влиятельный человек, он дорожит своей репутацией, а ты и правда одеваешь как …прости господи. Ты из приличной семьи, и должна вести себя соответственно, – выпаливает мама.