Как только я решила обратно лечь, щелкнул замок, и вошел Костя. Он на мгновение замер, потом грубо спросил:

– Что, уже бегаешь? Я думал, еще два дня проваляешься.

«Пошел на хрен, ублюдок», – с ненавистью подумала я. К нему я испытывала большую злобу, чем к Бигину. Тот, конечно, психопат и вообще нуждается в помощи психиатра, но этот… Сколько девушек Костя уже загубил? И все, кто так или иначе помогают ему в этом, не говоря уж про загадочного хозяина.

– Где остальные?

– На медосмотре, – хмыкнул Костя.

– А Руфь?

– Там же. Успели подружиться?

– Как-то некогда было, – язвительно проговорила я. – То она без сознания на кровати лежит, то я…

Константин оглушительно расхохотался. Подождав, пока его смех утихнет, я спросила:

– Что со мной будет?

– С тобой? – удивленно вздернул брови Костя. – Ничего. Как поправишься, снова пойдешь к клиентам. Бигин за тебя неплохо заплатил. Больше, чем за остальных. Уж больно ты ему понравилась.

– Не могу сказать того же.

– Значит, зубки имеются, да? А я-то думал, что ты малость пришибленная или просто девица без тормозов. Ладно, я проведать тебя зашел, не откинулась ли ты тут. Но, вижу, все в порядке. Думаю, тебе и трех дней на восстановление хватит.

– Шрамы останутся, – напомнила я ему.

Он покачал головой.

– Разве что два или три. Остальное заживет. Не через три дня, конечно. А ты беспокоишься о своей внешности?

– Я беспокоюсь о своей сохранности.

– Не волнуйся, больше к Бигину не пойдешь. Да и он не возьмет. Пунктик у него какой-то. Ты первая, кто его пережил. Уже за это только стоит дать тебе медальку, – хмыкнул он.

– Спасибо, обойдусь.

– Повежливее, птичка, – посоветовал Костя, нахмурившись. Потом внимательно посмотрел на меня. – Знаешь, а ты мне кое-кого напоминаешь.

– Кого? – задала я ожидаемый вопрос.

Он наморщил лоб, потом покачал головой.

– Не могу вспомнить. Может, ты на актрису какую похожа?

– Может, – кивнула я.

– Ладно, отдыхай.

Повернувшись, он ушел, не забыв закрыть дверь. А я забралась обратно в постель. Через час вернулись девочки, правда, не все – не хватало сестер и Руфи. Лейла первым делом бросилась в ванную, что-то пробормотав о грязных ручонках, Марина отправилась к своей постели, а ко мне подошла Карина.

Мы уже познакомились вчера. Карина оказалась высокой темноволосой красавицей, немного похожей на Лейлу, только гораздо пышнее и фигуристее. Сев на краешек кровати, она хрипловатым голосом поинтересовалась:

– Ты как?

– Терпимо, – сквозь зубы ответила я. – Все болит.

– Это хорошо, что болит. Значит, завтра не будешь участвовать.

– А что завтра? – не поняла я.

Карина дернула округлым плечом, выглядывающим из-под широкой рубашки, и немного нервно пояснила:

– Какой-то важный гость приедет.

– И?

– Что? – разозлилась Карина. – Ясное дело, поразвлечься захочет. А мы про него ничего не знаем. Наверняка какой-нибудь садист или маньяк. В общем, хорошо, что ты здесь останешься.

– Наверное, будет как в прошлый раз, – подала голос Марина со своей кровати. – Помнишь, приезжал тот высокий блондин с другом? Из Москвы.

– Может быть, – ответила Карина.

– Нас всех в зал пригнали, а там уж они с другом выбирали, – объяснила для меня Марина. – Друг выбрал Лейлу, а блондин – меня. Оба оказались нормальными, в смысле, что практикуют традиционный секс, без всяких изощрений.

– В этот раз может и не повезти, – заметила Карина без особой печали в голосе.

– А где Света с Леной и Руфь? – спросила я.

– Руфь еще у врача. Думаю, в отдельную комнату поместят. Ее в кабинет на руках несли. Боюсь, что состояние ухудшается, – тут же помрачнела Марина.

– Ленка со Светкой у Марьи. Инструктаж проходят, – хмыкнула Карина. – Придушила бы эту суку.

– Марью? – уточнила я.

– Конечно, кого еще? Ты ж ее не видела? Увидишь – поймешь. Дрянь первостатейная. Иногда думаю, что именно такие, как Марья, и работали в концлагерях.

– Ты бы потише, – недовольно шепнула Марина, и Карина заткнулась.

– Здесь тоже есть камеры? – невольно спросила я.

Обе девушки кивнули. Громко хлопнув дверью, из ванной вышла Лейла, и вместо нее туда быстро юркнула Карина.

Немного поболтав с Лейлой, я получила дружеский совет еще поспать, и послушно улеглась на кровать. Конечно, вместо этого я бы с удовольствием занялась другими делами, но с такими ранами я временно не боец.

«Ничего, Москва тоже не сразу строилась», – мысленно утешала я себя.

Спустя два часа комната почти опустела. Карина тоже легла спать, Марина ушла к клиенту – как я поняла, она была самой востребованной из всех. Сестры не вернулись, и это настораживало.

– Эй, – шепотом позвала я Лейлу, которая молча сидела у окна. – Почему Света с Леной не возвращаются?

Не успела Лейла ответить, как снизу раздались крики, отборный мат, затем выстрелы. Мы с Лейлой испуганно уставились друг на друга. Проснувшаяся Карина села на кровати, и, сонно щурясь, спросила:

– Мне показалось или…

– Тихо, – шикнула на нее Лейла. Спрыгнув на пол, она крадучись подошла к двери и прислушалась. Но больше, как бы мы не старались, ничего услышать не смогли.

Вернувшаяся через три часа Марина застала нас троих, испуганных и напряженных.

– Ты слышала стрельбу? – накинулась на нее Лейла.

– Нет, – попятилась та назад. – В комнатах для клиентов ведь стены звуконепроницаемые…

– А ведь и точно, – задумалась Карина. – Значит, стреляли на первом этаже. На втором – комнаты для клиентов, на третьем справа наше крыло.

– А слева что? – спросила я.

Девушки пожали плечами.

– Понятия не имеем. Нам ведь по дому нельзя ходить. Но на первом точно есть большой холл, приемная для клиентов, кабинет врача, и кухня, – напряженно проговорила Лейла.

Я кивнула. Еду нам приносили один раз в день, неплохую, но «правильную» – овощи, каши, немного мяса. Было понятно, что ее готовят где-то здесь. Марина поделилась, что так кормят только нас, а охрана ест нормально, и в номера клиенты часто заказывают шампанское, клубнику и прочие лакомства.

– Что же делать? – растерянно обвела нас всех взглядом взволнованная Марина. Обе ладони она прижала к щекам, словно пыталась унять жар.

– Ждать, чего же еще, – огрызнулась Лейла.

Мы так и поступили – улеглись в свои кровати, но сон не шел. До рассвета я чутко прислушивалась к звукам за дверью, но дом как будто вымер. Неслышно было редких переговоров охраны, стоявшей на нашем этаже, не хлопали двери, снизу не доносилась легкая музыка, которую обычно включали вечером и выключали ближе к утру.

Ворочаясь в постели – боль по-прежнему не утихала, ежесекундно напоминая о себе, я нервно кусала губы. Ясное дело, внизу что-то случилось. Может, охрану просто перестреляли к чертовой матери и путь на волю свободен?

Во дворе послышалось тихое шуршание, затем лязг ворот. Вскочив, я поморщилась от боли, и подбежала к окну. Лейла, которая тоже не спала, тихо выскользнула из своей кровати и подошла ко мне.

Мы обе молча уставились вниз. Из нашей комнаты открывался вид на парковку в задней части дома: здесь были небольшие ворота и черный ход для охраны и рабочих. Сейчас на унылом пятачке земли, тщательно очищенном от снега, стоял большой белый фургон. Задние дверцы были распахнуты, а двое ребят запихивали внутрь машины черный мешок.

– Ты думаешь о том же? – еле слышно спросила Лейла.

Я промолчала, увидев Костю. Он приблизился к охране, что-то сказал, потом кивнул и вдруг задрал голову наверх. Лейла мгновенно присела, а я осталась стоять и смотреть на него сверху вниз. Несколько долгих секунд мы пялились друг на друга, затем он ухмыльнулся и исчез из поля зрения.

– Эй, Яна…

Я перевела взгляд на Лейлу, скрючившуюся на полу возле стены. Ее глаза блестели от непролитых слез.

– Он ушел? – шепотом спросила она.

Я посмотрела в окно.

– Да. И фургон отъезжает.