Приведенный рассказ очень любопытен, поскольку характеризует даже не столько стиль работы самого Жданова, сколько вообще послевоенные методы проведения решений членами Политбюро.
Черная пятница августа 1946 года
Он и праведный и лукавый,
И всех месяцев он страшней:
В каждом августе, Боже правый,
Столько праздников и смертей.
А. Ахматова, «Август», 1957
Пятница 9 августа 1946 г. оказалась траурным днем для советской культуры: в этот день в знаменитом Мраморном зале на пятом этаже здания ЦК ВКП(б) на Старой площади, где до войны проходили встречи Сталина с писателями, состоялось расширенное заседание Оргбюро ЦК ВКП(б). Именно на этом заседании рассматривались вопросы литературных журналов, кинофильмов и театров, вылившиеся впоследствии в три знаменитых постановления ЦК ВКП(б) по так называемым идеологическим вопросам. Этот печальный триумвират оказал огромное влияние на все дальнейшее развитие советской культуры. Эти решения были призваны, по словам самого Жданова, наверстать упущенное и мобилизовать силы на идеологические баталии:
«За годы войны мы не могли полностью в силу обстановки удовлетворить идейных и культурных запросов советского народа. Его идейный и культурный уровень вырос. Все это налагает огромную ответственность на тот отряд советской интеллигенции, который призван обслуживать нужды народа и государства в области воспитания, культуры и искусства.
Вы знаете, что Центральный комитет партии за последнее время вскрыл недопустимые факты безыдейности и аполитичности в нашей литературе и искусстве. Мы хорошо знаем природу этой безыдейности. Это те самые пережитки капитализма в сознании людей, которые еще приходится преодолевать и выкорчевывать. Последние решения ЦК ВКП(б) по вопросам идейно-политической работы имеют целью усилить большевистскую непримиримость ко всякого рода идеологическим извращениям и поднять на новый, более высокий, уровень все средства нашей социалистической культуры: печать, пропаганду и агитацию, науку, литературу и искусство. Нам нужно больше высокоидейных и художественных фильмов, беллетристических произведений, пьес и т. д.
Особенно большое значение имеет политическое воспитание нашего молодого поколения. Советский строй не может терпеть воспитания молодежи в духе безыдейности, в духе безразличия к политике. Необходимо оградить молодежь от тлетворных чуждых влияний и организовать ее воспитание и образование в духе большевистской идейности. Только так можно воспитать отважное племя строителей социализма, верящих в торжество нашего дела, бодрых и не боящихся никаких трудностей, готовых преодолевать любые трудности. ‹…›
Велики и благородны задачи, стоящие перед теми отрядами советской интеллигенции, которые призваны вести воспитательную работу в нашем народе, насаждать культуру, развивать в нашем народе новые вкусы и запросы, укреплять морально-политическое единство народа. Нет никакого сомнения в том, что армия наших пропагандистов, литераторов, работников искусства, учителей, работников науки, как и вся советская интеллигенция, достойно выполнит свой долг. (Бурные аплодисменты.)»[229]
Постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград»
Еще 31 марта 1944 г. в пространной записке Управления пропаганды и агитации секретарю ЦК А. С. Щербакову отмечалось: «Слабо выполняют свою роль литературно-художественные журналы “Знамя”, “Новый мир”, “Октябрь”, «Звезда”»[230]. Достойно удивления, что аппарат ЦК констатирует такое положение всего через неполных четыре месяца после декабрьских постановлений 1943 г. о литературно-художественных журналах. То есть масштаб преобразований, проводимый редакциями этих журналов, совершенно не устраивал руководство страны. Именно поэтому Г. Ф. Александров тогда же предлагал «подготовить и внести на рассмотрение ЦК ВКП(б) предложения по коренному улучшению литературно-художественных журналов “Знамя”, “Октябрь”, “Новый мир”, “Звезда”»[231].
Поскольку такое положение констатировало невыполнение руководящих указаний ЦК партии, то уже намечались виновники сложившегося положения в литературных журналах: бывший руководитель идеологической сферой Г. М. Маленков и его креатуры в Управлении пропаганды и агитации – начальник Управления Г. Ф. Александров и заместитель – А. М. Еголин. Этот вывод следует из направлении критики Сталина на заседании Политбюро 13 апреля: ведь «Новый мир», признанный Сталиным наихудшим из журналов, относился как раз к их номенклатуре.
Неизвестно, как бы шло дальнейшее развитие событий, но в конце июля 1946 г. с опозданием вышел в свет сдвоенный (5/6) номер ленинградского журнала «Звезда». В заведенном впервые в этом номере разделе «Новинки детской литературы» был помещен рассказ Михаила Зощенко «Приключения обезьяны». К слову, Сталин в былые годы относился к Зощенко вполне терпимо, любил его рассказы, ценил их юмор, об этом свидетельствуют воспоминания приемного сына Сталина – А. Ф. Сергеева (сына погибшего в 1921 г. революционера Артема): «Мы были одногодки с Василием. Сталин любил нам читать вслух Зощенко. Однажды смеялся чуть не до слез, а потом сказал: “А здесь товарищ Зощенко вспомнил о ГПУ и изменил концовку!”»[232]
Возможно, что редакция «Звезды», жившая, подобно другим редакциям литературных журналов, как на вулкане, всегда в напряжении ожидая отповеди за политическую близорукость, беспокоилась за свое детище, но уж точно не в связи с этим рассказом: то было проверенное произведение советской литературы. «Приключения обезьяны» впервые были напечатаны в 1945 г. в детском журнале «Мурзилка», после чего вошли в состав аж трех различных сборников произведений Зощенко. Но «Мурзилку»-то Сталин, по-видимому, не читал, а до сборников Зощенко ему досуга также в те годы уже недоставало. Но что касается «толстых» журналов, то они как раз находили в лице главы Советского государства своего постоянного и пытливого читателя.
И вот в первых числах августа 1946 г. Сталин читает в журнале «Звезда» рассказ некогда любимого им автора. И неожиданно рассказ, как тогда резюмировал его реакцию Г. Ф. Александров, «переполнил чашу весов»[233]. Недовольство вождя ленинградскими журналами, жупелом которых для Сталина оказался зощенковский рассказ, сразу привело в движение отлаженный партийный механизм немедленного реагирования – аппарат ЦК.
Крайне любопытно то, что всю хронологию этих событий опережает появившаяся 30 июля 1946 г. на последней полосе газеты «Культура и жизнь» статья «Безликий журнал»[234], в которой журнал «Ленинград» был подвергнут серьезной критике. Причем критика эта, вплоть до стихотворных цитат, совпадает с претензиями, которые вскоре были предъявлены журналу «Ленинград» в записке Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) от 7 августа 1946 г.[235] А о журнале «Звезда» в статье от 30 июля речи не идет совсем, ну и, конечно, не упоминаются будущие фигуранты постановления (Ахматова и Зощенко).
Поскольку «Культура и жизнь» издавалась Управлением пропаганды и агитации, то становится очевидным, что в конце июля 1946 г. никаких серьезных мероприятий по поводу ленинградских журналов в ЦК ВКП(б) не планировалось – был только вопрос журнала «Ленинград», аполитично-развлекательный характер которого не устраивал идеологических оруженосцев. Если бы в аппарате ЦК были иные мысли, то статью, скорее всего, не дали бы в печать, чтобы не упреждать удар.
