– Это враньё всё…, – заявила Авдотья, – Враньё полное. Оля не такая… Ты что Анисья. Говоришь глупости… Слухи это всё… И полная чушь…

– А твои слухи не чушь… Про этого самого маньяка…

– Вот и не чушь… Это правда. И по телику показывали его… Даже фото есть. И правда, пропал такой-то сякой. Из такой-то деревни. Громила я видела. И рожа у него страшная. Он мохнатый и псих одним словом. Это правда… Его найти не могут. И говорят, что логово нашли. И там были останки чьи-то. Он и зажрал кого-то в лесу…, – смело сказала Авдотья, – Так что это не выдумка. А твои слова глупости. Оля у них не такая. Эти братья Паша и Тимур. Те да. Они глупые и любят выпить… И на глупости всякие легко ведутся. Как их батька… Он их и приучил и дураками вырастил… Им уже по тридцать лет. А ума бог не дал… Оля не такая…

– Да сдалась мне их Оля…, – сказала Анисья.

– Вот и не говори чепухи, раз ни черта не знаешь…

– Я то знаю, это ты мелешь чушь полную…

– Какую я чушь мелю. Я по дулу говорю. А ты как бабка на базаре… Веришь всем… И слухи пускаешь дурные… Лучше помолчи дура…

– Сама ты дура… Вместе со своим маньяком…

– Чего ты мелешь?

– А то и мелю… Выдумала ты всё… Видимо, мужика хочешь… Вот и маньяка себе придумала… Авдотья так и скажи, что маньяка захотелось…

– Чего? – возмутилась Авдотья, – Ты видимо, совсем с головой то не дружишь… Заткни своё хайло.

– Это у тебя хайло… Небось, давно у тебя не было… Мужика захотела… Вот и болтаешь…

– Ну ты и дура Анисья… Хиихихихии… Сама небось, мужика захотела. Твой-то больной да сякой… Давно у него не стоит. Так бы не говорила тукую чушь. Хиихихихии…, – сказала бурно Авдотья, – Дуня, ты глянь, что она мелет. Совсем с дуба рухнула… Врезать бы тебе…

– Давай попробуй. Я тебе врежу…

– Ну, ты и глупая баба же…

– Хиихихихихии…

– Хиихихихииии…, – засмеялась Дуня, – Вот же дуры. Языки у них без костей… Сколько можно болтать, – подумала она, – Дуры полные… Вот же болтают без умолку…

Дали дикие лесные звали за собой. Повеял лёгкий ветерок. Дуня слегка заворожилась, глядя далеко. Глаза прищурила. И выглядела мило и красиво. Мысли её томили. «Вот бабы дуры. Болтают много лишнего и смешно просто. Сижу и слушаю их как сама дура… Дура и есть. Но ведь в этом есть и правда доля. В словах Авдотьи. Я тоже видела мельком по телику, что там показывали… И там была рожа какого-то упыря болотного. Другими словами и не назовёшь. И его до сих пор не поймали. И значит, это правда. И говорили что он душегуб редкий… И где-то рядом он жил. И сбежал в лес. И потом кого-то как говорят, загрыз… Жуть какая. Но как так можно. Я всё же сомневаюсь… Но люди в лесу и правда, что пропадают. Или просто блуждают. В наших местах уже много людей пропало… Иди разбери пропали они или их это чудище болотное схватило… И утащило куда-нибудь. Боже помилуй. Даже думать не хочу… А ведь Маруся вроде как собиралась в лес… Моя средняя дочь. Можно, и так сказать. Ей уже девятнадцать лет исполнилось недавно. Но она недотрога у нас. Милая крошка. Она красотка. И она же с подругами и приятелями собиралась в лес. Она собиралась. И говорила мне, что пойдёт ягоды собирать… Дикую землянику и клубнику. Там много в лесу. И они пошли вроде как на болото. Как бы это… Я что-то взволновалась…После этих разговоров всех. Теперь мне не успокоиться. Но одно хорошо. У неё собака любимая есть… Она её не оставит одну. Она всегда с ней… Наша булли Куба не даст в обиду хозяйку. Но как-то мне не по себе… После этих историй и слов. Вот болтают дуры… Но Авдотья дело говорит. Ведь, правда. Так и есть… Анисья мелет чепуху… У меня уже голова кругом от их пустой болтовни…», – подумала она. Дуня вздохнула неспокойно. Глаза округлила. И прямо посмотрела далеко, где красовались пики высоких тёмно-зелёных елей. Широкие поля тянулись долго. И где-то там терялись из виду.

Небо дневное несколько помутнело. Наплыли неясные облака. И светило затаилось за небольшими тучками. Но те лихо расплылись. И яркие лучи озарили ясно лесную дикую округу. Чудно запели пернатые. И листья чутко зашелестели на деревьях, которыми наполнялась густая чаща. Та скрывала узкую глиняную дорогу, поросшую мхом и небольшой травой. И та тянулась долго и извилисто. И порой круто терялась из виду. Или прямо вилась как аллея. И места прямо красивые дикие. Подала голос кукушка. Но быстро умолкла. Дятел прилетел. И стал о себе напоминать. Он застучал своим клювом по дереву. Но его что-то спугнуло. Он запорхал весело. И куда-то лихо улетучился. Лес чудно зашумел. И очаровывал прямо. И звал за собой. По узкой дорожке лихо неслась собака Куба. Она веселилась. Она прыгала резко ввысь. Она игралась дико. И не хотела упускать из виду то бабочку, то стрекозу, а то какого-нибудь навозного жука. И норовила схватить. Но проигрывала своим оппонентам в лёгкости и невесомости. Глаза округлила. И слюнки текли густо по щекам. И она сейчас напоминала бешеного Джонни, который недавно сорвался с цепи. И уже наследил дико. Она по своей породе американский булли. И походит прямо на бульдога таранного типа. Цвет шерсти гладкий, буро-шоколадный. Рост средний. Голова массивная, как и развитая шея. Морда дикая игривая. Уши маленькие треугольные. Глаза золотисто-бурые. Но те часто меняют свой цвет. Прямо калейдоскоп там живёт и проявляется во всей красе. Нос мокрый тёмный и слегка алый. Пасть широкая и слюнявая. И порой слюнки отлетали далеко в сторону. Язык слизкий багряный висел на нижней губе. И забавно иногда болтался. Клыки большие белые. И те прямо отлично видно. Пасть открыта широко. И как будто как раскрытая нараспашку сумка. И замочек сломан. Куба молодая и дерзкая. Она живёт прямо в избе с хозяйкой. И ведёт себя смирно. Но не всегда. Она любит что-нибудь порвать и испортить. Так она порвала в клочья подушки и матрас. И за это её не гладили по голове. Куба посадили в клетку, где находился кролик. Тогда Куба перевоспиталась. Но лишь на время. Она вновь взялась кромсать небольшой кожаный диван, шкаф книжный и сами книги. Больше всего она не пожалела кресло и диван. И от того не осталось мокрого места. Хозяйка не стала сильно наказывать свою любимицу. Но всё же за ухо потрепала. И выставила её на улицу. Тогда пело лето. Куба спала на крыльце пару недель. И дала понять, что больше не будет. Она любит купаться и загорать. Она обожает жареные бульмени, пиво и чипсы. Как-то она убежала из дома. И влипла в одну любовную историю. На сеновале резвились любовники. Сам староста поселения Павел Кувшиновин нежился со своей любовницей Дарьей Касаткиной. И прямо страстно они охали и вздыхали. Куба прокралась на сеновал незаметно. И громко залаяла, глядя на оголённый любовников. И заявила о себе весело прямо лихо. Павел и Дарья испугались. И решили прогнать собаку. Она понеслась на выход. Но захватила штаны и платье пышной милашки. И сильно обслюнявила и даже порвала, пока тащила. Ещё испачкала в грязи заметно. Любовники встрепенулись. И побежали за собакой. Но тщетно. Куба лихо испарилась, крепко держа в пасти одежду. И ту бросила на пыльной дороге. Паша опупел. Он понёсся по улице в одних трусах. И его заметили селяне. И жена узнала. И поняла, что он ей изменяет. И врезала ему крепкую пощёчину. И сказала, что ты хренов бабник и я больше не хочу с тобой связываться… Паша ошалел. Он хотел подвесить псину на суку. Но быстро решил забыть этот маскарад. Тогда был уже вечер. И он заявил, что это был не он, а кто-то ещё из местных пьяниц. И ему всё равно не поверили. Несколько селян видели Пашу голым в одних трусах. И всё же он пережил этот небольшой позор. Он крепко напился. Жена его простила. Но всегда, когда он видит Кубу, ему не по себе. И он хочет порой её схватить и отправить куда подальше. Но биться к ней подходить. Он остерегается её большой клыкастой пасти. И не случайна. Пасть у милашки большая и крепкая. И с ней шутки плохи и даже опасны. Но она всё же милашка и душка. И никого просто так не обидит. И ещё не обижала вроде как. Она добрая. Прямо пупсик. Но лучше не злить.