— Терпи, Волк. Если кончишь, когда я скажу, получишь любую награду.
Дольф стонал, трясся, покрывался испариной и терпел, пытаясь отвлечься как угодно и скуля от невозможной силы ощущений. Казалось, что он скорее умрёт, чем выдержит. Руди убрал пулю и снял с члена опробованное ими впервые ограничительное кольцо. Одного движения изящной ладони омеги хватило, чтобы Дольф сорвался. Казалось, что он сейчас дышать перестанет, так накрыло. Конфетка, склонившись над ним, ловил губами стоны, смешивал их дыхание и, наконец, на последнем движении бёдер впился в губы альфы поцелуем. Их первым и таким сладким, что было даже жаль терять сознание.
Дольф обкончал себе живот и немного грудь Руди. В глазах было темно и в себя альфа пришёл уже в надёжных объятиях своего Господина, который с довольной улыбкой смотрел на него и мягко перебирал светлые волосы.
— Я справился?
— Да, мой прекрасный, послушный Волк. Я сделаю всё, что ты захочешь. Заслужил.
========== Часть 5 ==========
Комментарий к Часть 5
Обложка от Золушки: https://ibb.co/5G0bqp8
— Ты же хотел чего-то особенного. Я говорил и повторюсь — ты никогда не поймёшь партнёра до конца, пока не окажешься на его месте. Тебе будет сладко, Волк, обещаю. Просто скажи мне «да».
Руди был полностью обнажён и сидел у ног абсолютно дезориентированного и только что как следует выпоротого Дольфа. В этот раз для того, чтобы кончить после порки, понадобилось всего одно прикосновение губ омеги к члену.
С тех пор, как Руди перестал глотать подавители и позволил сводящему Дольфа с ума запаху ванили с чёрным перцем заполнять помещение во время сессий, альфа научился кончать почти без стимуляции руками.
Несколько сессий назад во время порки Дольф спустил от трения о покрывало и был за это наказан. С тех пор Руди всегда надевал на член альфы кольцо, чтобы контролировать оргазм, и это совершенно изматывало.
Но сегодня Конфетка был добрым, и теперь Дольф понимал почему. Сессия закончилась, Руди сам объявил стоп, и его уговоры относились только к их личной жизни, которую омега давно жаждал разнообразить. Когда речь об этом зашла в первый раз, только что подаривший Волку ошейник Руди крепко обнял уже не просто приходящего Нижнего, а постоянного партнёра и решился на разговор, который давно откладывал. У Дольфа периодически всплывали в голове его откровения, и становилось не по себе и самую малость любопытно. А ещё член вставал, как по команде.
— Всегда мечтал найти того, с кем смогу быть собой. Кто примет все мои желания и будет хотеть этого не меньше, Волк. — Руди слегка покусывал плечо Дольфа, лёжа на нём, и жарко шептал на ухо, дрожа от возбуждения. — Ты такой красивый, сильный, только мой. Знаешь, как я хочу тебя? — Пальцы Руди сжались на бедре альфы, и он застонал, начиная тереться о любовника, как обезумевший кошак. — Как представлю, что вылизываю твою дырочку языком, толкаюсь глубоко внутрь до предела. Мокро, жадно, развязно. Потом беру в рот твой шикарный член и вставляю в тебя палец. Сосу сильно, отвлекая, сам ищу простату, чтобы ты почувствовал, как это хорошо, — когда кто-то раз от раза попадает по ней, посылая волны наслаждения вдоль позвоночника. Хочу взять тебя так, чтобы ты почувствовал себя моим омегой, чтобы отдался и доверился полностью, наслаждался каждой секундой. Чтобы понял меня так, как никто. Знал, что я буду чувствовать, когда ты возьмёшь меня. Пожалуйста, мой Волк, позволь мне…
Тогда альфа сдрейфил, но отсосал Конфетке так, что тот едва не лишился чувств. Но, чёрт бы побрал этого омегу, с тех пор Дольф через раз просыпался от ярких снов, где его имеет Руди, и был почти готов согласиться. Слово Конфетка держал железно: во время сессий он ни разу не позволил себе покуситься на зад своего упрямого альфы и уговаривал его только в их «ванильной» реальности.
Когда Дольф узнал, почему его омега принимал подавители, он долго ржал, а потом ругал то краснеющего, то бледнеющего Руди. На взгляд альфы было глупо поганить своё здоровье из-за того, что пряность, которой пах Конфетка, была синонимом обычного секса и традиционных отношений в их тусовке.
Дольф, узнавая омегу лучше, стал замечать некоторые странности, и они все как одна вели куда-то к Чейзу и их общему с Руди прошлому: насторожённость, излишне агрессивная охрана личных границ и отношений, недоверие, чёрт возьми.
Если во время сессий Руди излучал уверенность и щедро давал её Дольфу, то при обычных выходах в клуб, когда с альфой пытались флиртовать, Конфетка неизменно напрягался. А когда однажды Дольфа попробовал пригласить на прогулку Чейз, они вообще едва не подрались. Правда, после Руди зачем-то извинялся. Упрямый омега не отвечал ни на один вопрос связанный с этой темой, ограничиваясь отговоркой, что всё осталось в прошлом.
За этими воспоминаниями Дольф едва заметил, как пролетело время. Руди сидел у его ног, и, кажется, не надеялся на ответ. Альфа же напротив — пришёл в себя и был готов его дать.
— Иди ко мне, Конфетка.
Руди закатил глаза, но влез альфе под бок, прижавшись к нему и уютно устроившись в руках любовника.
— Я, наверное, должен согласиться просто так, это будет правильно. Но ты же понимаешь, что это определенная степень доверия?
Руди напрягся и кивнул, привстав на локте и заглядывая в глаза альфе.
— Я хочу, чтобы между нами всё было честно. Если ты говоришь, что партнёр не может почувствовать другого, не встав на его место, то дай и мне этот шанс.
— Чего ты хочешь, выпороть меня?
Голос Руди звенел от напряжения и Дольф поспешил успокоить его, мягко коснувшись тёмных волос.
— Это было бы слишком просто. У меня всё ещё есть обещанная тобой награда, и я воспользуюсь ею, когда мы оба захотим. Нет, Конфетка, прежде чем заходить так далеко, я хочу узнать о твоих страхах и опасениях. Не хочу, чтобы они однажды всё испортили. Что за история у вас с Чейзом? Ответь мне, и я скажу «да».
Руди поднялся с постели и завернулся в брошенный на стул халат. Дольф уже думал, что не получит ответа, но ошибся. Омега подошёл к бару, плеснул себе чистого виски и залпом выпил, а потом заговорил:
— До тебя у меня было несколько приходящих партнёров и один постоянный. Я слишком увлёкся им. Жил и дышал ради него. Нарушал собственные правила, когда он просил, и почти позволил себя сломать. Многие ошибаются, думая, что Верхний неуязвим перед своим сабом. Совершенно не так. Безопасность, добровольность и разумность должны быть обоюдными. Чейза я знал со школы, нас свело общее увлечение Темой. Он видел, что со мной происходит, пытался предупредить, но всё было напрасно.
Руди налил себе ещё и снова выпил залпом.
— Он жёстче, чем я. Настоящий садист, который может дать мазохисту очень много. И он не придумал ничего лучше, чем увести у меня партнёра. Чтобы ты понимал — это считается жёстким нарушением этикета, его тут же исключили из клуба. Я не общался с ним несколько месяцев, а потом Чейз пришёл ко мне с парой бутылок виски и объяснил, зачем это сделал. Он пил и говорил, как ему было тяжело видеть, что я растрачиваю себя, растворяясь полностью в уничтожающих меня отношениях, как теряю интерес к кому-либо, кроме партнёра, рву все связи и отдаю всего себя, без остатка. А ещё он принёс доказательства того, что он не был первым, с кем мой альфа мне изменил.
Руди перевёл дух, бросил взгляд на бутылку, но всё же решил больше не пить.
— На то, чтобы восстановиться и прийти в норму мне понадобилось досадно много времени. Чейз поддерживал, провёл несколько необходимых мне в тот период сессий. А потом позвал с собой в другой город, чтобы мы начали всё с чистого листа, без постоянных шепотков за спиной и попыток бывшего меня вернуть. Не думай, что странности моего поведения связаны с тобой. Да, у меня проблемы с доверием, и я охраняю личное пространство, как лев. Но это не значит, что у нас ничего не выйдет.
— Я знаю, малыш. Иди ко мне.
Дольф прочистил горло и тряхнул головой, пытаясь переварить услышанное. Всё вставало на свои места и последние сомнения рассеивались, как дым. Любому, даже самому сильному доминанту, нужен надежный партнёр и поддержка. И сколько бы силы духа не было у Конфетки, Дольф, в конце концов, его альфа. А значит даст ему всё, чтобы они оба не теряли почву под ногами.
