У Дольфа аж шерсть на хребте дыбом встала, а низкий рык вырывался помимо воли. Музыка играла вовсю, но Конфета каким-то образом услышал. Или почуял, чёрт знает. Замер мгновенно, Дольфа глазами нашёл и улыбнулся ему, рукой махнув. Так, словно не кокетничал сейчас с другим альфой. Ну точно сучка, как есть.

— И снова встреча втроём. Руди, мне кажется, что ходить с тобой в клуб бесполезно, всё равно твой поклонник отгонит.

Дольф имел все шансы не услышать реплику альфы, но широкий шаг и отличный слух сыграли свою роль. Он сжал кулаки и рыкнул угрожающе, двинувшись на соперника, в этот момент его остановил приказ, вызвавший дежавю:

— Стой!

Конфетка был спокоен и, кажется, даже доброжелателен. Если его и разозлила агрессия Дольфа, вида он не подал.

— Не стоит бросаться на людей не разобравшись. Иди сюда, Волк.

Руди поманил, и он пошёл, чертовщина какая-то. Омега погладил Дольфа по щеке и тот уже готов был урчать, как послушный зверь. Ласка и похвала от Конфетки были отчего-то слишком ценны. Но когда тёплые пальцы исчезли с кожи, Дольф вспомнил своё возмущение и снова недовольно глянул на альфу. Мужик был спокоен, как пережравший релаксантов удав. Хотя странно, Дольф был выше его и шире в плечах — навалять не залежится.

— Смотрю, ты очень хочешь познакомиться. Я Чейз. — Альфа протянул Дольфу руку и неожиданно сильно пожал ладонь. И сразу не опустил.

Конфетка перевёл взгляд с одного альфы на другого и посмотрел в глаза Чейзу так хмуро, что в клубе мигнула лампочка.

— Пусти. И не трогай больше без разрешения. Понял меня?!

Вот, оказывается, как звучит недовольный Руди, Дольфу таких интонаций ещё не перепадало. А Чейзу хоть бы хны. Отпустил конечно, но усмехнулся во весь рот, сверкнув инкрустированным в клык бриллиантом.

— А на нём не написано, что нельзя. Хочешь, чтобы никто не трогал — надевай ошейник. А то смотри, я блондинов страсть как люблю.

Дольфу показалось, что у Конфетки глаза налились кровью. Он понятия не имел, про какой ошейник речь, но атмосфера накалилась до предела. Руди несколько раз провёл ладонью по лицу, растирая кожу до того, что она покраснела, и, наконец, смог взять себя в руки.

— Не лезь сюда, Чейз, второй раз я тебя не прощу. Дольф, идём, если пришёл ко мне. Не хочу здесь оставаться.

Вопросов было море, но сейчас задавать их не хотелось. Руди первый раз назвал его по имени и показал перед ним хоть и небольшую, но уязвимость. Нужно было двигаться в этом направлении и проявить терпение, что альфа и сделал.

Вопреки ожиданиям, домой к Руди они не пошли. Омега явно решил пережить свой раздрай на ногах и как следует проветриться. Сегодня был довольно сильный ветер и Дольфа немного беспокоил наряд Конфетки: он снова был в джинсах и на каблуках, а вот сверху была только коротенькая розовая кофта с сетчатыми рукавами. Замёрзнуть — раз плюнуть. Когда у Руди уже живот начал покрываться мурашками, Дольф снял куртку и завернул в неё омегу.

Они остановились на мосту и Руди, наконец, посмотрел на Дольфа. Задумчиво и серьёзно.

— С тобой хорошо молчать, спасибо. Но я, наверное, задолжал тебе объяснения.

— Было бы неплохо, но я не настаиваю.

— Ты не можешь быть ещё идеальнее, прекрати, Дольф. Спрашивай, я отвечу.

Альфа кинул вопросительный взгляд на Руди и, дождавшись кивка, обнял его за плечи. Вопросов было миллион, но нужно начать с главных, чтобы не просрать свой шанс.

— Кто для тебя Чейз?

— Тебе не о чем беспокоиться, Волк. Он мой друг, мы переехали сюда вместе после одной неприятной истории. Как-нибудь расскажу, если ты будешь настаивать. Главное, что тебе следует знать, у нас с ним ничего не было и не будет. Он предпочитает свой пол.

Дольф вспыхнул. Он знал, что есть такие альфы, и пару раз чуть не поддался на уговоры попробовать, пока служил, но тогда дальше петтинга дело не зашло. А тут, оказывается, и в городе, где омег навалом, есть такое. Тему пока развивать не хотелось — больно смущающей она была. Поэтому следовало спрашивать дальше.

— Что за ошейник?

— Ты решил начать с простого, спасибо, Дольф. Давай я сперва расскажу тебе общую теорию, а после мы перейдём к нашей ситуации. Ошейник — это в основном фетиш, но для некоторых он является символом принадлежности Нижнего партнёра своему Верхнему. Я всегда считал, что принадлежность Нижнего в его голове, и никакой ошейник не удержит, если что-то пойдёт не так. Почти все считают, что ошейник надевает не Нижний, а Верхний партнёр. Но ты уже понимаешь, наверное, что моё мнение будет альтернативным. Я считаю, что в норме Нижний просит надеть или подарить ошейник своего Верхнего в знак того, что он доверяет ему свою жизнь, свободу и тело. Касательно того, что сказал Чейз, — для людей из сообщества ошейник является знаком, что данный сабмиссив занят и к нему нельзя приближаться.

Дольф нахмурился. Его знания о БДСМ ограничивались парой вчера прочитанных статей и не давали никакой глубокой информации. Слова, которые произносил Руди, в целом были знакомы, но пока не ложились на их ситуацию и не укладывались в голове.

— Ты обещал сказать про нас конкретнее, Конфетка. Мне нужны пояснения.

Руди вздохнул, привычным жестом погладив Дольфа по щеке, слегка разворачивая его голову к себе и заставляя смотреть в глаза.

— Я бы хотел, чтобы ты стал моим Нижним. В тебе идеально всё, кроме абсолютного незнания темы и непонимания собственных желаний и возможностей. Эта твоя неидеальность сводит меня с ума и заставляет желать обучить, просветить и показать возможности твоих тела и духа.

Руди ткнулся носом в шею альфе и втянул запах, собираясь надышаться впрок, если Дольф решит сбежать.

— У меня могут быть какие-то условия?

— Пожелания, Волк. Которые я выполню, если ты того заслуживаешь.

— Ты обещал мне позволить отсосать тебе, разве я ещё не заслужил?

— Хорошо, ты прав, Волк. Ты был достаточно хорошим мальчиком вчера, это твоя привилегия.

— И кое-что ещё. Почему ты используешь подавитель? Я хочу чувствовать тебя.

Конфетка нахмурился и слегка отстранился, рассматривая Дольфа так пристально, что стало неуютно.

— Для тебя это так важно?

Альфа кивнул, не отводя взгляда, и почувствовал, как сильнее забилось сердце, когда Руди склонил голову.

— Хорошо. Через месяц действие препарата выветрится и ты сможешь меня почувствовать. У нас как раз будет время понять, всё ли получилось. Мне многому предстоит тебя обучить.

— Поверь мне, Конфетка, если уж я научился обезвреживать снаряды и собирать автомат, то шансы не постичь твою науку крайне малы.

— Посмотрим, Волк. От тебя потребуется много терпения и послушания. Но я даю тебе слово, что никогда не обижу, не подвергну опасности и не поставлю в уязвимое положение. Ты мне веришь?

— Да, Господин.

Это вырвалось помимо воли, но легло на сердце так правильно, что Дольф ни на секунду не усомнился в своем решении. Если для того, чтобы получить этого омегу, нужно подчиниться, он только рад отдать всего себя.

***

— Поцелуй меня, пожалуйста, ну пожалуйста…

Дольф готов был на брюхе за омегой ползти и уже изнывал от желания близости. Конфетка как будто специально над ним издевался, давая совсем чуть-чуть и снова становясь строгим Господином. Альфа понял, что значит до безумия желать хотя бы вылизать любовнику ноги, лишь бы позволил прикоснуться. Как угодно.

— Давай, мой Волк, потерпи и тебе воздастся. Сможешь не кончать ещё немного? Ты у меня такой сильный, такой терпеливый…

Дольф сбился со счёту, сколько времени Руди мучал его невесомыми прикосновениями к самым чувствительным местам. Он делал это то пером, то пальцами, а то просто дыханием. Когда губы омеги были в миллиметре от его члена, Дольф скулил и умолял о прикосновении. Он готов был трогать сам, готов был сосать, тереться, принимать любые угодные Руди позы, лишь бы получить хоть что-то.

Цепляясь пальцами за простыни и крупно дрожа, Дольф пропустил посторонние манипуляции и вздрогнул от резкого звука вибрации. На контрасте с невесомым прикосновением пера, прижатая к члену вибропуля показалась разрывным снарядом. Дольф вскрикнул, его выгнуло дугой, пульсация в дёргающемся вверх-вниз члене стала невыносимой. Дольф попытался отползти, чтобы снизить интенсивность прикосновения, но Конфетка жёстко зафиксировал его бёдра.